Отложенный эффект
Женщина цепляла взгляд – миниатюрная, какая-то тощенькая, но сколько силы в этом тщедушном теле! Осанка, спина, разворот плеч – как у королевы. Короткая стрижка – боже, какая красивая у неё голова, эти чёрные волосы прямо вопиют о том, чтобы коснуться их ладонью, ощутить, погладить. Тёмно-зелёный брючный костюм напоминал военную форму. Она о чём-то говорила с Дюмоном, деканом боевиков. А когда объявили, что заседание начинается, кивнула Дюмону и оглядела зал. Равнодушно скользнула взглядом по Саважу – господи, какие зелёные у неё глаза! – и села куда-то, и потерялась там.
А Саважу ничего не оставалось, только пойти и сесть на своё место в первом ряду, откуда отлично видно всех выступающих, но совершенно невозможно разглядеть тех, кто сидит сзади.
Но господи, кто же это такая?
3. Конференция
На конференцию Марион шла, как на долгожданный праздник. Как-то так вышло, что в последние полгода очных выступлений ей не выпадало, только заочное участие и публикации. Тоже неплохо, но не заменит живого общения с коллегами на интересную тему. А раньше она чувствовала себя настолько слабой, что её пределом было – прийти на нужное заседание, выступить, ответить на вопросы и уйти. И чтоб хватило сил продержаться до конца выступления. И то это уже после очевидного наметившегося улучшения.
В последние же полгода она сначала гуляла – понемногу, потом дольше, потом уже не только по дорожкам парка вокруг госпиталя и Академии, но даже съездила на экскурсию в Альпинские горы. Просто на экскурсию, просто как человек, а не как боевой маг на задании. Оказалось – красиво и интересно. И попробовала подниматься в гору и спускаться с горы. Легко не было, но и запредельно трудно – тоже.
А после уже можно было и попроситься в тренировочный зал Академии. Там выделялись часы для сотрудников и приравненных к ним – строго говоря, курс по практическим занятиям у студентов Марион собиралась взять только осенью, через два месяца. Но её пустили, и как же хорошо было ощущать возвращающуюся силу!
И даже кое-какую работу для Легиона она умудрилась выполнить в эти последние полгода. И ощутить себя человеком и магом на своём месте.
Правда, мама и сестра Люсиль бурчали – чем не повод выйти в отставку и найти себе приличную работу, чай, не девочка, повоевала, будет. Ой, сколько она о себе выслушала после травмы – что поделом ей, что нормальные женщины не служат в Легионе, и не попадают в такие ситуации, что работала бы в каком другом месте – осталась бы здорова. А теперь что? Слушать всё это было невероятно тяжело, но свои же? Марион терпела, сколько могла, потом терпение у неё закончилось, и она жёстко, как во время операции, велела обеим отправляться по своим делам, а к ней больше не приходить, пока не придумают другие темы для разговора. А разговоры о причине её травмы и её образе жизни отныне под запретом, если они обе вообще хотят поддерживать с Марион какие-то отношения. Обе обиделись – мы, мол, от чистого сердца, и вообще кто ещё тебе правду-то скажет – ушли и три дня не появлялись в госпитале. Потом вернулись как ни в чём не бывало, правда, говорить ерунду стали значительно реже.
Отец Марион и Люсиль ушёл, когда Люсиль было пять лет, а Марион три. И погиб через год. Мама вырастила их одна, но у неё был оставшийся от её собственных родителей гостиничный бизнес – пять отелей на берегу Срединного моря, на комфортном и популярном для отдыха побережье. Люсиль собиралась когда-нибудь сменить маму в роли главного собственника, а пока нарабатывала опыт в качестве управляющего в крупном отеле столицы. И растила двух дочерей, с отцом которых даже и в браке не была. Он был каким-то залётным художником из Другого Света, Марион даже и не видела его ни разу. Но одно время регулярно приезжал в Паризию и останавливался в отеле, где работала Люсиль. А потом перестал, но Люсиль и сама отлично справлялась. Её девочкам исполнилось – Лили пять, а Аннет восемь, и они ни в чём не нуждались.
