Млечный путь господина Харг Тринста (СИ)

… Мои попытки быть с ней вместе оказались напрасными, только вот я не понимаю почему тех женщин которых я когда-то любил, предавали меня спустя через месяц нашей помолвки я что-то делал не так, или дело в моей судьбе? Я продолжал любить Еванжелину, но жить мне не хотелось больше всего, потому — что мне будет тяжело если она выйдет замуж за другого, человека ко мне придёт осознание того, что она не со мной… Несколько недель, назад мы закончили наш последний разговор на последнем свидании, меня утешало только одно то что я мужчина и я не обязан прошивать слёзы по пустякам, а особенно по мелочам, когда от меня уходит любимая женщина пусть страдает она, а не я.
Вскоре, мне пришлось признаться, в том что я слишком люблю себя. Бессонные ночи, серые будни, ко мне пришло осознание того что Еванжелина целует другого мужчину всего в нескольких километров от меня а я тут страдаю, мучаюсь от боли. Я бежал вниз по ступенькам, только чтобы попасть в преисподню.
Наконец, в начале апреля, я принял окончательное решение. Прошедшие месяцы, пока я занимался своими делами, делал ремонт в квартире, разбирал изношенные вещи, а потом я молча прощался со своими друзьями, которые также отвернулись от меня, как и Еванжелина. Я ей даже больше не звонил, но мне ужасно хотелось, потому — что с того момента как она ушла от меня я до сих пор люблю её. Но мне придётся объяснить Ивану, почему я покинул Соединённые Штаты Америки, меня словно бросило в дрожь. Вокруг меня царила небесная весна, но мне казалось, что для меня весь мир давно уже перечеркнули и теперь я нахожусь, в преисподнии смотря на небо я вижу только сгустки серых облаков и больше ничего.
Я проплывал море почти два месяца, и всё это время меня тошнило как ублюдка и мне невыносимо хотелось закричать потому — что боль становилась всё сильнее и сильнее. Я делил каюту с мужчинами старше меня. В моей каюте было тесно и воздуха почти не хватало. Чтобы оплатить дорогу, я работал стюардом в фашистской столовке непрерывно днями, и ночами…
… Что впервые за пять или восемь месяцев я — пусть и на несколько месяцев — забыл лицо Еванжелины и тот, её ангельский голосок. Но физическая боль, осталась после нашего расставания, постепенно угасала, и я начал обращать внимание на других женщин.
Забыть о ней помогла дождливая погода. Стоял сентябрь — месяц холодной грусти и забытых воспоминаний. В другом сквере я бродил по засыпанным жёлтыми опавшими листьями с деревьев аллеям, вдыхая мокрый воздух я вспоминал о прогулках с Еванжелиной. Здесь я чувствовал себя, своим. В Штатах Орегона на деревьях распускались почки и расцветали первые цветы. И пусть я много работал, но в первые зимние вечера,
Первая женщина, с которой я начал встречаться по той стороне морского прибоя шумной воды, она оказалась секретаршей из почтового отделения США. Её звали Кэт Алисон. Она старше меня, у неё не слишком хороший характер тем не менее у неё хорошая фигура. С удовольствием вспоминаю то, что произошло за заброшенным зданием магазина. Юбка Кэт задралась, обнажив горячие полные бедра.
Впрочем, в скором времени я понял, что выдаю желаемое за не существующее. Какой бы моя жизнь, не была я проводил время с Кэт, но я всё ещё был уверен что она меня обманет.
  
Млечный путь господина Харг Тринста 99 глава
 
… Походы с моими новыми друзьями на пляж или в театр и бесконечное количество приятных вечеров, проведённых в барах старого городка Нью — Джексон там мы пили пиво среди широкоплечих темно — кожих африканцев. За долгое время я впервые почувствовал себя кому-то нужным и счастливым — не так, как чувствовал себя с Еванжелиной, именно с ней я был всё — же одинок. Я прожигал жизненные годы впустую, и в то время я ощущал пустоту в сердце. Возможно, пройдет много времени и я смогу нормально засыпать, я уже не буду вскакивать посреди ночи, так я и рассуждал.
Стояла ранняя осень — третье апреля 1892 года, если быть точным, — когда я услышал более чем знакомый голос проститутки. О молодом европейском аристократе по фамилии Вогивель, который часто заходил в местный бордель. Проститутка рассказала мне о нём как о новом сожителе. В том, что он молодой и очень хорош собой.
 
