Цена доверия. Кн.2. Протянутая ладонь (СИ)

— Козел, — и нырнула в проулок.
— Вот маленькая хамка! — скорее устало, чем зло, произнес Чеслав. Бажена растерянно вертела в руках простенький букетик, не зная, что с ним делать. Почему-то было стыдно, причем сразу за все: за отсутствие двух мелких монет в кармане, несмотря на ее статус, за собственную растерянность, за бесплатный букет, за нечестное, предвзятое отношение к стоящему рядом мужчине и много еще за что.
— Я… не заплатила, — призналась вена стыдливо, не поднимая глаз. — Надо, наверно, ее найти…
— Не надо, — заверил ее Чеслав. — Не думаю, что вы собирались покупать этот веник. Девчонка обнаглела в последнее время, пусть немного утихомирит свой пыл, а то дойдет до беды. А цветы она нарвет еще, не беспокойтесь. Эта пройдоха уже не один сад оборвала. Правда, в основном она промышляет на заброшенных территориях, но иногда может и в оранжерею забраться или на частные луга. Она не пропадет без ваших медяков, поверьте.
Бажена посмотрела вслед девочке с некоторым ужасом.
— Но почему тогда она еще не наказана? Вы же знаете о преступлении! Близки с судейским. И — ничего не делаете?
Чеслав поморщился. Жест вышел совершенно не аристократическим, но искренним.
— А еще я знаю, что у нее на шее куча братьев и сестер. Не думаю, что вены Фарт или вены Голь умрут с голоду от потери двух букетов роз или акайи. Старайтесь смотреть на вещи с разных сторон, уважаемая вена Хлад. Излишне ханжеская позиция может привести к совершенно неправильным выводам.
Бажена аж задохнулась от возмущения.
— Значит, вы считаете меня ханжой?
— Нет, просто слишком воздушной особой. Окружающий нас мир несколько иной, чем вам представляется. Впрочем, мы не настолько близко знакомы, чтобы я хорошо смог вас узнать, так что я могу ошибаться. И вообще прошу прощения за мою бестактность. Я тороплюсь, так что…
— Но как иначе можно интерпретировать покровительство преступлению? — удивилась Бажена. — О каких красках и разночтениях здесь может идти речь?
Конечно же, слова собеседника уязвили Бажену. Уязвили настолько, что она забылась и стала говорить, не обдумывая каждое слово и не соблюдая правил. Шагнула вперед, перебила мужчину, ткнула в его сторону букетом, о котором тоже успела позабыть.
— Не всегда можно — и нужно — следовать закону, — проговорил устало вен Силь, отводя букет в сторону здоровой (но не менее уродливой) рукой. — Иногда закон отнимает шанс, который может изменить многое. Впрочем, вам нет причин задумываться над подобными вопросами, юная вена.
Покрасневшие то ли от болезни, то ли от недосыпа глаза, толстые уродливые пальцы, черные перчатки — все это в совокупности со сказанным вдруг сделало Чеслава похожим на человека, одержимого злым демоном. Это сравнение охладило Баженин пыл: девушка вспомнила, что ведет себя неподобающим образом, что матушка упала бы в обморок от ее поведения, и она постаралась вести себя более прилично и благоразумно: отвела от мужского лица взгляд, опустила руку с букетом, шагнула в сторону.
— Чеслав? Отец жизни, где ты пропадал?
Голос, раздавшийся неожиданно рядом, заставил ее вздрогнуть. Теперь этот голос был привычно теплым, мягким. Таким, каким она запомнила его при двух первых встречах. На мгновение ей показалось, что сцена в переулке ей привиделась или по крайней мере, она ошиблась с идентификацией человека, который угрожал бородатому дону, но подняла взгляд — и чуть не отпрянула. Шляпа, костюм, сапоги — все тоже самое. Нет, именно ее знакомый незнакомец холодным тоном повелевал собеседнику следовать неким рекомендациям, "иначе хуже будет". Бажена почувствовала, как кружится голова. Она окончательно запуталась, мысли смешались: явь, бред, события последних часов, мечты. В горле пересохло, тело наконец вспомнило, что еще не отправилось от болезни — и потребовало посадить его куда-нибудь, хоть на ближайшее крыльцо, но Же́на вцепилась побелевшими пальцами в хрупкий букет и упрямо осталась стоять. Мир послушно перестал кружиться. Слава Отцу!
— Здравствуй, Драгомир! Рад встрече! Прости, тороплюсь, но если заедешь на днях в Малахитовый, обещаю рассказать о своем путешествии в красках.
 
