Алмазный квартал (СИ)

До своей приемной и вожделенного дивана я добрался около двух часов ночи, смертельно уставший, немного пьяный, но при этом даже не просто спокойный – практически счастливый. Теперь я точно знал, чем занять себя три следующих дня. Более того – по ходу, в ореоле подбирающейся к своему полному краху «МорнингСтар» для меня таки сверкнул тот самый вожделенный зеленый лучик надежды. Поскольку, как выяснилось, все эти брачные танцы вокруг миноритариев были пусть и тщательно спланированным – но всего лишь отвлекающим маневром. И в ход пошла одна из наиболее простых и агрессивных схем захвата – путем подмены реестра акционеров. Пока мы доводили до ума восстановленные данные, рейдеры не далее как сегодня предоставили нашему новому регистратору свой вариант реестра, в котором контрольный пакет акций, как нетрудно догадаться, уже принадлежал лицам, в числе наших акционеров вообще никогда не числившимся. Разумеется, ни о каком созидательном использовании захваченной таким способом компании и речи быть не может, это повод для долгих и нудных выяснений отношений, судебных исков, и, по факту, прямой путь к полной остановке какой-либо деятельности фирмы вообще. Но именно за счет всей этой неразберихи конкретно в нашем случае у рейдеров и появляется вполне реальная возможность под шумок взять и перехватить поставку. В идеале, конечно, им бы еще и заполучить оригинальные печати, но это уже так, изыски, иные подделки и специалист не сразу отличит, были бы образцы оттисков. Что самое обидное, ход с параллельным реестром напрашивался аккурат с момента исчезновения оригинальной базы данных, но, черт возьми, лично мне тогда и в голову не могло прийти, что против нас будет объявлена война на уничтожение, причем вестись она будет откровенно противозаконными методами. Мы словно сначала сели за шахматную доску, и лишь в процессе внезапно выяснили, что наш соперник играет с нами в бейсбол – когда огребли мячом по морде. Это как бы вообще против правил. Ладно, к черту оправдания. Я все равно должен был предвидеть такую вероятность. Полагаю, это как раз то, о чем меня в самом начале предупреждал Кейн – я слишком погрузился в личное, забыв о важном. Ну ничего. Зато теперь у меня есть возможность хотя бы попытаться все исправить.Спейт настаивал на срочном созыве Совета директоров; я сказал, что никакое «срочно» раньше завтра все равно не получится, а для начала неплохо было бы проверить, что у нас с печатями.Если честно – я по-прежнему ему не доверял. Но мне был жизненно необходим союзник. И именно поэтому я хотел прямо сейчас предоставить ему замечательную возможность заиметь то, что нужно, при минимуме затраченных усилий – ключ от сейфа Шеппарда хранился в сейфе у меня, и если Спейт действительно заинтересовал в том, чтобы получить доступ ко всему содержимому директорской сокровищницы… пожалуй, я даже специально пойду впереди. И не буду оборачиваться ни на какой подозрительный шорох. Хуже все равно уже не будет.Что самое удивительное, через пару минут я понял, что мне это даже нравится – идти по полутемному коридору и ожидать удара в спину. Черт возьми, я и не думал, что сознательно рисковать собой – это настолько весело. Хм, такими темпами, пожалуй, я очень быстро войду во вкус.Я был почти разочарован, когда мы добрались до кабинета Шеппарда без каких-либо приключений. Впрочем, ну не самому же мне головой о стенку биться, верно? Да и вообще – пожалуй, один балл в пользу мистера Ричарда Спейта.Я уже представлял себе его лицо, когда он увидит, что сейф пуст – а вместо этого сам не сдержал искреннее «блядь!», когда обнаружил, что сейф не только пуст… но и открыт. Черт возьми, что-то мне это напоминает… Нет, вот только в этом случае я могу твердо быть уверен, что лично я сейф запер – собственноручно провернул ключ в старомодном сейфовом замке и отнес его к себе. Код моего чуть более прогрессивного сейфа знаю только я. Значит…Я присел на корточки, рассматривая замок. Блин, ну вот что-то мне подсказывает, что его все же не ключом открывали…- Господи, Эклз, ну вы нашли время! – нервно бросил Спейт, отпихивая меня в сторону и распахивая дверцу. Пара секунд – и он аккуратно вернул ее на место, любезно сообщив, что я могу развлекаться игрой в детектива и дальше, поскольку ни на что другое этот гребаный ящик уже не годится, ибо он пуст.Кажется, я все же никогда не забуду то, в какой манере он разговаривал со мной в день моего нового назначения. Это сильнее меня, серьезно.Кстати, он действительно так и сказал: «гребаный ящик».- Ах вы об этом? – невозмутимо отозвался я, поднимая на него взгляд. – Ну да. Пуст. А еще, похоже, взломан. Согласитесь, с моей стороны было очень предусмотрительно позаботиться о сохранности всего этого барахла заранее и перенести его в другое место.