Марион же искренне считала, что её судьба – это служба, за семейным бизнесом есть кому приглядеть, а дети – ну какие дети у капитана Легиона, скажите?
Подруги-сослуживицы решали этот вопрос по-разному. Кто-то так и оставался один всю жизнь, кто-то выходил замуж, а потом и в отставку, кто-то рожал детей и возвращался. А тут бы просто вернуться, думала Марион.
И вот – понемногу она возвращается.
Послушалась Люсиль, сходила в рекомендованный салон красоты – сделала новую стрижку, привела в порядок тело. После хирургических операций на том теле осталось прилично шрамов, их, конечно, можно убрать, но это совсем не первоочередная задача. Да и кому оно вообще интересно, то тело?
Конечно, мужчины тоже понемногу возвращались в жизнь Марион. Это раньше, до травмы, она ни в ком себе не отказывала, а сейчас, прямо скажем, сама авансов не раздавала и разве что пару раз ответила на совсем недвусмысленно высказанные предложения. Безусловно, свидание с сильным магом – помощь восстановлению, поэтому она и не отказывала, если предлагающий откликался в её теле хоть как-то. Жаклин Арман усмехалась и говорила – примани молодого, сильного и буйного, и ему плюс – хоть чему-то научится в плане женщин, и тебе тоже – быстрее восстановишься. Наверное, Марион была для такого варианта недостаточно циничной. Да и вообще, зачем ей это – обожание, преданные взгляды, что там ещё? Раньше – да, ценила, легко велась и всё такое. А теперь мужчины ей интересны в виде эпизодическом и максимально необременительном. Других дел хватает, не до них сейчас.
Но сделать себя красивой – насколько это вообще сейчас для неё возможно, потому что тощая, угловатая, кости торчат, никаких вам тренированных мышц и плавных линий – внезапно оказалось приятно. Три новых костюма на три дня конференции – зелёного, зелёного и ещё раз зелёного цвета, разных оттенков. И платье на финальный банкет. Всю одежду пришлось спешно подгонять по ней, потому что висела мешком, а сшить готовое по её нынешним меркам уже некогда. И лифчик подобрать с подушечками – чтобы ну хоть что-то в том лифчике было и создавало фигуру. И даже туфли с небольшим каблуком купила, достаточно изящные. И в день банкета ещё нужно будет пригласить стилиста – чтоб глаза накрасили, потому сама толком не умеет. Просто так, просто ощутить себя живой.
И что же, стоило ей войти в зал заседаний и начать здороваться со знакомыми – её приметили, подходили, спрашивали, как у неё дела. Говорили, что с удовольствием послушают её выступление, должно быть интересно. А потом началось заседание, она села на какое-то свободное место и стала слушать, что говорят другие.
Марион не успела добыть себе программу конференции, поэтому не знала, кто выступает перед обедом и в какой последовательности. Но сначала выходили и говорили в общем о проблеме люди понятные – ректор и декан огневиков. Когда объявляли третьего выступающего, она прослушала, потому что отвлеклась на вопрос соседа – преподавателя с кафедры истории боевой магии. И вернулась к выступлению, только услышав дружный смех вокруг – что там такое рассказывают, в самом-то деле?
Рассказывали о том, как наложить то самое отсроченное заклятие при помощи силы некроманта – в истории и в реальности. Докладчик – мощный некромант – отлично владел темой и не подглядывал никуда – ни в рукописный текст, ни в план, ни в какую магическую подсказку. И ему очень нравилось рассказывать большому скоплению людей о том, что он хорошо знает и что ему интересно. Эх, повезло каким-то студентам, если он что-то преподаёт!
Да и сам по себе он выглядел очень прилично – элегантный и подтянутый, и даже длинные ухоженные забранные в хвост светлые волосы не портили его облика, а добавляли блеска и лоска. И кого-то напоминает, вот прямо очень, но Марион никак не могла понять – кого же.
Вопросов к докладчику не было, но хлопали ему долго, а он ещё и кивал всяким знакомцам – артист, в общем. Что ж, и такие бывают. Говорят, по статистике один некромант из пяти наделён свыше артистичностью и харизмой. Для преподавателя тоже не последнее дело.