Мягкая кукла (СИ)
— Каролина!
Золотистый клубок из шерсти, слюней и обожания сбил Веру с ног. Урча, рыча и поскуливая, Цезарь лизал все, до чего дотягивался, не забывая тарабанить хвостом.
— Цез, рада тебя видеть! Ну все, уйди! Все пирожные раздавил, балбес!
Отпихивать тридцать пять килограммов соскучившейся собачатины так же бесполезно, как спасать нежный кашемир.
— Да что за дурная привычка портить мои платья? Я тебя самого пущу на…
— Мам, это правда ты?!
За дикой возней Вера не услышала, как примчалась Карошка. Такой свою малышку она еще не видела. Не двигаясь с места, она по-взрослому заламывала руки и кусала губу. Плечи поднимались и опускались так быстро, что пора было пугаться, что с ней что-то не то.
— Конечно я, солнышко. Дай обниму!
Отогнав наконец пса, Вера в один прыжок подскочила к дочери. Каролина перестала сдерживаться и заревела. Громко и горько. Каждая слезинка — а их был миллиард — нанесла Вере памятную рану на сердце. Чтобы хоть немного сбавить напряжение, она дала волю своим слезам тоже.
Прошло немало времени, пока обе наплакались. Одна даже до икоты, но ни за что не хотела отпускать полы промоченного маминого пальто. Вера не помнила, как они переползли на диван. Судя по запачканной косметикой и подтаявшим снегом обивке — давно.
— Водички хочешь?
— Нет.
— Может, посмотрим, что уцелело в коробке из кондитерской?
— Не уходи.
— Не уйду, малыш.
— Больше не уходи.
— Точно не уйду.
— Я отращу волосы и буду носить бантики. Честно!
— Кто сказал, что это нужно?
— Бабушка. Она говорит, что мамы любят девочек с аккуратными хвостиками.
После тяжелого разговора с Сережей у Веры все же нашлось самообладание, чтобы не хватать трубку и не сообщать свекрови, что внучку она будет видеть исключительно по видеозвонкам. Награда найдет героиню. Надо успокоиться и все придумать.
Растрепав Каролинкино каре, она чмокнула детку в нос.
— Не слушай больше бабушку. Мама тебя любит с любой прической.
— Ты правда меня любишь?
— Самая правдивая правда в мире. Я люблю тебя больше всех на свете.
— И ты никогда и никуда не уйдешь?
— Никогда и никуда не уйду.
— То есть, ты пришла навсегда?
— Конечно. Я никуда не уходила. Просто жила в другом месте.
— И мы снова будем жить вместе?
— Обязательно.
— Без папы?
— Без.
— А где он сейчас?
— У него много работы.
Не было сомнения, что он умчал к адвокату. И хотя во многом они договорились, Вера знала, что не успокоится, пока не получит свидетельство о разводе. Ну и все остальное, оформленное надлежащим образом.
— Хочешь ему позвонить?
— Нет.
— Может, все-таки чай? Там были эклеры.
Каролина больше не держалась за ее пальто. Цезарь тоже оживился. Как воспитанная собака, он не раздербанил коробку. Но раз маленькой можно, то чем он хуже?
Вдруг кто-то откашлялся, стараясь привлечь внимание.
То была не знакомая Вере женщина. Похоже, новая няня. Немолодая, сухая и очень строгая. Она сидела на пуфе возле входа и с учительским осуждением смотрела на мать и дочь. Карошка съежилась и больше не отклеивала бумажку, державшую картонную крышку. Вера еле сдержалась, чтобы не сорваться на эту тетку.
— Вас должны были предупредить обо мне, — уронила она, не желая говорить лишнего перед дочерью.
— Да. Вы пришли в себя?
— Да.
— Тогда я могу идти?
«Да хоть совсем уходите».
— Конечно. Всего доброго.
Спустя пять минут возле дома завелась машина и уехала прочь. Вера надеялась, что навсегда. Такие няни им не нужны.
* * *
«Вер, в доме все изменилось» — сказал Сережа на обсуждении без адвокатов.
На кухне было все по-старому. Стараниями Марии здесь поддерживался заведенный порядок. Полосатая салфетка прятала какую-то выпечку. Холодильник забит чем надо. Даже Верин пуэр лежал на месте, словно ждал ее возвращения. Дождался!
Каролина болтала ногами на барном стуле и без чая лопала второй эклер, не забывая собирать пальцем крем от побитых пирожных. Она рассказывала новости, позабыв, что с набитым ртом неудобно и некультурно.
