Невыносим. Осколки правды (СИ)

Когда рука Громова ненавязчиво скользнула вверх по внутренней части бедра Полины, она растерялась и удивлённо посмотрела на мужчину.
— Здесь люди, — прошептала девушка, но Алексей лишь укусил её за нижнюю губу и ласково лизнул рану.
Это ещё больше шокировало Самойлову. Она никогда не думала, что парочки делают на последних рядах кинотеатра. И только испуганно оглянувшись по сторонам и осознав, что никто за ними не следит, девушка расслабилась.
Половину фильма они жарко целовались. Руки Алексея поглаживали уже влажные складочки прямо через кружевные трусики. Аккуратно, по часовой стрелке, то увеличивая нажим, то уменьшая. Полина в ответ разве что не стонала: она кусала губы, тихо мычала, всхлипывала и сама целовала раскрасневшиеся губы Лёши.
— Не могу так больше, — прошептал мужчина, уткнулся носом в шею девушки и прорычал строго: — Если мы сейчас же не пойдем домой, мне придётся взять тебя прямо здесь.
Расширившиеся от ужаса глаза девушки говорили о многом. Например, о том, что её до дрожи в коленках возбуждала такая мысль, хоть она бы и никогда не призналась в подобном. А ещё ей хотелось немедленно оказаться дома, поэтому Самойлова уверенно взяла мужчину за руку и потащила на выход.
Усмехнувшись, он перехватил инициативу и уже сам повёл девушку в сторону дома. К счастью, жили они совсем рядом, и буквально через пять минут ввалились в квартиру, где Алексей припечатал своим телом Полю к двери, закрыл рот жадным поцелуем и начал стаскивать трусики из-под короткой клетчатой юбки. Громову никогда не нравился подобный стиль, но на Полине эта юбка выглядела настолько аппетитно, что крышу срывало, а член моментально твердел и рвал ткань брюк.
За время совместного проживания Самойлова не перестала стесняться некоторых вещей, однако осмелела, и теперь её цепкие пальцы скользили вниз по рубашке. Прямиком к кожаному ремню.
Щёлкнула фурнитура. Полина просунула руку под слои ткани в черные боксеры и провела тонкими пальчиками по пульсирующему члену.
Леша то ли замычал, то ли зарычал — из-за ненасытного поцелуя звуки смазывались. Но девушке понравился этот эффект, и она обхватила головку рукой и чуть сжала.
— Погоди, — хрипел мужчина в её губы. — Ты меня убиваешь. Я хочу, чтоб сначала кончила ты.
Полина лишь улыбнулась в ответ. Её трусы давно лежали на полу, а Громов выписывал пронзительные круги на её сердцевине, отчего всё тело горело и едва не билось в конвульсиях.
Без обсуждений Лёша подхватил девушку за бедра и прижал телом к двери, не давая шанса на побег. Впрочем, Самойлова бежать не собиралась. Скорее, наоборот, она на полном ходу мчалась в его объятия.
— Прости, родная, но я не могу сдержаться, — бормотал мужчина в шею девушки, покусывая нежную кожу. Он вдруг приспустил штаны и ловко насадил Полину на свой горячий член.
“Без презерватива!” — пронеслось в голове у девушки. Мысль сразу же погасла в миллионе ярких эмоций, которые приносили резкие толчки мужчины.
Он не сдерживался. Впервые его страсть выливалась в нечто опасное, совсем на него не похожее. Раньше Алексей старался быть нежным и аккуратным, а теперь его будто подменили. Но Полине это нравилось. В его горячих объятиях, распластанная по двери, она ощущала себя невероятно живой и желанной. И не хотела отпускать это чувство.
— Только моя, — прорычал вдруг Алексей и посмотрел прямо в глаза Поли, отчего девушка растаяла и поплыла. Она тонула в невероятной зелени, упивалась этим шартрезом.
Слова возымели нужный эффект: уже через минуту девушка вцепилась пальцами одной руки в плечи мужчины, второй — в его волосы, и застонала. От осознания, что девушка кончает, не выдержал и Лёша: сжал Полину в своих объятиях ещё крепче, зарычал и излился в неё.
Они переместились в ванную и долго лежали в тёплой воде в объятиях друг друга. Девушка думала о том, что Громов готов ко всему: к семье, к ответственности, к детям. А мужчина пытался понять, как ему стоит себя вести с Самойловой. Они не знали, что всё это — мелочи по сравнению с надвигающейся бурей.
