Алмазный квартал (СИ)

- Я разочарован, - заявил я, вылезая из «мустанга». – Какой смысл жить в Гарлеме, если он выглядит как Квинс?
- Не трави душу, - усмехнулся Джаред. – В Квинсе было бы еще и дешевле в два раза.
- Тогда какой смысл?
- Смысл в том, что это Манхэттен, - веско прозвучало в ответ.
Джаред обитал на втором этаже стандартного трехэтажного дома с крутой лестницей перед входной дверью и жилым цоколем. Квартира тоже не поражала воображение – небольшая прихожая, откровенно тесная кухня, размеры которой я имел возможность оценить взглядом практически от входной двери, гостиная, две спальни и санузел. Впрочем, похоже, Падалеки не сильно комплексовал по поводу своего нового жилища, просто заменил подробную экскурсию выразительной жестикуляцией, обозначая имеющиеся в наличии помещения, а потом поинтересовался:
- Есть хочешь?
Вот тут я почувствовал себя немного неловко, поскольку за все время его визитов в мою квартиру мне даже в голову не пришло спросить о подобном. С другой стороны, мы никогда не встречались у меня сразу после работы.
- Не хочу, - усмехнулся я, пытаясь справиться с замешательством, и, поймав Падалеки за галстук, притянул его к себе. - Может, позже.
- Как скажешь, - согласился Джаред, легко касаясь моих губ.
Еще миг – и он уже целовал меня всерьез, одновременно стаскивая с моих плеч пиджак. А я подумал, что, пожалуй, упустил момент, чтобы задать последний интересующий меня в данный момент вопрос – с какой радости ему все-таки понадобилось приглашать меня к себе? Нет, насчет секса все понятно, но чем у меня было плохо?.. Ладно, потом спрошу...
Некоторое время спустя я действительно вспомнил об этом, и даже спросил, но настоящего ответа так и не дождался. Умиротворенно-расслабленный Джаред лишь подтащил меня ближе и, крепко обняв, сообщил:
- Я плохо сплю на новом месте.
Я слегка приподнялся, чтобы увидеть его лицо. Нет, вроде говорит серьезно.
- Какая связь? – уточнил я.
Джаред со вздохом улегся поудобнее, на его лице появилось выражение мечтательной задумчивости.
- Знаешь, у кого-то из европейцев есть такая примета - при переезде в новый дом туда первой запускают кошку, типа, на удачу. Вот я и подумал...
- …что если ты запустишь в свою постель меня, у тебя сон наладится? – с трудом сдерживая смех, продолжил его мысль я.
Джаред кивнул.
- Падалеки, из тебя такой же знаток традиций старого света, как из меня шаман чероки. - Я, наконец, не выдержал и рассмеялся, откидываясь на подушку.
- Много ты обо мне знаешь, - усмехнулся Падалеки.
Черт, на редкость своевременное напоминание, ничего не скажешь. Ладно, пропустим мимо ушей. Не хочу сейчас об этом думать.
- И что, в самом деле работает? - спросил я, закидывая руки за голову.
- Понятия не имею, - честно признался Джаред. – Я совсем недавно об этом задумался.
Ладно, в конце концов, чего я до него докопался? Пригласил и пригласил. По крайней мере, пока Джаред был в ванной, я имел возможность убедиться, что он действительно дизайнер – несмотря на то, что большинство вещей было не разобрано и закрытые коробки громоздились по всей спальне, на рабочем столе рядом с запароленным (ну да… каюсь) ноутбуком и планшетом валялся целый ворох рукописных эскизов. Некоторые идеи я откровенно не понял, но были рисунки, которые мне понравились - сложно описать это словами, но их эстетика не просто радовала глаз - завораживала. Интересно, как выглядит конечный продукт. Надо будет заглянуть в магазин и найти ту линию, которую он разрабатывал...
