Благословение Небожителей. Том 1 (ЛП)

Нань Фэн ответил:
— Не знаю, как насчет моего генерала, но твой генерал точно не из таких.
Се Лянь уже давно воспринимал их ругань как нечто обыденное, и потому вовсе не удивлялся, к тому же его мысли занимали размышления о другом, и у него вовсе не было ни сил, ни желания разнимать двоих задир.
Уладив все дела на Севере, он вернулся на Небеса и первым делом направился во дворец Линвэнь, чтобы объяснить ситуацию с юношей в бинтах и доверить ей дальнейшие поиски в мире людей. Она выслушала принца с мрачным и серьезным выражением лица, выразила согласие, а в конце добавила:
— Дворец Линвэнь непременно бросит все силы на поиски. Однако я, признаться, не ожидала, что ваш поход на Север потянет за собой столь много проблем. В этот раз я и впрямь обязана поблагодарить Ваше Высочество.
Се Лянь ответил:
— А мне следует принести благодарности двоим младшим служащим, согласившимся добровольно помочь мне, и еще Младшему Генералу Пэю из дворца Мингуана. Я даже не представляю, как мне их отблагодарить.
Линвэнь ответила:
— Раз уж причиной бедствия явились нездоровые отношения старины Пэя, разумеется, прибирать за ним должен младший Пэй, что уже вошло у него в привычку, потому вам не стоит благодарить его. Впрочем, если у Вашего Высочества появится свободная минутка, будьте так любезны, присоединитесь к духовной сети, кое-кто желает обменяться мнениями по данному делу.
У Се Ляня тоже оставалось множество неразрешенных сомнений. Выйдя из дворца Линвэнь, после недолгих поисков принц обнаружил поблизости небольшой каменный мост, под которым журчал струящийся поток, настолько чистый и прозрачный, что можно было увидеть под ним движение облаков, и даже, если посмотреть сквозь облачный туман, вздымающиеся горные хребты и раскинувшиеся в мире под небесами обширные города ровной квадратной формы1.
1В Китае с древности до наших дней сохранился обычай строить города строго в соответствии со сторонами света и принципами фэншуй, поэтому сверху они имеют вид правильных геометрических фигур.
Решив про себя: «Как раз подходящее место», он уселся у подножия моста, мысленно назвал пароль и вошёл в духовную сеть.
Едва оказавшись внутри, принц был оглушён шумной обстановкой, что являлось большой редкостью внутри духовной сети Верхних Небес. Множество голосов кричали друг на друга, сливаясь в хаотичный поток слов. Вначале Се Лянь услышал громкие ругательства Фэн Синя:
— Проклятье! Вы ещё не выбрали, под какой горой следует её запереть?! Эта генеральша — сумасшедшая! Что бы у нее ни спросили, она, всё одно, требует встречи с Генералом Пэем, ни в какую не соглашаясь выдавать местоположение Лазурного Демона Ци Жуна!
Младший Генерал Пэй ответствовал:
— Генерал Сюань Цзи всегда отличалась яростным и упрямым характером.
Судя по голосу, Фэн Синь вышел из себя:
— Младший Генерал Пэй, ваш генерал вернулся или нет? Пускай как можно скорее отправляется на встречу с ней, узнает местонахождение Лазурного Демона и поскорее забирает её отсюда!
Фэн Синь не привык иметь дело с женским полом, однако вести допрос поручили именно ему, что вызвало невольное сочувствие Се Ляня. Младший Генерал Пэй ответил Фэн Синю:
— Встреча ничего не даст, лишь сильнее сведет её с ума.
Прозвучал ещё один голос:
— Снова подвешенные вниз головой трупы… пристрастия Ци Жуна в самом деле отличаются низменностью, весьма прискорбно.
— Даже в мире демонов к подобным пристрастиям относятся с презрением, сразу видно — вкусы у него и впрямь… дальше падать некуда.
Все присутствующие небожители общались друг с другом без единого намёка на неловкость, очевидно, они были хорошо знакомы. Потому, будучи новеньким в их кругу, вознесшимся восемьсот лет назад, Се Лянь вначале молчал, чтобы его присутствие осталось незамеченным, однако, прослушав их разговоры довольно долгое время, всё же не удержался от желания ввернуть словечко:
— Уважаемые господа, что означает этот лес подвешенных трупов на горе Юйцзюнь? Неужели Лазурный Демон Ци Жун мог быть где-то поблизости?
 
Поскольку Се Лянь был нечастым посетителем сети духовного общения, немногим был знаком его голос, и небожители помедлили, прежде чем отвечать. Первым, кто отозвался на вопрос, стал Фэн Синь:
— Лазурный Демон Ци Жун обитает не на горе Юйцзюнь. Однако лес подвешенных трупов — дело рук этой чертовки, Сюань Цзи. Она сотворила подобное в качестве подношения, согласно его требованиям.