 
8.3
Первый звоночек пробил через пару дней после похода в кино. Полина, тихо мурлыча под нос попсовые песни, готовила ужин. Леша в этот момент сидел на диване и смотрел на неё. Любовался. Упивался этим потрясающим зрелищем: стройные ноги, едва прикрытые голубой домашней рубашкой, чуть двигались и оголяли аппетитную попку в черных кружевных трусиках. Эта картина настолько возбудила мужчину, что он без раздумий подошёл к Полине и прижался к ней со спины.
Сердце девушки пропустило удар от осознания, что уже готовый ко всему член упирается в её задницу. Она провокационно вильнула бедрами, отчего мужчина схватил её и прижал к себе крепче.
Одним резким движением Алексей повернул девушку к себе в впился в соблазнительные губы жарким поцелуем. Он исследовал её рот, посасывая язык, игрался, горячие ладони тем временем проскользили по нежной коже к краю трусиков, пальцы ловко залезли под резинку и спустили бельё вниз по стройным ножкам.
— Ты меня с ума сводишь, — зарычал мужчина.
Кое-как нащупав одной рукой ручку плиты, девушка выключила конфорку и полноценно вцепилась в Лёшу. Ей казалось, что кислорода катастрофически не хватает, но в опаляющих объятиях воздухом становится Громов. Ничего больше ей было не нужно. Лишь он. До остатка.
Мужчина подхватил девушку и дошёл до дивана. Он усадил Полю себе на колени, почти моментально спустил домашние шорты и едва не кончил от того, как в его руках выгибается девушка и громко стонет. Она на мгновение замерла, прерывая поцелуй, перевела дыхание и начала двигаться. Сперва осторожно, неспешно. С каждой секундой её внутренний пожар подгонял вперёд, заставлял скакать на члене Алексея, забыв о стыде, готовке, безопасности и вообще обо всём на свете. Оставались они вдвоём.
— Погоди, сладкая, — Громов обхватил девушку за талию и не дал двигаться. Он был готов кончить. Ещё секунда — и он бы взорвался. Но это слишком рано. Мужчина вместе с девушкой на руках поменял положение: положил её на диван и придавил своим телом сверху. Руки Поли он прижал к велюровой обивке. — Сегодня я буду любить тебя очень медленно.
От неожиданно ворвавшегося в мозг слова Полина дёрнулась и округлившимися от шока глазами посмотрела на партнёра.
Он никогда не говорил “любить” в таком контексте. Были слова “трахать” и “иметь”, и только когда он был слишком возбужден. А теперь… отношения между ними словно превратились в нечто сокровенное. Такое, о чем не рассказывают никому, держат под замком даже от друзей и родных.
Лёша сдержал обещание. Он двигался плавно и медленно, иногда ускоряясь, чтоб подразнить Полину. Она не понимала, что происходит с телом, однако оргазм раз за разом накрывал её с головой от мучительно нежных ласк. Она была самой счастливой.
Пара уснула на диване в объятиях друг друга. Перед сном Самойлова прошептала заветные слова:
— Я люблю тебя, Лёш.
— И я тебя, — с готовностью ответил мужчина и легонько поцеловал её в лоб.
Они ещё долго лежали в тишине, пока мужчина не заговорил:
— Поль, а у тебя есть родственники?
Осторожно, крадучись, как кот, он прощупывал почву.
Самойлова помотала головой и тяжело вздохнула:
— Нет никого, а что?
— Хотел познакомиться, — почти не соврал Лёша. Нет, он бы с радостью встретился с родными Полины, просто чтоб те знали — рядом с ним она в безопасности. Только частный детектив нарыл неутешительную информацию.
Ему требовалось подтверждение от девушки.
— Никого не осталось. Мама умерла.
— А отец? — как бы невзначай уточнил мужчина.
Он совсем не хотел, чтоб девушка подумала о нём плохо. Но сидеть сложа руки не осталось времени.
— Никогда его не встречала, — сонно ответила девушка и чмокнула Алексея в плечо. — Мать о нем тоже не упоминала. Думаю, он давно мертв.
— И ты не пыталась его найти? — Громов вложил в интонацию максимум изумления, хотя уже знал: Полина не только была в курсе, что её отец — известный вор, но и общалась с ним перед смертью. Приезжала в его шикарный особняк, откуда вылетела как пробка от шампанского и едва не сбила Лёшу при этом. Она была зла тогда.