Драгомир остановился так близко, что Бажена почувствовала исходящий от него хвойный аромат.
— О, прости, ты с дамой. Рад видеть вас в добром здравии и хорошей компании.
Это уже относилось к Же́не, и она наконец подняла взгляд на нечаянного собеседника и неуклюже присела.
— Благодарю. И я рада встрече.
Пожалуй, искренность, с которой это было сказано, явилась для самой Бажены откровением. Она вдруг поняла, что действительно ему рада. Вот этому малознакомому человеку с зелеными глазами. И осознала, что не верит в злые намерения этого мужчины, наверно, она просто что-то не так поняла или неправильно услышала. Мать не зря же все время твердит, какая она глупая.
Пока Бажена была занята внутренним рассуждениями, мужчины вернулись к беседе.
— Я помешал? — напрямую спросил Драгомир.
— Брось! — Чеслав махнул рукой, приказывая кучеру подъехать ближе. — Просто помог вене отбиться от надоедливой торговки.
— Вене? — немного удивился Драгомир.
— Вы же знакомы, — нахмурился вен Силь.
— Да…
Чеслав, видимо, действительно очень торопился, раз перебил друга, обращаясь к Бажене:
— Вена, у вас есть экипаж? Или вам надо помочь добраться до дома?
Бажена присела, выражая благодарность. И пряча взгляд. Ей не нравилось что-то выпрашивать. Тем более она не собиралась обременять своим присутствием хозяина Малахитового дома.
— Я вам признательна за заботу. Меня ждет коляска на соседней улице.
— Хорошо, — мужчина коротко кивнул. — Я тороплюсь, поэтому составлять вам компанию и дальше не могу. Надеюсь, никакой побирушка или калека больше не доставят вам неприятностей. Впрочем, Драгомир вас спасет, если понадобится.
Бажена покраснела, уловив в словах старда насмешку. Она подняла голову, собираясь ответить — и наткнулась на спокойный взгляд зеленых глаз.
— Спасу непременно, — миролюбиво согласился друг и сосед Чеслава, и вен Силь, на прощание кивнув, торопливо вскочил в экипаж.
Бажена, не зная о чем говорить с человеком, к которому она успела одновременно проникнуться и симпатией, и страхом, молчала, до сих пор взвешивая, что сильнее. Мужчина задумчиво произнес:
— Значит, вы вена… Прошу простить мою бестактность, в прошлый раз я…
— Приняли меня за служанку? — Же́на гордо вздернула подбородок. — Не волнуйтесь, вы не первый.
Добрые хозяйки часто отдавали служанкам старые платья, которые те перешивали по собственному вкусу "на выход". Бажена, одетая в соответствии со старомодными представлениями своей матушки о красоте и приличном виде, часто думала, что выглядит, вероятно, хуже многих служанок, хорошо орудующих иглой. Справится со стыдом, охватывающим ее каждый раз по этому поводу, она до сих пор не могла, но зато могла его не показывать потенциальным насмешникам.
Драгомир шутить над ее видом не стал.
— В таком случае стоит позавидовать вашему самообладанию.
Же́не хотелось усмотреть в его словах злую иронию, но придраться было не к чему — фразу произнесли спокойно, ровно, даже с долей сочувствия, которое неожиданно легко нашло отклик в ее душе. Тут же захотелось улыбнуться, извиниться… Нет. Не стоит. Бажена даже отступила на шаг назад, чтобы меньше попадать под чары собеседника.
— Простите, в прошлый раз, неправильно определив ваше положение в обществе, я был крайне бестактен и недостаточно учтив. — А вот теперь чары развеялись. В голосе мужчины появилось что-то скрытое, но что это: злость, обида, раздражение или что-то иное Бажена не смогла определить. Ей вдруг стало обидно, что тепло, исходившее от Драгомира, от его слов, жестов, выражения лица, куда-то испарилось. Тут же захотелось закутаться в шаль, но по глупости она оставила ее в экипаже.
 
— Однако, стоит отметить: вы не сочли нужным сообщить мне о моей оплошности. Вам понравилась игра?