Последний князь удела(СИ)

  Повторный отъезд к дому Живоначальной Троицы совершали с самого рассвета. Растирая заспанные глаза, я следил, как Ждан руководит приторачиванием пары плотных опечатанных мешков к заводной лошади. 
  -Что в сумах-то?- вроде золота было не так много, около трети пуда, и всё оно было распихано по тайным ухоронкам под одеждой казначея и наших охранников. 
  - На полоняников бумаги, для показа боярину в Холопьем приказе - разъяснил смысл перевозки документов Тучков - Без того докладу и меток на грамоты наложенных, они по судебнику ни во что ставятся- 
  -Дядька, тебе мало одного городового стрелецкого приказа? Ты хочешь, чтоб на Углич еще полк-другой стрелков перевели, харчеваться да снаряжаться с княжьей казны? Оставь-ка ты грамотки дома- 
  -Дык ежель побегут полоняники выкупленные, как возвращать будем? - озадачился удельный финансист. 
  -Лаской обходится надо, никто не сбежит тогда - парировал я замечание - Вон, уж душ сорок истинное святое крещение приняли. А если припрёт - задним числом бумаги те в приказе заверить можно?- 
  -Смотря какой дьяк у стола сидеть будет, да какую мзду посулишь - прикинул варианты такого развития событий Ждан. 
  -Тогда именно так и поступим. Сгружай мешки - отдал я команду конюхам. 
  У стен Троице-Сергиева монастыря мы оказались через день, уже в темноте. В отличие от прошлогодней встречи встречали нас чернецы. Нам не предложили не то, что отужинать, а даже воды не поднесли. На моё изумление от столь неприветливой встречи ответил молодой монашек: 
  -Ко всенощной уже отзвонили, устав пить и вкушать не велит- 
  Ждан попробовал качать права, напоминая, что негоже так обходится с князем крови Рюрика и святого Владимира, на что тот же инок, покачав головой, ответствовал: 
  -Гнев княжий страшен, а Божий ещё страшнее - 
  Настоятель и вся верховная соборная братия встретилась с нами после утренней литургии. Беседа явно не задавалась. Старцы интересовались, что привело нас к дому Живоначальной Троицы. 
  - День Святой Троицы желаем в её обители отбыть - за меня ответил Ждан. 
  -Похвально - согласился архимандрит Киприан - Слышал яз о княжиче Димитрии, будто помог он многим душам заблудшим обрести истинную веру, сие так же весьма достохвально- 
  Праздник должен был наступить через пять дней, и всё время до него предполагалось провести в редком для меня смирении. Но уже утром второго дня после приезда в монастырь примчался гонец, сообщивший о рождении у царицы Ирины Фёдоровны дочери, тут же по всей обители зазвенел праздничный перезвон. Тучков потирал руки и давал распоряжения по поводу того куда отвезти золото. 
  Следующим после получения радостной вести днём праздновали именины царя Фёдора Ивановича, после завершения торжеств у меня состоялась приватная беседа с настоятелем Киприаном Балахонцем и старцем Варсонофием. Помимо прочего коснулся я и темы наследства: 
  -Слыхивал яз будто отец в удел младшему сыну иные города назначал, окромя Углича- 
  -Когда духовная та писалась, видел благонравный царь Иоанн Васильевич в молодшем отпрыске господаря Фёдора Ивановича - возразил архимандрит. 
  -Коли Углич с Устюжной скудны для тебя, бей челом нашему великому государю, он удел прибавит, аль на другие грады переведёт - с добродушной улыбкой посоветовал напёрсник царя Варсонофий. 
  -Святые старцы, явите заступничество перед братом, подкрепите мои просьбы - попробовал я упросить монахов. 
  Иноки переглянулись, пожали плечами и, благословя меня, ушли, ничего не пообещав. 
