Мягкая кукла (СИ)

— Может, благодаря этому страху ты избежала каких-то неприятностей.
— Проблем тоже нажила. В Стамбуле не смогла прокатиться на той крутейшей ветке метро. Босфор нам пришлось пересекать по воде.
Вик молчал и медленно водил пальцами по ее спине, заставляя кожу покрываться мурашками. Наверное, ему неприятно, что нет-нет, а периодически возникают тени ее замужнего положения. Нужно как-то разрядить обстановку.
— Кресло у тебя порнушное.
Его грудь заходила под ее щекой, и она услышала, где зарождается смех. Сначала глухой, потом громкий и четкий. Объятия стали туже.
— Еще скажи, что не понравилось.
— Не скажу.
На супчиках в теле образовалась гремучая смесь полуголодной легкости и нервного возбуждения. Сложности с мужем помешали выплеснуть избыток энергии. Но сейчас, прильнув плоским животом к большому и крепкому Вику, было так бесстыдно хорошо, что даже страшно. Выходит, и для нее теперь брак — не единственное место, где она ищет утешения, поддержки и радости.
Мысль куснула, прокатившись холодком по позвоночнику и ошпарив голые ягодицы.
— Можно мне в ванную?
Схватив с пола первое, что попалось под руку, Вера кинулась в указанном направлении.
В темной ванной комнате всевозможные навороты и каждая вещь на своем месте. Наплескав прохладной воды на горящие щеки, Вера подняла глаза, и взгляд уперся в белый купальный халат маленького размера. Характерные складки подсказали, что его уже надевали.
Остужает надежнее умывания. Вик не убрал женский халат, хотя у него была такая возможность до ее прихода. Ему и говорить ничего не нужно, чтобы объяснить, как он определяет место Веры. Мол, сама такая, поймет.
Ей изменили. Она изменила. Вик тоже изменяет. Одной или многим? А если никому не обещал, то была ли измена?
Развернув утащенную с пола вещь, Вера поняла, что эта белая рубашка не ее, а Вика. Сегодня можно пахнуть им. Даже нужно. Длина до середины бедра, дважды подвернутые рукава — практически платье!
Она вышла в ярко освещенную квартиру и восхищенно выдохнула.
— Обалденно…
Вик живет в лофте. Не бывшая фабрика, но все же. Деревянная отделка стен, похоже, из цельных досок. Рисунок живой и нигде не повторяется. Закаленный металл подстолья вызывал желание провести пальцем и убедиться, что поверхность немного шершавая. Сиденья стульев из рогожи. И стены — чистый бетон. Совершенно гладкий, впрочем. Она ведь испытала его спиной и затылком.
А какую здесь можно запилить фотосессию для ее кукол! Нежность хлопковых платьиц на контрасте с этой суровой красотой… Нужно срочно найти студию в похожем стиле. Завтра же напряжет контент-менеджера.
— Не мое.
Он уже переоделся и убирал костюм в приземистый шкаф. Оказалось, что наверху спальное место. Нормальной ширины. Метра два, не меньше!
— Как это — не нравится, но живешь здесь?
— Не владею.
Пожав плечами, она снова вернулась к рассматриванию интерьера и увидела, что из-за стены с секретом шкаф не сильно выделяется. Вся стена — огромная система хранения. Со скрытыми ящиками и дверцами. На виду лишь книги, в основном юридические, и немного о странах, где он бывал или куда собирается.
— Сувениры не привозишь?
— Редко. Сначала вроде берешь в руки, а потом не знаешь, куда девать. Фотографий достаточно.
— А что уже привозил?
Он показал на рабочий стол возле окна. Бронзовая пиала придерживала стопку бумаг.
— Это ведь поющая чаша? Как ты с ней… неучтиво.
— Монахи бы не возмущались. Помогает думать. И пресс хороший.
— Можно взять?
— Конечно. Стик рядом. Проведи по краю и слушай. На ладони держи.
— Тяжелая, — пробормотала Вера, поняв, что не сможет удержать на весу чашу.
Вик забрал у нее инструмент и привычными движениями принялся извлекать необычные вибрирующие звуки.
— Поначалу сложно понять, что в этом гуле такого. Но если закрыть глаза и позволить музыке проникать в тебя, появляется нужное состояние. Мир уходит, а мысли начинают ворочаться в нужном направлении.
В эту минуту сильно хотелось его поцеловать. Но Вера отвернулась и тут же увидела портфель. Коричневая кожа в морщинках, на боках и углах потертости. Обмятая ручка и растянутый ремень со следами от пряжек. Таковы и жизни его клиентов после развода.
 
