Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ)

Дворецкий вновь собрался с силами и быстро нагнал своего господина. Лишь оказавшись рядом с ним, он начал отвечать:
— Меня зовут Рифтан, и родом я из этого герцогства. Жил в семье дворецких, дворецким стал. Жена — слишком дорогое удовольствие для меня, так что довольствуюсь одиночеством.
Шейн улыбался, явно размышляя о последних словах дворецкого. В свою очередь сам Рифтан наблюдал за его реакцией с задумчивостью. Сощурившись, мужчина подумал:
«Он определенно что-то задумал, и меня смущает то, что я не могу понять что именно».
Рифтан вышел немного вперед и, остановившись возле одной из нужных комнат, указал на нее рукой. Как и в прошлый раз, открывать дверь дворецкий не спешил. Поклонившись, он произнес:
— Ваша спальня, Милорд.
Шейн остановился возле нужной двери и быстро окинул ее взглядом. На идеально отполированной деревянной поверхности виднелись некоторые царапины, оставленные чем-то в виде ногтей. Выглядело жутковато, но по подобным особенностям эту дверь запомнить было довольно просто.
— Такое чувство, — заговорил Шейн, — будто я не был в ней вечность.
— Учитывая то, что обычно вы пытаетесь скрыться в самых тайных уголках дома, думаю, что это действительно так.
Шейн перевел взгляд на дворецкого и не без улыбки спросил:
— А как ты думаешь, почему я так поступаю?
Дворецкий взглянул в глаза Шейна. Наступила недолгая пауза, во время которой стало довольно понятно то, что этими разговорами один проверял и оценивал другого.
— Потому что, — произнес Рифтан, — личная спальня — это открытая территория, на которой найти вас проще всего.
Шейн усмехнулся. Подобный ответ он и сам уже обдумывал в своей голове, однако услышать это из уст стороннего наблюдателя было намного лучше, чем высказать догадку самому.
— Ты действительно, — произнес Шейн, — слишком проницательный человек.
— Приму за комплимент. За сим, вынужден удалиться.
— Удаляйся.
Подойдя ближе к двери комнаты, Шейн протянул руку к дверной ручке и отворил себе вход в спальню. Там, в комнате, наполненной темнотой вечера, обстановка была довольно скудной. Никаких особенных элементов декора и минимум уюта: мягкий, но довольно простой темно-серый ковер, двуспальная кровать, тумба, шкаф и письменный стол со стулом. Обстановка не выглядела бедно. Просто в ней не было никаких личных вещей. Минимум всего самого необходимого.
Ступив шаг через порог, Шейн запер за собой дверь и продолжил размышлять:
«У него нет ни жены, ни детей, но в этом мире подобное не удивительно. Я бы тоже скорее предпочел одиночество, чем длительные пытки со стороны собственной супруги».
Вновь осмотрев комнату, в которую проникал свет с улицы через окна, он плавно подошел к тумбе и начал постепенно выдвигать из нее ящики. В первом же, самом верхнем ящике, лежали: веревка, кляп, наручники и плетка. Мысленно подобный набор сразу же вызвал сомнения у Шейна и дрожь у его нового тела. Одно было ясно точно: оставил все эти игрушки в тумбе явно не хозяин комнаты.
«Хотя, — продолжал размышлять Шейн, задвигая с какой-то неприязнью первый ящик, — с другой стороны, это странно. Как много в этом мире мужчин, подобных Рифтану? То есть тех, кто осознают всю сложность рабской жизни? Не думаю, что этот скряга-дворецкий один такой, но, думаю, он один из немногих счастливчиков, которых просто не заставили жениться».
Осмотрев остальные ящики, которые были совершенно пустыми, Шейн направился к своему шкафу. Внутри него, на нескольких вешалках висела всего одна мужская рубашка и несколько легких женских платьев. Стараясь не терять мысль, а также осматривать комнату с хладнокровием, Шейн молча запер шкаф и направился к столу.
«В конце концов, будь на его месте простой сельский рабочий, деревенские бабы легко смогли бы заставить его жениться. В этом плане Рифтан защищен, ведь его жизнь принадлежит его госпоже — Шанне Дориан, однако если ей взбредет что-то в голову, не думаю, что у него будет выбор. Он же просто слуга, как и остальные работники поместья».
