Инквизитор Тьмы 4 (СИ)
— В таком случае отправляйся с Сёмой домой, а я сейчас позвоню в инквизицию и они пришлют за мной машину.
Даша попыталась отказаться, но я настоял. К тому же уже, как пару минут ощущаю пристальное внимание довольно сильного мага, который смог сделать так, чтобы это ощутил только я. Долгорукий старший, явно хотел поговорить со мной. Сделать это с глазу на глаз. А раз Даша твёрдо намерена обучаться здесь, то оказаться я не могу.
* * *— Не сомневался, что вы всё правильно поймёте князь. — произнёс Виктор Владимирович, встретив меня в холле. — Давайте отправимся в мой кабинет, там есть всё необходимое для конструктивного разговора и никто нам точно не помешает.
— Обожаю конструктивные разговоры, особенно если никто не мешает. — ответил я, давая Долгорукому возможность вести меня.
Понятия не имею, что могло потребоваться от меня Виктору Владимировичу.
— Что-нибудь выпьете? Могу предложить отличный коньяк, а также практически любой напиток на ваш вкус. Работа ректором вуза, где обучаются дети очень влиятельных людей, приносит определённые плюсы, а не только головную боль.
— Благодарю, но я отказался от алкоголя. Достаточно и того, что он уже заставил меня сделать.
— Завидую вам князь. А вот я всё никак не могу расстаться с этой пагубной привычкой. — тяжело вздохнул Долгорукий, с тоской посмотрев на внушительный шкаф, в котором и хранились напитки на любой вкус. — Не буду настаивать и сам откажусь.
— Виктор Владимирович, можно как-то ускорить наш разговор? У меня на сегодня запланировано ещё много дел.
— Разговор можно ускорить без проблем. Вот только я уверен, что вы предпочли бы услышать всё с самого начала. С того момента, как Долгорукие приняли сторону Романовых и стали их самыми лояльными сторонниками.
Ректор говорит вещи, которые были известны абсолютно всем и не только в империи. Поэтому я продолжал вопросительно смотреть от него, ожидая конкретики. Поняв, что я точно не собираюсь слушать историю взаимоотношений между родами, Долгорукий снова тяжело вздохнул и продолжил.
— Всю историю существования оппозиции наш род был верен только императорскому роду и старался сделать всё возможное, чтобы помешать Романовым занять престол.
А вот это уже меня заставили удивлённо вскинуть брови. Похоже, что поездка в штаб-квартиру переносится на неопределённое время.
* * *— Господин, ваш сын прислал очередного парламентёра. Поступить с ним, как со всеми предыдущими? — спросил личный слуга Биньямина Авраамова.
Архимаг, обладающий уникальным даром, благодаря которому он был невероятно сильным, практически непобедимым бойцом. И уже помог своему господину противостоять силам Арцаха, которые многократно превосходили силы настоящего патриарха рода.
Иерарха, который не собирался позволять соплякам разрушить цель всей его жизни. И жизни десятков поколений Авраамовых, что гордо несли заветы предков и развивали оставленное ими наследство.
— Не стоит, Иоган. На этот раз пригласи парламентёра ко мне. Посмотрим, что сын хочет сказать. У меня появилось такое ощущение, что он совершил серьёзный просчёт. Осталось только узнать, где именно.
И присланный сыном человек мог помочь Биньямину. Если предчувствие его не обмануло, то Арцах сделал Авраамовых слабее. Причём очень резко и без возможности восстановить утраченное.
Старик сидел и ждал, когда приведут парламентёра. За то время, пока его проверяли и выдавали инструкции, как нужно вести себя в присутствии иерарха, старик успел просмотреть несколько отчётов, что поступали к нему каждый час. Только времени просматривать их все у Биньямина не было. Собственно говоря, как и желания.
Парламентёр зашёл в кабинет и замер в нерешительности. Пришлось иерарху поторопить парня. Раньше он уже неоднократно видел его. Вроде в свите Арцаха. То ли его телохранитель, то ли мальчик на побегушках, которых Биньямин презирал и никогда не позволял работать на себя. А вот Арцах был другим. Он любил, когда перед ним все пресмыкались и ходили на цыпочках, выполняя любые команды.