— Ты точно в порядке? — спросил обнявший ее со спины Вик.
— Буду знать, когда придут все результаты.
— Что-то с кровью?
— Нет, почему ты так подумал?
— У тебя много синяков.
Вера напряглась. Даже муж никогда не спрашивал о них. Не замечал, или делал вид, что не видит?
— На бедрах — от массажа. Такого, чтобы разогнать лишнее.
Он ей не поверил, разжал руки и посмотрел в глаза.
— У тебя нет лишнего.
Вера смущенно улыбнулась.
— Меня в чем-то подозревают?
— Он поднимает на тебя руку?
— Нет! Правда, нет.
— Тогда откуда синяки?
— Из-за нервов. Моя мама не пережила образования в ЖКТ. Сначала ей было просто нехорошо, она долго не шла к врачу. А потом стало поздно что-либо делать. В девятнадцать я осталась одна. И у меня есть этот ген. Это не значит, что все плохо кончится. Но… Каждый год меня просвечивают со всех сторон, чтобы ничего не упустить. Моей дочери только пять!
Высказавшись, Вера неосознанно потянулась к запястью. Маленькая боль, чтобы отвлечься от большой. Всего один раз, и эмоции встанут на место.
Теплая ладонь перехватила ее дрожащие пальцы. Молча. Вера благодарно вздохнула и выудила руку из мягкого захвата. Она ждала подходящего момента. Но он, похоже, не подвернется. И сказала практически невпопад:
— Моя домработница знает, что я лгу о своих отлучках из дома.
  
Глава 14
 
Вик потер переносицу и слегка нахмурился. Вера ответила виноватым взглядом. Могла бы и раньше написать. Или позвонить.
— Давно знает?
— Недели полторы.
— То есть, твой муж затеял договор до этого случая.
— По моим подсчетам, да, до этого. Тебе интересно, как она узнала?
— А это важно?
— Я прокололась! Вот что важно.
— Я не питал иллюзий, что тайное навсегда останется таковым. Гораздо важнее, как ведет себя твоя домработница?
— Как будто ничего не произошло.
— Она способна на шантаж? У тебя есть основания полагать, что она настроена лояльнее к твоему мужу?
— Хотелось бы верить, что не способна и не настроена.
— Что для тебя самое худшее в этой ситуации?
— Неизвестность. Я не знаю, что думает и что хочет она. Я не знаю, что затеял муж…
Вдруг ее слова были прерваны протяжным бурчанием стенающего желудка. Вера испугалась столь неженственных проявлений своего организма, вся съежилась, прижав одну руку к животу, а другую к губам. Позорище какое.
— Вер, брось смущаться. Тебе нужно поесть.
— Я принесла с собой.
— А чай тебе можно?
— Да.
Он встал за остров, отделяющий кухню от остальной квартиры, и под его дирижированием началась песня будущего чаепития. Хлопали шкафчики, булькала вода, звенели блюдца и столовые приборы. Завидев Веру с баночкой йогурта, подал ей чудную ложку — тонкая ручка перевита черненым узором, а удлиненная чаша блестела, словно ее заботливо начищали. Рассмотрев ложку, Вера не нашла клейма завода.
— Это ручная работа. Рисунок и есть клеймо.
— Красиво.
— Сестра подарила целый набор, где ни один предмет не повторяется.
— Для ее дочери ты заказывал куклу?
— Да, она обожает все уникальное. Племянница не расстается с куклой.
— Приятно слышать подобное. Особенно когда собственная дочь равнодушна к моим поделкам.
— А чем она увлечена?
— Активными видами спорта. У нее хорошая гибкость, ей нравится плавание, быстро бегает. Подумываем предложить легкую атлетику. Кроме этого, без ума от драконов и любит рассматривать все под микроскопом. А ты часто проводишь время с семьей сестры?
Любопытно, как Вик относится к детям. Не то чтобы она готовилась знакомить с ним дочь. Но… интересно.