Около девяти я затушил вторую и последнюю на сегодня сигарету (иногда я люблю под настроение покурить после секса), отказался от ужина и стал собираться. И неожиданно понял - для того, чтобы не оставаться на ночь, в подобной ситуации не нужна никакая особая причина. Достаточно привычки спать дома… и нежелания чувствовать неловкость за совместным завтраком. Не из-за секса, нет, просто утро - это слишком личное время. Легче пустить человека в свою постель, нежели разделить с ним тот единственный час из двадцати четырех, когда ты уже не спишь - но все еще слишком открыт и вследствие этого уязвим. Если честно, эта мысль слегка покоробила. Потому что… черт, да потому что я, наверное, не стал бы возражать, если бы он захотел остаться на завтрак. Но он не захотел. Ни разу. Вот значит, как… Разумеется, у Джареда тоже есть право не подпускать меня слишком близко, но даже если ты в чем-то с легкостью оправдываешь самого себя – далеко не факт, что ты сможешь простить это другому.
 
Сегодня была моя очередь присесть на край кровати, чтобы поцеловать Джареда на прощание, и я это сделал – но поцелуй получился холодным, почти равнодушным. Да, я сволочь. Причем сволочь, которая не любит, когда ею пренебрегают.
Джаред сразу почувствовал перемену в моем настроении, впрочем, как всегда. Он открыл глаза и спросил, с тревогой вглядываясь в мое лицо:
- Дженсен, что?
Ха. Теперь бы еще суметь объяснить… А, ладно, только выставлю себя идиотом.
- Ничего, - пробормотал я, поцеловал его еще раз – сильно, почти грубо, пытаясь за нарочитым напором скрыть свои настоящие чувства, а потом встал и направился к двери.
- Дженс.
Я не понял его интонацию. Наверное, просто не хотел вслушиваться.
- До пятницы, Джаред, - не оборачиваясь, бросил я, выходя из спальни.
… Около моего дома, возле въезда в паркинг, были припаркованы три полицейских автомобиля, оживлявшие скучный городской пейзаж перемигиванием огней на световых балках. Можно подумать, к нам раньше времени заявился Санта и оставил часть своей упряжки на улице.
Я въехал на парковку и хотел было свернуть в свой ряд, но уперся капотом в желтую ленту с выразительной повторяющейся надписью «crime scene - don’t cross the line».
- Твою ж мать! – искренне высказался я, обозначая свое отношение к происходящему, с тоской посмотрел на свободное место через один автомобиль за лентой и уже почти надавил на газ, надеясь проскользнуть, когда кто-то настойчиво постучал в мое стекло.
- Ч-черт, - обреченно вздохнул я, разглядев полицейскую фуражку и нажимая на кнопку стеклоподъемника.
- Сэр, если не найдете свободного места, в виде исключения можете занять одно из резервных. Здесь проезд закрыт, - равнодушно сообщил коп и, решив, что сказанного достаточно, пошел дальше.
- Эй, а что случилось? – выкрикнул я ему в спину, но ответа, как и следовало ожидать, не получил.
- Сэр! - Новый коп… блин, да какой коп, так, мальчишка-стажер, вырос словно из под земли и, за отсутствием опущенного стекла, вежливо постучал по двери. - Будьте любезны отъехать, вы мешаете.
Я посмотрел в левое зеркало. О как, коронеры. Труповозка мигнула мне фарами и сдала назад. Я переключил передачу, дал задний ход, а потом свернул в параллельный ряд в поисках свободного места.
Возле лифта перетаптывалось человек десять, из них в верхней одежде были только трое мужчин и одна девушка, остальные же явно специально спустились на парковку из своих квартир, чтобы поглазеть на бесплатное шоу. Я быстро нашел знакомое лицо (мистер Олдридж, разумеется, совершенно невыносимый тип, зато он всегда в самой гуще событий и, соответственно, в курсе всех новостей), и, поприветствовав его кивком, поинтересовался:
- Что случилось?
Эйб сплюнул сквозь зубы и проворчал:
- Пижона какого-то зарезали. Во, набежали… Было бы из-за чего такое представление устраивать.
Людей, как нетрудно догадаться, мой сосед недолюбливает, и тот факт, что он не считает своим персональным врагом меня, можно считать большим достижением, нас таких во всем доме и десятка не наберется.
- Что за пижон?
- Да ебарь этой шлюхи Бенсон из сороковой. Вон, вишь, воет.
Я неприязненно покосился на соседа и подумал что, пожалуй, не быть с ним в контрах - достижение весьма сомнительное. Все же есть люди, врагом которых однозначно быть более почетно, нежели другом. К счастью, мы с ним хотя бы не друзья.