Сейф Шеппарда действительно был пуст с первого дня моего пребывания в должности исполняющего обязанности генерального директора. Может, я и на редкость безалаберный тип, но даже у моего распиздяйства есть свои границы, а потому я первым делом оперативно перепрятал все необходимое. А сейчас я очень внимательно наблюдал за реакцией Спейта – и мне действительно показалось, будто первой эмоцией, которая промелькнула на его лице, было облегчение. Нет, я не говорю, что внезапно стал разбираться в людях – но мне было жизненно необходимо иметь хоть какое-то базовое доверие к финдиректору, чтобы объединить наши с ним усилия по постановке наших оппонентов в коленно-локтевую позицию.Ричард смерил меня внимательным взглядом и совершенно неожиданно усмехнулся. Впрочем, если бы он не понял ход моей мысли, я был бы разочарован.- Действительно, мистер Эклз. С вашей стороны это было весьма предусмотрительно, - спокойно согласился он.Разумеется, по логике можно было отсмотреть записи с камер видеонаблюдения и попытаться вычислить того, кто вскрыл сейф, однако это требовало времени, которого у нас не было. И потом – я сильно сомневаюсь, что этот человек просто так взял бы и засветился перед камерами. А это значит – сейчас нам нужно сосредоточиться на другом: как свести все усилия этого окопавшегося у нас говнюка не просто к нулю, а желательно в минус.В принципе, решение напрашивалось: чтобы не дать перехватить поставку, желательно просто сделать так, чтобы ее не было вообще. Но вот это уже не устраивало лично меня – если мы пойдем на попятный и вообще откажемся от сделки с поставщиками, у рейдеров тут же пропадет мотивация продолжать эту игру, а значит, мы вернемся к первоначальному раскладу, при котором в понедельник я в знак своего глубочайшего раскаяния перед обиженными мафиози пускаю себе пулю в лоб. Если честно, меня это и по первости не очень-то устраивало, что уж говорить про теперь, когда забрезжил, так сказать, свет в конце тоннеля. А даже если мне все равно придется умереть – до этого я наизнанку вывернусь, но обязательно сделаю все, чтобы эти суки не просто продолбали свои миллионы – чтобы эти гребаные камни ушли у них буквально из-под носа, когда, казалось бы, все уже будет под их полным контролем… и чтобы потом они обязательно узнали, благодаря кому это произошло.Когда мы со Спейтом вернулись в его кабинет, в приемной продолжалась какая-то очень активная, но, на мой взгляд, слегка бестолковая деятельность. Помимо его личных ассистентов я заметил пару аналитиков, главного бухгалтера, трех представителей юристов и еще нескольких персонажей, чьи лица казались мне смутно знакомыми, но никаких конкретных ассоциаций не вызывали. Забавно, однако. Похоже, сейчас я имею честь наблюдать избранную часть невидимой команды Шеппарда. Блин, и что самое удивительное – опять времени нет со всеми познакомиться. Впрочем, если все пойдет так, как я планирую, это не последняя ночь, проведенная нами вместе.Спейт задумчиво окинул взглядом приемную, где сесть было уже негде при всем желании, и жестом пригласил меня непосредственно в свой кабинет. Интересно, почему он не сидел там с самого начала – ему скучно в одиночестве, или непосредственный контакт с народом необходим для поддержания его в высшей степени демократичного имиджа?.. Ладно, как-нибудь в другой раз спрошу. Сейчас у меня есть к нему куда более актуальные вопросы.- Скажите, мистер Спейт, вы в курсе, с кем конкретно работал Шеппард, и кто является настоящим заказчиком камней? – спросил я, проходя в кабинет и опускаясь в кожаное кресло в неформальной, так сказать, зоне этого помещения. Да, если у меня диван стоял в приемной, то у Спейта диван, два кресла и небольшой журнальный столик находились прямо в кабинете, придавая одному из его углов почти домашнюю атмосферу. Интересно, диван – это затем, зачем я думаю?.. А вообще это идея, даже странно, что мне самому подобное даже в голову не пришло. С той же Миллер не в пример удобнее было бы на диване, чем на столе. Хотя… наверное, это кому как. Кому и шкафа было достаточно. Ричард сел напротив меня и отрицательно покачал головой.- Это же Шеппард. Сами знаете, одна мысль о необходимости поделиться с кем-то конфиденциальной информацией всегда вызывала у него приступ нервной диареи. Так что – увы, но мне известно не больше вашего.Ну что ж, значит, этих таинственных персонажей можно вообще не принимать во внимание. Тем проще. В конце концов, они со мной на связь не выходили, я с ними никаких договоров не заключал, а это значит – все претензии к Шеппарду. Пусть поищут. Или если уж им так приспичит пообщаться со мной – пусть становятся в очередь за итальянцами. Я не могу разбираться со всеми разом.Выслушав мое предложение, Спейт задумался. Причем надолго. С другой стороны, я и не рассчитывал, что он ухватится за мой отдающий легким безумием план, хорошенько не взвесив все «за» и «против». - И где вы найдете такого идиота? – наконец подал голос Ричард, внимательно глядя на меня.