 
На столе, прямо поверх нескольких книг, были видны капли крови и странного размазанного масла. Рядом со всем этим лежали очередные наручники и ошейник с шипами. На этой картине мысли Шейна все-таки улетучились. Нервно сглотнув, он не спеша развернулся к кровати и подошел к ней. С виду постель была свежая, заправленная. Мягкое одеяло скрывало под собой простынь и две подушки. Подобная картина не вызывала подозрений, однако увиденное ранее все же заставило Шейна насторожиться.
Откинув назад одеяло, он осмотрел простынь. Она была белоснежно-белой и довольно чистой. Это никак не связывалась с захламленным и грязным столом, что говорило о том, что горничные в этой комнате следили лишь за единственным предметом обстановки.
«А теперь, внимание, вопрос: как часто обладательница всех этих игрушек заходит в эту комнату? Думаю, спрашивать себя о том, что она делает с ними, бесполезно. Тут и без того все ясно, но…»
Бросив хмурый взгляд на подушку, Шейн недоверчиво приподнял ее. Там, прямо на мягкой белоснежной простыни лежал черный, огромный и какой-то чересчур длинный страпон.
Обнаружение подобной игрушки прямо под подушкой вызвало то ли ужас, то ли умиление. Эмоции Эрскина, а также эмоции бывшего владельца тела — Шейна, не позволяли относиться к этой ситуации как-то определенно. На губах парня появилась широкая нервная улыбка, в то время как тело его бросило в дрожь и холодный пот.
«Оставаться в спальне действительно опасно, — заключил Шейн, скидывая с кровати довольно отталкивающую игрушку. — Думаю, это место пойдут проверять первым делом, если кому-то что-то потребуется от меня. Но придут ли сюда сегодня? После предупреждения Шанны, вроде бы, не должны».
Шейн положил подушку на место и медленно сел на кровать. От усталости глаза закрывались самостоятельно. Он уже давно и довольно четко ощущал, что ему просто не хватало сил на то, чтобы воспринимать всю эту обстановку более эмоционально. Из-за всего этого наплыва слабости он чувствовал, как медленно покидали его мысли.
«Но если все-таки Моржана решит сегодня прийти сюда? Стоит ли мне поступить так же, как и настоящий Шейн? Стоит ли мне просто скрыться где-нибудь в поместье?»
Шейн взглянул в сторону окна. На небе была видна луна в окружении множества звезд. Окончательно отбросив от себя любые предостережения сознания, парень откинулся назад и рухнул спиной на мягкую постель. Даже боль в спине, вновь напомнившая о себе при этом падении, не оказалась достаточной для того, чтобы снова вернуть его к реальности.
«Почему-то мне кажется, что сегодня меня уже никто не будет трогать. Или мне просто хочется в это верить».
***
Отдаленно до уха начало доноситься шипение чайника. Эрскин стоял на кухне, медленно раскладывая по своим местам недавно купленные продукты. Хлеб в хлебницу, сахар в шкафчик над тумбой, мясо в морозилку, а молоко в холодильник.
— Эр, Эр! — прозвучал громкий женский крик за спиной. — Угадай, что я купила!
Услышав этот голос, Эрскин удивленно обернулся. На пороге кухни стояла девушка в короткой черной юбке, темных гольфах и белоснежной легкой рубашке. Лицо этой девушки было видно нечетко. Будто окутанное пеленой дальних воспоминаний, оно не позволяло разглядеть ни цвета глаз, ни формы губ. Несмотря на это девушка определенно была знакома Эрскину. Мысленно он даже не подвергал сомнению то, что она была его давним другом.
— Как ты снова проникла в мой дом? — настороженно спросил Эрскин.
Девушка коварно улыбнулась. Вынув из кармана черной юбки связку ключей, она демонстративно приподняла ее вверх.
— Сделала запасные ключи и вошла. Что-то не нравится?
За спиной зашипел чайник. Выключив его, Эрскин вновь обернулся лицом к девушке и спросил:
— Тебе не кажется, что проникать в дом одинокого парня не лучшая идея?
Подруга усмехнулась вновь. Сбросив со своего плеча школьную сумку, она уверенно прошла на кухню и без зазрения совести села за обеденный стол.