Папарацци (СИ)

— Вы обе рисковали, — заключил уже более спокойно, выслушав всю историю до конца. — Надо было додуматься втянуть в это подругу. — Только я расслабилась, уверенная, что все позади, как он припомнил деталь, о которой я умолчала: — А тот парень в машине? Ты и его уболтала?
— Это коллега, мы вместе работаем, — после каждой фразы все сильней сжималась, готовясь к очередному взрыву его необъяснимой ярости. — Он помог достать камеру.
— Вика! — сердито воскликнул как в былые времена, когда я подсыпала ему в кофе соль с перцем. — **** твою мать!? — похоже не находил слов, чтобы иначе выразить свои эмоции.
— Ну что бы сделала Елена? — старалась успокоить, видя как он закипает. — Подумаешь, нарушила ее строжайшие правила о конфиденциальности, это не смертельно.
— От нее можно ожидать чего угодно, — говорил как психиатр, что ставит диагноз невменяемому пациенту.
— Не преувеличивай, — по-моему, он перегибал палку в своей неприязни к ней. — Она со странностями, но явно не психопатка.
— Я б не был так уверен, — теперь от него исходила необъяснимая тревожность, и я засомневалась, что он решится на шантаж.
— И что, все зря? Ты не воспользуешься возможностью?
— Конечно, воспользуюсь, — возмутился моему предположению. — Нужно быть идиотом, чтобы не сделать это. — Он принял решение, но, казалось, опасался последствий. — Но не берусь предугадать ее реакцию.
— Она сдастся, — я видела только один исход, — ей больше ничего не остается.
— Надеюсь, — но веры ему не хватало. — Я поеду один, а ты веди себя тихо и постарайся не натворить дел, пока меня не будет, — буквально приказал.
Теперь он будет до конца жизни припоминать этот случай? Включил режим тотального контроля?
— Отца твоего хотя бы можно навестить? — на всякий случай спросила разрешения.
— Можно, — кивнул, пряча флешку во внутренний карман пиджака.
— Спасибо, — поцеловала его и сбежала в палату, чтобы не сболтнуть чего-нибудь лишнего и не получить еще один нагоняй.
Не понимала, почему он так разозлился, я же старалась для него. И что такого опасного в Елене?
  
40
 
Глава 40
Андрей
Флешка жгла руку. До сих пор в голове не укладывалось какими методами Вика добыла ее. Подумать только, провернула подобное за моей спиной и ни слова не сказала. В былые времена я бы возмутился ее скрытностью и захотел бы проучить. Но Вика обезоружила меня, вручив ту самую информацию, за которой так старательно охотилась. Работая в желтой прессе, она явно просто искала жареные факт, но предпочла помочь мне, чем неплохо заработать. И даже хотя бы поэтому я должен рискнуть.
Я успел просмотреть содержимое флешки. С помощью информации на ней я мог бы с легкостью манипулировать Еленой. Теперь уже я мог посадить ее на поводок и дергать за него каждый раз, когда она позволяла бы себе лишнего. Не собирался отправлять ее за решетку (хотя соблазн избавиться от не навсегда был велик), хотел только припугнуть такой вероятностью. Соня не должна расти с клеймом дочери преступницы.
Тем не менее, стоя у дома Елены, я до сих пор сомневался подниматься ли в квартиру. Что-то меня останавливало. И это не голос совести или пресловутая порядочность. Какой я к черту порядочный человек!?
Вика посчитала, что я разозлился на игры в Джеймса Бонда за моей спиной, но на самом деле моя агрессия лишь проявление беспокойства. Беспечная Вика не представляла насколько рисковала, проворачивая свои шпионские замыслы.
Елена мстительна. За годы светской жизни ее персона обросла слухами о том, какими способами она устраняет соперниц. И это не мелкие козни вроде подножки или грязной сплетни, порочащей репутацию конкурентки. Ее уровень — стекло в туфлях, наркотики в бокале и физическая расправа с неугодными. Конечно, нельзя никому верить на слово, но с пугающей закономерностью с окружающими ее людьми происходили “несчастные случаи”. Не смертельные, но … Елена умела хранить секреты, и неизвестно, какие скелет таятся в ее шкафу.
 
