Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II (ЛП)

Это решение родилось не в один миг. После того, как он узнал, что это Чу Ваньнин вынес его с заваленного трупами поля боя и тащил на своей спине по бесконечной лестнице, после того, как в зале Мэнпо увидел размытый отпечаток души человека с чашей пельменей в руках, после того как спустился в Ад, чтобы спасти Чу Ваньнина, он поклялся…
Пока Чу Ваньнин позволит ему это, он будет стоять рядом с ним и поддерживать его во всем.
После того, как гости уже дважды отказались от любезностей Наньгун Лю, любой другой глава давно бы разгневался и выгнал их вон, однако Наньгун Лю этого не сделал. Он просто сделал вид, что ничего не случилось и с энтузиазмом продолжил разговор с Сюэ Чжэнъюном, чем еще больше смутил его. Глава Пика Сышэн отвел Наньгун Лю в сторону и шепотом извинился за то, что не смог правильно воспитать своего племянника.
На что Наньгун Лю с улыбкой ответил:
— Ох уж эта молодежь, кто в их годы может сдержать свой пыл? Я думаю, что образцовый наставник Мо человек темпераментный и искренний, что очень хорошо.
После окончании аудиенции у Наньгун Лю один из учеников Жуфэн проводил всех к дому, где они смогли бы остановиться и отдохнуть.
Всю дорогу Мо Жань громко чихал. Сюэ Мэн обернулся, чтобы посмотреть на него:
— Не мог просто промолчать в ответ на добрые слова в свой адрес? Вот за твой аморальный язык Наньгун Лю тебя и проклял... 
— Вали! Вали! Вали! А то я тебя сейчас тоже прокляну! — Мо Жань посмотрел на него слезящимися глазами. — Я… Апчхи!.. Я нанюхался благовоний… в той комнате… Апчхи! Эти благовония и правда... слишком... Апчхи!.. Слишком…
— Слишком вонючие.
— Точно… Учи… апчхи!.. тель!
Чу Ваньнин протянул ему носовой платок и, нахмурившись, с отвращением сказал:
— Вытрись уже и приведи себя в порядок. 
Получив носовой платок с вышитыми на нем яблоневыми цветами, Мо Жань широко улыбнулся сквозь слезы:
— Все-таки сердце Учителя болит [154.2] за меня! Спасибо за заботу, Учитель.
Его слова несколько смутили Чу Ваньнина:
— Ничего у меня не болит. Кому ты нужен?
— Вот именно! — вмешался Сюэ Мэн. — Кому ты нужен? Ясно же, что больше всего Учитель заботится обо мне.
Мо Жань ответил с изрядной долей презрения:
— Тебе сколько лет, если ты все еще пытаешься быть лучше других? — он взглянул на платок у себя в руках и принял самый серьезный вид. — Помнится, Учитель прежде обещал вышить мне точно такой же платок, вот прямо один в один. А что насчет тебя?
— … — Чу Ваньнин тут же быстро выхватил платок из его рук и строго прикрикнул, — Мо Вэйюй!
Услышав это, Сюэ Мэн на миг остолбенел, а потом взбеленился:
— Да только черт поверит, что Учитель вышьет тебе платок! Ты, похоже, бредишь, бесстыдник!
Так за разговорами вся компания вошла во двор, который выделил им для размещения Наньгун Лю. В доме было четыре отдельных входа для гостей: один для Сюэ Чжэнъюна и его супруги и по одному для всех остальных. Со вкусом оформленный внутренний дворик пересекала извилистая дорожка [154.3], пышные деревья отбрасывали прохладную тень, слух услаждало пение птиц и звуки бегущей воды. И правда, умиротворяющая и ласкающая взгляд идиллия. 
Однако Мо Жань, который наконец смог избавиться от чихания, увидев отведенную им усадьбу, был ошеломлен и в нерешительности замер у главного входа. Его глаза невольно заволокло пеплом воспоминаний, когда он неохотно последовал за остальными. Видя эти кирпичи и черепицу, деревья и камни, он чувствовал, как сердце его охватывает тоска и подавленность.
Это было то место, где в прошлом Духовная школа Жуфэн смогла произвести на него самое глубокое впечатление.