Я проявил желание увидеть её постоянного клиента, и проститутка согласилась на мою просьбу. Спустя три дня, когда я сидел в салоне, курил и обнимался с разными девушками, в дверь вошёл высокий, хорошо одетый француз. Он был вовсе не похож на себя, но я знал, что передо — мной всё тот же. Геральд Огвилен он сильно изменился постарел, и чёрная бородка уже не выглядела такой шелковистой как раньше. У него были пустые бездонные серые глаза налитые жаждой мести. Мне удавалось завлечь в разговор француза, — ему не терпелось узнать для чего его сюда пригласили. Впрочем, вскоре я случайным образом столкнулся с мужчиной Еванжелины на улице, он пригласил меня, выпить и тогда…
…Вряд-ли это может как-то сильно повлиять на меня, но Еванжелина удивила меня. Она снова свободна и больше не замужем! Это радостная новость снова зажгла потухший огонь в моём сердце. Еванжелина бросила его, и теперь бедный Огливен ничего ему не оставалось, как бродить по улочкам размышляя почему так произошло. К тому же я не забыл про историю о которой рассказал мне Иван Дэзли. Неужели всё то, что мне говорил правда? Раньше я был влюблён, но Еванжелина никогда не упомянула в своей речи о её прошлом. Теперь я снова начал сомневаться и на меня вновь обрушился страх. Я просто не знал, кому верить…
В одном я был уверен: мне пришлось возвращаться в Америку. Если я останусь в Люксембурге, я никогда уже не узнаю чистой правды. Я должен отыскать Еванжелину и поговорить с ней. Я должен узнать правду, и, возможно, — о, моём тревожном сердце!
Харг дочитал славянскую рукопись и отложил несколько листов в сторону. Харг был взволнован и напуган, хотя вряд-ли смог бы объяснить причину своих страхов то, чего он действительно боялся.
Некоторые образы полностью совпадали с воспоминаниями или галлюцинациями, которые преследовали самого Харга. Кровавая жирная отметина сливовой мякоти; ночная встреча с полицейскими. Сначала Харг вспомнил эти события, затем он прочёл их. Разве такое возможно? Как же разгадать тайну? Харг чувствовал, что разгадка находится где-то близко, прямо перед глазами, но, как так бывает часто, именно поэтому он её и не видел. Он вспомнил детективную историю Эдгарда Аслана Поволя, в которых полиция, сбилась с ног, искала письмо, прикреплённое к стене на самом видном месте. Неужели его тайны столь же очевидны? Что же он упустил? Спрашивал он сам себя, где он сбился с пути?
Харг едва сдерживался от смеха, наблюдая за его конвульсиями. Но он не выдавал себя. Как — никак, ему самому некогда довелось испытать те — же самые чувства.
  
Млечный путь господина Харг Тринста 100 глава
 
Остаток дня Харг копался в вещах, которые он обнаружил в шкафу. Виниловая пластинка «17 Lovers Lane». Замусоленный том Берхмана — французский перевод «Далёкие времена» (книга была напечатана по рассказу «Бразильца, Вечность», который Харг читал по русскому переводу). Харг вздрогнул, заметив на полях надпись от руки «Вечность это — бесконечность». И главное, Харг нашёл множество фотографий: Иерарх Битл, Туллер Маккол, Холланд Дедерер, Элисон Вэлиорн. Снимки были сделаны в доме, на заднем дворе, в комнате, где Харг сейчас стоял. В коробке оказалось ещё несколько фотографий бледной полноватой девушки, которую (вдруг вспомнил Харг) когда-то она была влюблена в него.
Харг перебирал фотографии, ощупывая вещи, а вокруг него кружились воспоминания. Джуди, сотни его воспоминаний — настоящая суровая реальность. Как бы это не было странно, однако Харгу не удалось обнаружить ни одного собственного снимка, ни единого упоминания о себе в записной книжке. Как же так, недоумевал он, я помню эти лица, имена, эти куртки и рубашки. Они удивительно подходят мне, заполняя осколки в памяти, а самого меня в них нет. Словно кто-то стёр из этой истории упоминание обо мне.