Ха, а вот тут вопрос немного в другом, сейчас лично меня куда более волнует дилемма: что важнее – сохранить призрачный шанс откупиться от мафии, или практически гарантированно напоследок поиметь тех ублюдков, что сейчас, готов поспорить, уже распределяют будущую прибыль?.. Кстати, похоже, вот и еще один вариант соотношения личного и важного. А что самое печальное – тут хрен разберешь, где одно, а где другое. Впрочем, выбор, кажется, очевиден. Я, как всегда в подобных случаях, вместо ровной проторенной дороги выбираю ведущий в никуда байквей.- Уже нашел, - просто ответил я.Спейт вновь погрузился в себя, опуская взгляд, а когда вновь посмотрел на меня, мне показалось, что выражение его лица как-то едва заметно изменилось. В нем появился… азарт, что ли? Этакое сдержанное предвкушение начинающейся игры, как у фанатичного завсегдатая скачек перед очередным заездом.- Знаете, мистер Эклз… А ведь действительно может получиться.К счастью, он не стал спрашивать, на хрена такие сложности, когда можно просто забить на эту поставку и все – похоже, для финдиректора действительно чем сложнее, тем интереснее. А это значит – теперь мы с ним и правда в одной команде. Оказывается, быть немного психом это даже неплохо – по крайней мере, моментально сближает с теми, у кого похожие проблемы.Детали мы обсуждали еще долго. Спейт начал с того, что честно заявил: нам может просто не хватить времени, у нас есть только пятница – и максимум несколько часов понедельника. Я уже думал об этом и потому напомнил ему про часовые пояса: со Сьерра-Леоне у нас разница в пять часов, а с Женевой в шесть, соответственно, если мы все подготовим и отправим завтра, а потом будем на связи начиная с трех часов ночи понедельника – мы получим в свое распоряжение практически еще один полноценный рабочий день, только протекающий не в западном, а в восточном полушарии. И поскольку у нас самих необходимости дожидаться оригиналов документов необходимости не будет, мы должны уложиться.Спейт усмехнулся, заметил, что, пожалуй, он недооценивал меня даже больше, чем ему показалось первоначально, и пошел отдавать необходимые распоряжения. Но перед этим все же спросил:- Вы, конечно, можете не отвечать – но вы уверены, что действительно существует необходимость устраивать в понедельник подобный цирк? Эти парни вряд ли решатся устроить настоящий штурм в самом сердце Алмазного квартала; спустя десять минут после его начала тут уже все будет оцеплено полицией. - В том-то все и дело, мистер Спейт, - кивнул я. – В том-то все и дело. Они должны действительно поверить, что у них есть шанс. Что я просто зассал и совершил ошибку. Это поможет нам выиграть время… и, возможно, сыграет на руку мне лично.Взгляд Спейта моментально стал внимательным.- А у вас во всем этом есть какой-то личный интерес? - уточнил он, сделав акцент на слове «личный».Возможно, я действительно сделал ставку не на того игрока, но сейчас мне уже реально было нечего терять. Мне просто надо как-то убить время до понедельника – вот и все. А потому я ответил:- Я очень надеюсь, что когда мы перебаламутим все гребаное болото, на поверхности окажется человек, с которым я давно мечтаю познакомиться. Причем я действительно хочу сделать это лично.Ричард подумал и уважительно кивнул, явно сочтя этот аргумент если и не разумным – то вполне достаточным.Когда он вернулся, то первым делом достал из ящика стола бутылку виски, из шкафа – два олд-фешна, и следующий час обсуждения прошел уже в гораздо более непринужденной обстановке. А под конец мы даже вновь стали называть друг друга по именам.Когда мы распрощались, и Спейт поехал домой, я отправился в дежурку. Уже по дороге неожиданно вспомнил, что сегодня в моем распоряжении есть целый диван, пришел от этой мысли в прекрасное расположение духа и решительно обездолил дежурную смену на подушку, чистую простынь и потертый плед. Зато я оставил им матрас. Пусть скажут спасибо, вообще-то они в принципе не имеют права спать, даже по очереди. Затем я поднялся к себе, запер приемную изнутри, дабы не шокировать Кэти, если она придет раньше, чем я проснусь, разделся и лег. Последнее, о чем я успел подумать – что ведь ни хера же сейчас не засну без снотворного… и отрубился почти сразу, как только принял горизонтальное положение. …На самом деле, лучше бы вообще не засыпал. Поскольку не успел я провалиться в сон, как моментально оказался посреди выжженной пустыни, полнеба над которой занимало неподвижное солнце, переливающееся золотом и кровью. А в конце пути, который я обязан был преодолеть, меня ждал черный, разбухший от долгого пребывания в воде труп, наполняющий воздух отвратительным запахом разложения, от которого слезились глаза и перехватывало горло. Питер Краун. Я не хотел к нему идти. Но по-другому просто не мог.Когда я приблизился к покойному акционеру достаточно для того, чтобы разглядеть провалившиеся, сгнившие щеки, сквозь которые сверкала белоснежная металлокерамика зубов – он протянул ко мне руку ладонью вверх. На ней лежала пуговица. Вот только без шнурка.