Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП)

— Просто замечательно. Возможно, та пара символов, которые ты знаешь, — как раз именно те, что неизвестны мне. Подойди, давай посмотрим вместе.
Он поманил Сань Лана, и тот сразу подошёл ближе. Нань Фэн и Фу Яо встали по бокам, чтобы осветить им обзор. Палец Се Ляня медленно скользил по высеченным на плите письменам. Принц распознавал символы, тихо обсуждая прочитанное с Сань Ланом. И по мере чтения взгляд его вначале становился всё ярче и ярче, но в итоге снова постепенно потускнел.
Юноша по имени Тянь Шэн оказался самым молодым среди торговцев, а молодые люди всегда любопытны. Ко всему прочему, они с незнакомцами уже успели обменяться парой фраз, поэтому парнишка посчитал себя своим и спросил:
— Уважаемые гэгэ, так что же написано на этой каменной плите?
Се Лянь оторвался от размышлений и ответил:
— Эта каменная плита — надгробие, на котором расписан жизненный путь одного генерала.
Тянь Шэн не унимался:
— Генерала государства Баньюэ?
Сань Лан ответил:
— Нет, генерала из центральной равнины.
Нань Фэн с подозрением спросил:
— Генерала из центральной равнины? Но почему народ Баньюэ решил возвести для него могильный курган? Разве два государства не находились в состоянии непрерывных войн?
Сань Лан ответил:
— Этот генерал — особый случай. Несмотря на то, что на каменной плите он записан под званием генерала, на самом деле он дослужился лишь до старшего командира4.
4В оригинале — сяо-вэй — военное звание, соответствующее старшему командному составу.
— Но впоследствии его повысили до генерала?
— Вовсе нет. Кроме того, в начале своей карьеры он командовал сотней воинов, затем под его началом служили семьдесят человек, а в конечном итоге — лишь пятьдесят.
— …
— Проще говоря, его постоянно понижали.
С опытом постоянного понижения в должности, до такой степени, что ниже уже некуда, Се Лянь и сам ознакомился в полной мере. Ощутив обращённые на него две пары глаз, принц сделал вид, что ничего не заметил, и продолжил читать письмена на каменной плите. Как раз тогда вновь раздался непонимающий голос Тянь Шэна:
— Как же он служил, если его постоянно понижали и понижали? Ведь если не совершать никаких слишком крупных ошибок, пускай не повысят, но хотя бы не понизят, это точно. До какой степени нужно оказаться неудачником, чтобы докатиться до такого?
— …
Се Лянь сложил руку в кулак, поднес ко рту и тихонько кашлянул, затем серьёзным тоном ответил:
— Послушай, дружок5. Понижение по службе раз за разом — явление тоже довольно частое.
5Обращение к ребёнку.
— А?
Сань Лан со смешком подтвердил:
— В самом деле. Довольно частое.
Сделав паузу, Сань Лан продолжил:
— Но именно этого командира непрестанно понижали вовсе не потому, что ему недоставало отваги или же он не соответствовал своему званию. Всё из-за того, что между двумя странами отношения не складывались, а он во время сражений не только не стремился к завоеванию воинских заслуг, но даже наоборот — создавал множество помех.
Нань Фэн спросил:
— Что значит — создавал множество помех?
Сань Лан ответил:
— Он не только не позволял врагу убивать мирных жителей собственной страны, но и своим солдатам мешал убивать простых людей вражеской стороны. За каждое подобное происшествие его и понижали на ранг ниже.
Пока он неспешно рассказывал об этом, торговцы постепенно подсели поближе, словно слушая сказочника, при этом погрузились в рассказ с головой, периодически вставляя свои замечания. К примеру, Тянь Шэн заявил:
— Мне кажется, этот командир никакой ошибки не совершил! Пусть солдаты убивают друг друга, разве это неправильно — не давать им убивать простых людей налево и направо?
— Подобное проявление слепой доброты — не слишком подходящий поступок для солдата воюющего государства. Но в целом он ведь ничего дурного не сделал.
— Точно! Он ведь спасал людей, а не вредил им.
Се Лянь, послушав их, мягко улыбнулся.
