Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)

Кап. Кап.
— Пойдемте в дом! Вадим! — Либена впервые злилась, что вен Борз от нее так далеко, аж на крыльце, хотя обычно это ее только бы порадовало. — Что вы стоите, как истукан? Помогите!
Аристократ, придумавший уже не менее пяти похабных шуток для описания сцены объятий друга с веной Силь, помрачнел и послушно сбежал по ступеням вниз.
— Зор? Что случилось?
Вад подхватил товарища под вторую руку.
— Ничего страшного, — вяло ответил генерал. — Просто рана.
— Просто??? — воскликнули одновременно вена Силь и вен Борз, чем изрядно удивили и друг друга, и зажатого между ними офицера.
— Да вы… подружились как-никак…
"Друзья" хмуро промолчали.
Когда Невзора все-таки дотащили до его спальни, встреченные по пути две служанки уже были отосланы за мазями, тряпками и теплой водой, а Зоряна умчалась искать слугу Чеслава, дабы тот немедленно ехал за доктором Инт. Невзор сел на кровать с огромным вздохом облегчения, который он, как не старался, не смог подавить, и уже хотел блаженно растянуться поверх одеяла (может, хоть тогда рана будет болеть поменьше?), но Либена неожиданно строго заявила:
— Сначала раздеться!
И осторожными движениями принялась стаскивать с него сюртук, а потом и рубашку. Вадим двусмысленно ухмылялся, стоя у стены и с многозначительным видом рассматривая представившуюся его взору картину.
— Вена Силь, боюсь вам не стоит…
Она нервно дернула здоровым плечом, упрямо сжала губы и продолжила тянуть ткань.
— Это зрелище… — попытался вразумить невесту генерал, но та холодно и даже зло перебила:
— Не для вены? Доктор Инт живет далеко, он прибудет не раньше, чем через пару часов. Вас оставить его ждать?
Невзор не знал, что ей сказать. Такой Либену вен Силь он еще не видел.
— Я видела кровь, — "успокоила" его невеста. — Я… — ее голос дрогнул. — Я умею кое-что.
Страх и боль, отразившиеся на ее лице, тут же сменились упрямым выражением, но именно они убедили Невзора сдаться. Вопиющее нарушение приличий, но в конце концов, она вдова, а не юная девушка, не знающая, как выглядит мужчина без сюртука. К тому же они почти женаты.
Движения Либены были скупыми и четкими. Принесли воды — она сначала намочила намотанное вокруг раны тряпье, потом принялась осторожно его разрезать и убирать. С искренним ужасом посмотрела на воспалившуюся рану, обмыла ее (без какого-либо сексуального подтекста — Вадим даже заскучал, наблюдая сие действие) и перевязала заново, солидно намазав кожу и ткань тремя лекарствами.
— Это — выпить, — под нос Невзору сунули стакан с водой и чашку с каким-то противно пахнущим отваром — и вена Силь, сочтя свою миссию выполненной, сама подхватила таз, не брезгуя работой служанки, и быстрыми шагами покинула комнату.
— Ведьма! — глубокомысленно заключил Вадим, подтаскивая кресло к кровати друга и с комфортом в нем разваливаясь. Сид Гарне счел высказывание собеседника шуткой.
— Просто настоящая женщина.
Каждое прикосновение невесты казалось ему сейчас откровением небес. Она была совершено удивительной: хрупкая, что только подчеркивалось внешним изъяном, но не побрезговавшая кровью своего жениха. Не морщилась, не отворачивалась, не задерживала дыхание — действовала просто и деловито, привычно, словно была дочерью дона Шаль. В голову Невзора прокралась мысль, что такая женщина может быть больше, чем женой — подругой. Настоящей помощницей. Но — если выйдет замуж по любви. "Может, до чего путного договоримся?" — подумал генерал с вновь проклюнувшейся надеждой. Но делиться этими мыслями с Вадимом не стал — слишком личное. И слишком зыбкое. Да и может, все это просто следующая стадия приближающегося бреда.
Невзор попытался вернуться к делам насущным.
— Где мой сопровождающий?
— Уехал еще до того, как тебя завели в дом, — внимательно всматриваясь в лицо друга, сообщил Вадим. — Видимо, очень торопился?
— Да уж.
— Отчего же он не остался удостовериться, что ты умер или хотя бы впал в бред?
Иногда Вад несмотря на свой возраст казался Невзору глупым ребенком. А иногда, как сейчас — слишком проницательным и мудрым стариком. Он когда-то так другу и сказал: "Ты умный, но дурак!" Вад не обиделся, но сообщил, что Зор сам такой же. Несмотря на весь свой боевой опыт.
 