— … а ефе у наф в шадике будет фотошешшия… нуфно платье… шинее. Шошьешь?
В родительском чате вовсю шло обсуждение зимне-новогоднего утренника на тему гжели.
— Принцессное?
— Нееееет.
Вера разлила чай и подсела к дочери. Та отпила из своей кружки и продолжила:
— Родители другой девочки тоже решили разводиться. Она все время плачет. Хочет как было раньше.
При этом Каролина не сменила тон, словно они продолжали обсуждать платье. Вера насторожилась.
— А ты хочешь?
— Нет. Ты была грустная. По отдельности нам лучше.
— Кому это «нам»?
— Нам с тобой и папе.
— А тебе понравилось жить с папой?
Каролина сморщила нос и задумалась.
— Было неплохо, пока Сима не ушла.
Сима — та самая няня, которую Сережа смущал приглашением на яблочный пирог. Когда Вера ее нашла, не смогла докопаться до суть их, почему няня не захотела продолжать работать у них. Только расплывчатые объяснения, что нашлось место, более удобное по логистике. На прямые вопросы о домогательствах были получены горячие заверения, что ничего подобного не произошло.
У Веры пока не сформулировалось окончательного отношения к Сережиной любвеобильности. Однозначно было неуютно. Стоит ли предавать дело огласке и жить в залах заседания? Может, страх скандала заставит его прижать хвост? Одно точно: расслабляться не стоит. Никогда.
— А что стало потом?
— Новая няня слишком любит порядок. Прямо как бабушка.
— Скажу по секрету, мне она тоже не очень нравится.
— Няня или бабушка?
— Я про няню.
— А можно у нас не будет няни?
— Такого обещать не могу. Кто-то же должен быть на подхвате.
— Ну да, вам с папой надо работать. Папа всегда работал. И ты стала самостоятельная.
«Вер, ты столько загребешь, что можешь своих кукол бесплатно раздавать».
— Карош, мы все утрясем. Никаких нянь без твоего одобрения.
— Ладно.
— Будем готовиться ко сну?
— Так мы здесь остаемся?
— Сегодня точно.
— А папа придет?
«Сегодня дом твой. Хорошо подумай над моим предложением».
— Не придет, солнышко. У него много дел. Зубы почистила? Бегемота нашла? Теперь в кроватку. Что почитаем?
— Не хочу книг. Просто посиди со мной. Расскажи что-нибудь.
— Хорошо, я выключу свет. Оставим светлячков. Что бы тебе рассказать? Давай лучше поговорим! Где бы тебе хотелось жить? Здесь или на квартире?
— С тобой.
— Что там, что здесь — со мной. Так где больше нравится?
— А если здесь, то где будет папа?
— Папа не пропадет. Тебе нравится жить здесь?
«Забирай дом, Вер. Он твой. Всегда был твоим. Я его увидел, когда в нем было все, кроме тебя. Ты вдохнула в него жизнь. И Лина. Ребенку нужен простор. Ты всегда это говорила. Наслушалась умных психологов и топила за идею приволья. Качели там, поля».
— Нравится, мама. Если ты здесь, то нравится.
— Хорошо, подумай как следует, потом скажешь, где хочешь жить. А пока расскажи, какое хочешь платье.
— Надо синее. Не хочу бант на спине! Не хочу длинное! Хочу, чтобы…
Карошка вырубилась на середине фразы. Какое-то время Вера осталась неподвижной и просто слушала знакомые звуки. Дыхание дочери, тихое гудение увлажнителя воздуха, цоканье когтей в коридоре и фырканье Цезаря. Убедившись, что Каролина крепко уснула, поцеловала ее в щеку и осторожно вытащила руку из-под детской головенки.
— Охраняй, — шепнула она Цезарю и отправилась в хозяйскую спальню.
Все как было. Все оставленные вещи здесь. А комната стала невыносимо чужой. Откопав в гардеробе одну из своих пижам и найдя Сережину зарядку, — они пользовались одинаковыми моделями телефона — Вера отправилась в гостевую спальню.
Распечатав свежий кусок мыла и вытащив чистых полотенец, она отправилась в маленькую ванную. Оттерев каждый миллиметр кожи новой, еще жесткой мочалкой, обдумывала ситуацию с домом. Для Каролины вариант прекрасный. Но как это отразится на жизни Веры… Потребуется масса времени и денег, чтобы содержать дом в порядке. Да хотя бы чистить дорожки зимой! Надо хорошенько поразмыслить.