  В канун дня святой троицы к нам со Жданом подошёл отец-келарь и завёл беседу о монастырских нуждах. Обладая огромными вотчинами в моём уделе, обитель всегда пыталась объединить их в один массив. И в этой просьбе речь шла о пожаловании монастыря несколькими селами, нужными для устранения черезполосицы. Правда почему-то речь шла не только о Угличском уезде, но и о Бежецкой пятине. Прикинув, что к чему, я решил, что святые отцы хотят иметь свою выгоду от заступничества перед царём. Так что заведующему огромным хозяйством обители было обещано обязательно одарить дом Живоначальном Троицы, только нужно во дворце документы найти на просимое. Удовлетворённый келарь осенил нас крестом и торжественно удалился. 
 
  В праздник перед литургией, на которой прихожане причащались, по обычаю требовалось пройти таинство исповедования. В родном Угличе священник храма Спаса Преображения обычно меня расспросами не мучил, задавая лишь формальные вопросы, и быстро переходил к разрешительной молитве. В Троицком соборе исповедовал меня сам архимандрит Киприан, не услышав от меня никаких признаний в тяжких грехах, он сам стал задавать вопросы: 
  -Не хулил ли ты Духа Святого, не изменял ли вере православной не токмо делом, но и в мыслях?- 
  -Нет, отче, сомнения в вере мог яз являть только по неведению да малолетству, никогда умыслом сих греховных дел не совершал - лгать на исповеди конечно величайший грех, но скрывать правду меня заставляло чувство самосохранения. 
  -Не велел ли убивать ты, не умышлял ли на чьё убойство?- продолжал таинство Балахонец. 
  -Нет- 
  -Не измысливал ли ты или не учинял притворно ложное чудо?- 
  Вопрос был болезненным, но мне с самым невинным видом удалось твёрдо ответить: 
  -Нет- 
  -Не съедает ли душу твою алчное сребролюбие?- 
  -Деньги мне потребны не для себя, а для дворских и служивых - попробовал я увильнуть от этого явно видимого грешка. 
  -Пред Богом не оправдываться, а каяться потребно - наставительно произнёс отец Киприан - Кайся, а ежели некрепок в молитвах, изрекай - Господи, помилуй- 
  -Господи, помилуй - покорно повторил я за Троицким монахом. 
  Найдя у меня ещё несколько мелких прегрешений, архимандрит, наконец, без всякой епитимьи отпустил мне грехи, прочитав разрешительную молитву. 
  Царская семья с новорождённой явилась тринадцатого июня, за день до предполагаемого крещения. Царская свита была на удивление немногочисленной, всего четверо бояр да около сотни дворян-телохранителей. Из приехавших думных, трое представляло клан Годуновых, во главе с патриархом этой родовой корпорации Дмитрием Ивановичем Годуновым, являвшимся дядей и воспитателем рано осиротевших Бориса и Ирины Фёдоровичей. Четвёртым был двоюродный брат царя, Фёдор Никитич Романов. Этот последний был весьма примечательной личностью, старший из пяти единокровных братьев, весьма родовитый, крепкий и высокий молодой мужчина, он был тем, кого в далёком будущем именовали на заграничный манер 'плэйбоями'. Этого боярина не интересовало ничего, кроме охот псовых и соколиных, медвежьих травлей да весёлых пиров с сотоварищами. Также выделяло его из общего числа русских дворян и полное пренебрежение военной службой. В поход он сподобился подняться один раз, вместе с царём Фёдором Ивановичем. Все эти сведения мне выложил Тучков, такое поведение родича государя всея Руси он осуждал, но довольно мягко, видимо многое прощалось Фёдору Романову за весёлый и лёгкий нрав. 
  Крещение проходило в Троицком соборе, проводил таинство старец Варсонофий, он же и стал крёстным отцом малютки Феодосии. Я изнывал от нетерпения изложить царю Фёдору свои просьбы, однако ходатайствовать в храме считалось святотатством и преступлением против религии. В соборе я рассмотрел жену своего сводного брата. Царица Ирина была выше и стройнее своего довольно невысокого и полненького мужа. Держалась она строго, но без особой заносчивости. К моей огромной радости после совершения обряда крещения, меня также пригласили на торжественный малый пир. Рассадка происходила согласно родовитости, и я оказался слева от царя, по правой руке сидел балагур Фёдор Романов.