Ведь торговцы перед ним не являлись жителями приграничных территорий и не жили здесь двести лет тому назад. Теперь, когда государство Баньюэ исчезло с лица земли, людям легко рассуждать о поступках того командира. Кто-то ему сочувствовал и даже восхищался. Даже те, кто не восхищался, всё же могли понять его. Но сотни лет назад, когда между двумя странами горел огонь войны и непрерывной кровной мести, оценка результатов подобного поведения далеко не ограничивалась простым «проявлением слепой доброты».
 
Лишь А Чжао, возможно, потому что родился в этих местах, понимал это лучше остальных. Он произнёс:
— Сейчас — это сейчас, а двести лет назад — двести лет назад. Этому командиру несказанно повезло, что его лишь понизили в ранге.
Фу Яо же возмущенно фыркнул.
— Это просто смешно.
Се Лянь примерно догадывался, что тот собирается сказать, и потому потёр точку между бровей.
И действительно, пламя озарило мрачный облик Фу Яо, когда тот произнёс:
— На своём месте необходимо выполнять свои обязанности. Раз этот человек стал воином, он должен каждую секунду помнить о защите государства, мужественно сражать врага на передовой. Во время войны между государствами ран и смертей избежать нельзя. Подобные мелкие благодеяния лишь разжигают ненависть в глазах соратников, а врагам кажутся до крайности смешными. Никто не станет благодарить его за это.
В его словах также имелась немалая доля правды, поэтому в пещере воцарилась тишина. Фу Яо бесстрастно добавил:
— В конце концов, у людей, поступающих подобным образом, итог один — смерть. И что наиболее вероятно — от рук своих же людей.
После непродолжительного молчания Се Лянь нарушил тишину:
— Верно. Ты всё правильно описал. Он погиб.
Тянь Шэн взволнованно воскликнул:
— А? Как это случилось? В самом деле убит соратниками?
Поразмыслив немного, Се Лянь всё же заговорил:
— Вообще-то, не совсем… Здесь сказано: в одно из сражений с врагом он бился, бился, потом наступил на развязавшийся шнурок сапога, упал и…
Люди в пещере вначале решили, что генерал наверняка погиб беспримерно мужественно. Услышав же речи Се Ляня, недоуменно застыли, очевидно, каждый подумал — что за глупая смерть? А затем они так и покатились со смеху:
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха…
— …И был задавлен сапогами и зарублен саблями солдат обеих сторон, которые в пылу битвы не различали, кого атакуют.
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха…
Сань Лан приподнял бровь с вопросом:
— Неужели это настолько смешно?
Се Лянь согласился с ним:
— Кхм. Да уж, довольно трагично. Друзья, давайте посочувствуем, не нужно смеяться. Всё-таки здесь находится его могила, будем же уважать его память.
Тянь Шэн торопливо проговорил:
— Мы ведь не со зла! Просто это в самом деле… немного… ха-ха…
Се Лянь ничего не смог возразить, поскольку даже он сам, дочитав до сего места, захотел рассмеяться. Однако упоминать об этом не стал, а продолжил читать, перевёл дальнейшие записи и заключил:
— В общем, несмотря на подпорченную среди солдат репутацию погибшего командира, всё-таки народ Баньюэ и народ центральной равнины, проживающий на границе двух государств, памятуя о его заботе, называл его «генералом», а также устроил простенький могильный курган и установил каменную плиту в память о нём.
Сань Лан продолжил:
— А впоследствии народ Баньюэ заметил, что у надгробной плиты появилось чудесное свойство: стоит лишь трижды поклониться ей — и любая беда в пустыне обернётся удачей.
Тон Сань Лана звучал столь непостижимо и загадочно, а выражение лица выглядело столь серьёзно, что многие торговцы, едва услышав его речи, бросились бить поклоны плите. Они желали скорее поверить в чудесные свойства плиты, чем в их отсутствие. Се Лянь озадаченно вопросил:
— А? Здесь об этом написано? Она настолько чудесна?
Сань Лан, посмеиваясь, прошептал:
— Нет. Последнюю фразу я добавил от себя. Раз уж они посмеялись над ним, пусть теперь кланяются, с них не убудет.