— Он просто выполнял приказ.
— Замечательно! — аристократ хлопнул в ладоши с такой яростью и кровожадностью во взгляде, словно сопровождающий Зора сидел на его ладони, и Вад стремился одним ударом превратить его в пыль. — Обожаю такие отговорки! И кто его отдал? Хотя бы это ты узнал?
Канцлер. Но скорее по дури или желанию выслужиться перед господарем, чем по злому умыслу.
— Вад, ты слишком мнителен. Глупых сволочей не меньше, чем умных.
— От этого они не перестают быть сволочами! — стукнул аристократ по подоконнику кресла. Отбил руку, но не обратил на это внимания, лишь машинально ею потряс. — Тебя послушать: нас окружают сплошные небожители! И невеста у тебя прелесть, хотя я, например, не уверен, что это вообще твоя невеста! И уроды, намеренно устроившие тебе скачку со смертью наперегонки — отличные ребята! И правда: они же не вбили гвозди в сидение кареты, чтоб "сидеть удобнее было"! И даже позволяли тебе в дороге есть и спать! Надо бы им памятник поставить за такое великодушие!
Невзор, чувствуя, что сознание от него пытается сбежать, зацепился за как ему показалось, менее опасную тему:
— Что ты имеешь против моей невесты?
Вадим просто не знает ее. Не знает, как наполняются страхом эти глаза — и тогда хочется загородить ее от всего мира, способного причинить ей боль. Не знает, какой она может быть отчаянной. И слабой. И сильной. И эти рубцы, спрятанные под длинными старомодными рукавами… Как печать, запрещающая ей быть свободной. Как заклятие. Еще бы узнать, как его снять!
— Зор? Зор?
Цвета вернулись на свои места.
— Я слушаю, Вад.
— Точно? Говорить это сейчас, конечно, не совсем к месту, хотя, может как раз вовремя, пока тебя здесь не добили? В моих словах в кои то веки нет злого умысла. Просто хочу тебя предостеречь. Твоя "Ли", — имя он произнес с некоторым презрением. — Я не уверен, что она та, за кого себя выдает.
Невзор подумал, что бред все-таки его настиг. Но на всякий случай рассмеялся. И тут же заскрипел зубами — дернувшееся тело немилосердно пронзила боль.
— Даже страшно представить, что ты себе напридумывал!
Вадим фыркнул.
— Такому дурню, как ты, ничего не страшно. Потому и получаешь все время нож в спину. А эта твоя… — он поморщился. — Краля, она слишком странная, тебе не кажется? С родителями, прежними друзьями отношений не поддерживает (редкие письма не в счет), в свет не выезжает. Привечает только друга пасынка да изредка — слишком настырных соседей. И вид у нее… Неаристократический.
По мнению генерала, вид у Либены был очень даже благородный, как и поведение. И что за слово такое "краля"? Где Вадим этого понахватался?
— Молчи! Я вижу, как лицо на вдохе перекосило! Просто… Ты ее не подпускай слишком близко. Особенно сейчас. На всякий случай.
— И кто же она по-твоему? — все-таки выдавил Невзор, из последних сил цепляясь за ускользающее сознание. Вен Борз застыл на мгновение, не зная, делится ли с другом своими догадками, но решил, что это важно именно сейчас, и сказал:
— Любовница Чеслава. Дочь Катерджины Крив. Занявшая место Либены после того, как они убили или куда-то дели Алия и его настоящую вторую жену. Не знаю, мне иногда кажется, что в этом доме кого-то тщательно прячут. Стоило бы отобрать ключи у этой ледяной домоправительницы и открыть наконец все эти запертые двери!
 
— Ты бредишь, — рвано выдохнул Невзор. — Ты не понимаешь. Ты не видишь ее. Она настоящая ари… аристократка. И женщина… такая… таких надо защищать, понимаешь?
— Да, — Вадим посмотрел на друга и понял, что говорить с ним сейчас бесполезно. Потом. Когда ему станет лучше. Когда он сможет увидеть истину — и у него хватит сил в нее всмотреться. Да, Вадим не так умен и проницателен, как другие люди Авата, но даже старик про него сказал: "А чуйка у тебя есть". Вад знал, чувствовал — в этом доме что-то случилось. Он видел страх хозяйки, слышал, как звенит натянутая между ней и Катерджиной Крив нить — и не мог это игнорировать. Потому что… Один раз, давно, он поверил в добрый вариант — и чуть не потерял себя. А Невзор, добрый дурак, вечно подбирающий с помоек жизни юношей разной масти бедности и стремящийся помочь всем и сразу, он не должен повторять его ошибок!