— Господин Арцах просил передать вам это послание.
Конверт, запечатанный силой сына, лёг на стол перед иерархом и он тут же окутал его защитным заклинанием, чтобы убедиться в полной безопасности. Не хватало ещё, чтобы сын смог вот таким образом захватить управление родом. Биньямин для себя уже всё решил. После него место главы займёт один из внуков. Даже пустоголовый Давид сейчас был предпочтительнее Арцаха.
Ничего опасного не нашлось, и тогда Биньямин приказал парламентёру самому открыть конверт. Он уже предварительно снял все защитные меры. Просто очередная предосторожность и ничего более.
Парень трясущимися руками взял конверт и на мгновение замешкался, но лишь на мгновение. Одним рывком он сорвал печать и достал из конверта сложенный пополам лист бумаги. Даже уже собирался развернуть его, когда Биньямин негромко цыкнул.
Лист тут же лёг на стол и его взял иерарх.
— Вот же болван! — вспылил Биньямин, когда прочёл послание сына. — Слишком рано. Он ещё не готов и не сможет справиться с двуединым. Он ещё не готов выступить против отца.
Глава 12
Как, оказывается, весело обстоят дела не только в роду Долгоруких, но и у других членов оппозиции. Да и в правящей партии оказалось много мастеров оборотней, если так можно сказать. Причём старик Долгорукий не врал. Я проверял его сразу двумя техниками. Светом и тьмой.
В оппозиции действительно было несколько родов, которые всячески саботировали её работу. Но делали это настолько искусно, что ни у кого даже не возникало подозрений. Наоборот, все считали их самыми рьяными сторонниками Романовых. Практически лютыми ненавистниками Шуйских. И Долгорукие были одним из таких родов.
Самым первым и самым результативным. Им удалось ближе всех подобраться к Романовым. И не просто подобраться, но и суметь переубедить их не совершать никаких действий по свержению Шуйских. Хотя Романовы несколько раз были готовы к этому и не сомневались в своём успехе.
А впоследствии Долгоруким и вовсе изменить мышление главных антагонистов правящей партии. Последние два поколения Романовы работали лишь на благо империи и смогли выявить несколько крайне радикальных родов. И не просто выявить, но и полностью обезопасить от них императора.
Виктор Владимирович сказал, что Александр прекрасно обо всём этом знает. Вот только он явно не собирался об этом рассказывать своему первому советнику. На этой должности я пробыл больше десяти лет, но ни о чём подобном не слышал. Конечно, есть вероятность, что на тот момент он не был в это посвящён. Но что-то мне верилось в это с большим трудом.
Хотя я никогда и не пытался лезть в большую политику. И Александр об этом прекрасно знал. Скорее всего, именно из-за этого он не стал мне рассказывать об истинных делах между Шуйскими и Романовыми. А оппозиция была отличным инструментом не только по выявлению не самых благонадёжных аристо, но и силой, что толкала развитие империи.
Как война — лучший стимул для развития, так и подобное межпартийное противостояние. И я в этом был полностью согласен с Шуйскими, Долгорукими и другими родами, что так считали.
Но среди оппозиции также были рода, с которыми Долгоруким не удалось ничего сделать. Те же Вяземские и Юсуповы оказались им не по зубам. И теперь с этой проблемой предстоит разбираться мне.
Всё это Виктор Владимирович решил рассказать мне по очень простой причине. Он не доверял своему сыну.
Не доверял ему в том смысле, что считал его слишком наивным. Одним из слабейших в политическом плане глав Долгоруких. И он опасался, что сын наделает множество ошибок.
А в том, что я отношусь к императорскому роду более чем лояльно, старик не сомневался. Он хотел попросить меня присмотреть за сыном и не дать ему совершить ошибку, которая может обернуться для Долгоруковых очень серьёзными последствиями.