Се Лянь спросил:
— Сюань Цзи — подданная Лазурного Демона?
Младший Генерал Пэй ответил:
— Именно так. Генерал Сюань Цзи умерла несколько сотен лет назад, однако, несмотря на свою злобную сущность, ей всё время не доставало сил, чтобы учинять беспорядки, до тех пор, пока чуть более ста лет назад Лазурный Демон Ци Жун не избрал её в качестве своей подданной. Она стала его любимицей, и потому её магическая сила возросла.
Смысл его слов был таков: в бесчинствах, творимых Сюань Цзи, не следует винить Генерала Пэя, поскольку изначально ей не хватало сил, чтобы пойти на такое. И если уж искать виновника, то следует обратиться к Лазурному Демону, ведь это именно Ци Жун прибрал Сюань Цзи к рукам, наделив демоницу достаточной силой, чтобы вредить людям. Наверняка собравшиеся небожители в душе считали именно Генерала Пэя виновником случившегося, просто не решались высказать предположений вслух, что не помешало Младшему Генералу Пэю разгадать их невысказанные мысли. А теперь, когда он, как бы между прочим, напомнил остальным некоторые детали, все решили оставить свои мысли при себе, запрятав их куда поглубже.
Се Лянь вновь задал вопрос:
— Так значит, гору Юйцзюнь уже обыскивали? В окрестностях должен скрываться дух ребенка.
В этот раз прорезался голос Му Цина, без единой нотки эмоций он промолвил:
— Дух ребенка? Какой такой дух ребенка?
Се Лянь, подумав, что Фу Яо не посвятил Му Цина в детали, и возможно, даже вызвался помочь без его ведома, не стал упоминать о младшем служащем, сказав лишь:
— Сидя в паланкине, я слышал весёлый детский смех, который при помощи детской песенки предостерегал меня. Тогда рядом со мной были двое младших служащих из дворцов Богов Войны, но ни один из них ничего подобного не расслышал. Очевидно, дух ребенка обладает немалыми магическими силами.
Му Цин ответил:
— На горе Юйцзюнь не обнаружено ничего подобного.
Се Ляню это показалось странным, ведь не мог же дух ребенка явиться лишь для того, чтобы предупредить его? Подумав об этом, он вдруг вспомнил о другом деле, не дающем ему покоя всю дорогу сюда, и спросил:
— Раз уж мы заговорили об этом, на горе Юйцзюнь мне повстречался юноша, управляющий серебристыми бабочками. Может ли кто-нибудь из вас сообщить мне, что он за человек?
Секундой ранее духовная сеть ругалась и шумела на все лады, решая самые разные дела, но стоило вопросу принца прозвучать, в сети вдруг повисла мертвая тишина.
Се Лянь ожидал подобной реакции, поэтому терпеливо ждал. Спустя какое-то время лишь Линвэнь решилась переспросить:
— Ваше Высочество, что вы только что сказали?
Му Цин прохладно ответил вместо Се Ляня:
— Он только что сказал, что встретил Хуа Чэна.
Узнав наконец имя юноши в красных одеждах, Се Лянь пришёл в неописуемый восторг и, посмеявшись, произнёс: — Так значит, его зовут Хуа Чэн? Хм, это имя, надо сказать, весьма ему подходит.
От слов принца, произнесённых подобным тоном, все небожители, присутствующие внутри духовной сети, онемели. Спустя пару мгновений Линвэнь, кашлянув, произнесла:
— Эм… Ваше Высочество, вы разве никогда не слышали о так называемых «Четырёх величайших бедствиях»?
Се Лянь подумал: «К своему стыду, я знаю лишь о «Четырёх прекраснейших картинах».
«Четырьмя прекраснейшими картинами» назывались четыре общеизвестных истории, предшествующие вознесению четырёх небожителей: «Молодой господин проливает вино», «Наследный принц под маской Бога», «Генерал ломает меч» и «Самоубийство Принцессы». Среди этих историй картина «Наследный принц под маской Бога», разумеется, повествовала о роковом прыжке наследного принца Сяньлэ на улице Шэньу во время Праздника Фонарей. Те, кто смог попасть в этот список, не обязательно являлись сильнейшими небожителями, зато легенды о них распространялись по всей стране, заставляя людей захлёбываться от восторга. Се Лянь обычно запоздало узнавал о каких-то происшествиях во внешнем мире, в этом смысле можно было назвать его малосведущим. Однако, поскольку он сам являлся одной из «Прекраснейших картин», в некоторой степени принц был наслышан и об остальных. Что же касается «Четырёх величайших бедствий», подобная формулировка, вероятно, появилась сравнительно недавно, и Се Лянь никогда о ней не слышал. Однако если уж в ней использовалось слово «бедствие», стало быть, ничего хорошего она не означала.