Уверен, на многое из того, что ей приписывали, она вполне способна. Было в ней что-то дефектное, пугающее на инстинктивном уровне.
Иногда мне казалось, что Соня для нее вроде питомца. Щеночек, которого она завела ради любопытства, а когда наигралась, без сожалений избавилась от него, передав на чужое попечение. В какой-то мере я почувствовал облегчение, когда ребенком полностью стала заниматься няня, а Елена только иногда изображала из себя мать.
Мысли о том, что у Сони может быть настоящая любящая семье в лице моих родителей, окончательно заставили меня выбраться из салона машины и войти в дом.
Я не звонил за ранее, решил приехать без предупреждения, чтобы застигнуть врасплох. Не сомневался, что в такое время она дома: отсыпаться после бурной ночи. Днем она редко где показывалась, постепенно все больше окружая свое имя в ореолом таинственности: чем больше тайна, тем больше спрос на ее вечеринки.
Елена встретила меня в шелковом халате, едва прикрывающим ноги. Казалось бы, отсутствие макияжа должно сделать ее уязвимой, но она выглядела такой же уверенной, что и всегда. Ни капли смущения, она в любой ситуации ощущала себя Мадам привилегированного клуба SQY.
С невозмутимым видом, будто ждала моего приезда, безмолвно предложила войти.
— Приехал извиниться? — спросила как только присела в кресло, прикуривая сигарету. Нестерпимо захотелось затянуться самому, но я пообещал Вике бросить. Не стал поддаваться первому же соблазну. — Ты вел себя недопустимо, — продолжала она, эгоистично полагая, что все и вся вертится вокруг нее одной. — Надеюсь, ты понимаешь, что тебе навсегда закрыт путь в клуб?
Я чуть не рассмеялся столь ненужному мне и пустому запрету. Это точно не то, о чем стоит сожалеть.
— Как-нибудь переживу, — опустился в кресло напротив, не сводя с нее глаз, как жертва следит за каждым движением хищника.
Она не нуждалась в оправданиях, намеревалась высказать вое полное возмущение моим недостойным, по ее мнению, поведением.
— Перепугал всех гостей, принялся размахивать кулаками. Уподобился мужланам, от которых я когда-то сбежала из своего вонючего городишка, — с этим словами она затушила сигарету, которую не успела до конца выкурить. — Не огорчай меня, — поддалась вперед, делая разговор более интимным, — ты совсем другого поля ягода, — она задержала на мне взгляд, словно лишний раз убеждаясь в этом. — Твои мамочка с папочкой так старались заложить в тебя понятия о достоинстве и чести, не стоит разочаровывать еще и их, — снова откинулась на спинку кресла и потянулась за пачкой, лежащей на столе. — Кстати, я слышало о твоем отце. Как он? Может, нам с Софией стоит навестить его?
— Даже не думай, — трясло каждый раз, когда она касалась темы моей семьи. Эта дрянь знала мои болевые точки и без зазрения совести давила на них. Бессердечная сука.
— Думаешь, он не одобрит? — В начале она отыграла удивление, но в дальнейшем даже не пыталась сохранять вопросительный тон, скупо констатируя факты: — Боишься осуждения папочки. Внебрачная дочь. Неоправданные ожидания.
— Я пришел поговорить, — хотел, чтобы заткнулась, но на будто не слышала и продолжала издеваться.
— Интересно, его больное сердце выдержит такое потрясение?
— Закрой свой чертов рот и послушай наконец! — сорвался на крик. — Я хочу полную опеку над дочерью.
Елена нисколько не удивилась, лишь снова затянулась, прищуривая глаза от дыма, который окружил ее туманным облаком.
— Странно, что ты пришел к этому решению сразу после того, как притащил свою шлюшку к Софии. Ох, Андрей, тобой так просто манипулировать: дергаешь за веревочки и ты пляшешь как марионетка. Грустно на это смотреть.
 
Меня не тронуло не одно оскорбление, лишь настораживала ее осведомленность о моих передвижениях. Сомневаюсь, что после бессонной ночи она отправилась навестить дочь и там уже узнать о визите Вики. В няни я был уверен: она искренне любила Сонечку и не стала бы ей вредить и чинить препятствия нашему общению. Значит, Елена следила за мной.