Вернувшись в то место, где жил прежде, он не мог отделаться от мыслей о том, что если бы в этой жизни Чу Ваньнин не обменял свою жизнь на его, возможно, все могло пойти по старому пути: он стал бы Наступающим на бессмертных Императором, к этому времени уже обзавелся бы многомиллионной армией марионеток Вэйци Чжэньлун и превратил прекрасные поместья знатных семей Линьи в выжженную землю. Стоило ему представить это, он тут же покрылся холодным потом и вмиг бессчетное множество хаотичных мыслей и запутанных эмоций [154.4] заполнили его разум.
 
Мо Жань зажмурился. Он уже не был мальчишкой, который не умел контролировать свой гнев, и давно уже научился подавлять свои эмоции. Именно поэтому никто не смог увидеть охватившей его сердце мглы.
Все разошлись по выделенным им комнатам, только Мо Жань стоял, заложив руки за спину, перед дверью своих покоев, так и не найдя в себе сил толкнуть дверь и войти. 
Проходившая мимо служанка заметила его нерешительность и осторожно поинтересовалась:
— Бессмертный господин, вы недовольны вашей комнатой?
— Э... нет, — Мо Жань, наконец, пришел в себя и с улыбкой ответил, — у меня ощущение, что эта усадьба очень похожа на одно место, где я жил прежде, поэтому немного расчувствовался и все.
— И правда, какое удачное совпадение. Я-то подумала, что господину это место не понравилось. Если бессмертному господину что-то нужно, просто скажите, и эта служанка приложит все силы, чтобы услужить вам. 
Мо Жань со смехом отмахнулся: 
— Все в порядке. Иди и занимайся своими делами.
Сказав это, он задрал голову, чтобы увидеть крону огромного столетнего коричного дерева [154.5], и тени от его ветвей, словно призраки из прошлой жизни, просочились сквозь занавес ресниц.
Его ресницы затрепетали, сердце омрачила скорбь.
Внезапно он повернулся и окликнул уходившую служанку:
— Погоди немного!
— Бессмертный господин чего-то желает?
— …я хотел спросить об одном человеке, — Мо Жань внезапно умолк. Когда он заговорил снова, в глазах его вспыхнул огонь, — не знаешь ли ты…
— Кого?
— Забудь, это неважно. Я спрошу о другом. Ты знаешь, где находится Е Ванси?
Служанка ответила:
— Господин Е личный ученик старейшины Ши Сюя [154.6]. Он живет в одном доме со старейшиной Сюем. Бессмертный господин, если хотите найти его, смело идите туда.
В глубине души Мо Жань облегченно выдохнул. Последний раз они виделись в трактире, когда Е Ванси умолял Наньгун Сы вернуться с ним, а когда тот отказался, Е Ванси сказал Наньгуну что-то вроде: «если из-за меня ты не хочешь вернуться в Духовную школу Жуфэн, тогда я покину орден».
На самом деле он даже немного волновался за Е Ванси, который в прошлой жизни уже достаточно настрадался. Слишком уж он был похож на Чу Ваньнина: оба скорее девять раз умрут, чем один раз поступятся своими моральными принципами. Один из них был слишком сдержан в проявлении чувств, а другой чересчур горяч и неистов, но в итоге в его прошлой жизни кончили они одинаково плохо. 
Мо Жань мучился угрызениями совести из-за того, что совершил когда-то, поэтому надеялся, что в этой жизни у Е Ванси все будет хорошо. Его не мог не порадовать тот факт, что, к счастью, Наньгун Сы не был настолько бессердечным, чтобы вынудить Е Ванси уйти. 
Дом старейшины Сюя был известен как «Двор Трех жизней [154.7]». Говорят, что этот человек выбрал такое название из-за выражения: «один глоток супа забвения богини Мэн-по [154.8], и ты забудешь все беды трех жизней», тем самым желая напомнить, что даже самый просветленный человек не будет жить вечно, поэтому не стоит, усугубляя собственные страдания, хранить в сердце воспоминания о пережитой боли. Так или иначе после смерти все пересекут мост Найхэ [154.9] и навеки забудут смертную жизнь.