Единственный цветок в этой говноклумбе (СИ)

— Никто кроме королевы, — поправила его Джулиана.
— Конечно-конечно.
Девушка резко развернулась. Покинув ненавистный дом, она решительно вышла на улицу. Следом за ней вышли и остальные, а чуть позже прозвучал громкий хлопок двери.
Услышав странное шипение, Марко приподнял взгляд на выход из дома. К его удивлению металлическая дверная ручка покраснела и начала испускать дым. Это было показателем ненамеренного использования магии и неумения контролировать свои эмоции.
«Какие же все-таки жаркие женщины в этой семье, — подумал Марко, откидываясь на спинку стула. — Теперь понятно почему он бежал».
***
Наступила ночь. Шейн, скрывавшийся в засаде, чувствовал себя неважно. Сильное головокружение сбивало его с ног, из-за чего он четко ощущал необходимость в отдыхе.
Отдохнуть было тяжело. Не было ни секунды, когда он мог расслабиться. Температура на улице опускалась все ниже, и, благодаря этому, Шейну постоянно приходилось двигаться, ведь в противном случае его тело могло бы совсем окоченеть. Пальцы ног уже почти не ощущались, зубы тряслись от холода, но сознание четко говорило: терпи, ты не должен все испортить.
«Я не могу разжечь костер, иначе рядом со мной соберутся все монстры, да и делать это мне не из чего».
Шейн тяжело выдохнул. Вместе с этим из его рта вылетели сгустки пара.
«Нельзя поднимать шума, иначе на него соберутся более сильные противники. Если я хочу выжить, я должен действовать тихо».
Прозвучал сдавленный писк. Шейн, услышав его, быстро выскочил из засады. Там, за небольшим рвом, в котором он скрывался все это время, виднелась узкая тропа меж деревьями. По этой тропе, судя по следам на снегу, периодически пробегали различные дикие звери, и Шейн в тайне надеялся на поимку одного из них.
Как и ожидалось, его план увенчался успехом. В наспех построенную из веревки, груза в виде камня, прочной ветви дерева и снега ловушку угадило нечто, напоминавшее клыкастого оленя. Это создание, наступившее в ловушку, припорошённую снегом, оказалась подвешено к дереву.
Когда Шейн подошел, зверь еще болтался из стороны в сторону, пытаясь вырваться. Парень был доволен. Это была первая ловушка и ради ее сооружения он трудился весь день. Несколько первых попыток оказались неудачными, еще несколько совсем провальными, один раз Шейн чуть сам не оказался пойманным, но теперь, с наступлением глубокой ночи, он наконец-то достиг успеха.
Облегченно выдохнув, Шейн вынул из-за пазухи свой кинжал. Он осторожно и быстро подступил к болтавшемуся зверю и схватил его за бедро. Олень был довольно крупным и сильным, из-за чего удерживать его было неудобно. Длинные рога, острые, подозрительные клыки — все это было его оружием, которое Шейн старался не подпускать к себе.
«Это будет просто отвратительно, — подумал парень, поднося лезвие к брюху животного. — Дико отвратительно, но необходимо, если я не хочу сдохнуть от холода».
Одним резким движением парень вспорол живот зверю, заставляя его громко взвыть. Шейн и сам испугался своих действий. От чего-то даже не задумавшись над тем, что бедное животное даже после этой боли будет жить, он вздрогнул и чуть ли не отскочил назад. Но, все же собрав всю волю в кулак, он резко присел на корточки и перерезал зверю горло.
Животное замолчало и, вскоре, дрыгаться перестало. Тогда Шейн, попытавшись подавить в себе чувство отвращения и тошноты, поднялся на ноги и выпрямился. Он посмотрел на вспоротое брюхо, из которого частично торчали внутренние органы, и с волнением принялся за работу. Первым делом он вывалил большинство органов наружу. Неподалеку от этого дерева была заранее вырыта яма, в которую Шейн сразу же и закинул все это богатство. Быстро засыпав яму землей и снегом, парень снял тушу зверя с тарзанки, отцепил свою веревку и потащил свою жертву обратно в ров. Оставаться ровно на том же месте было опасно, поэтому, подобрав свои вещи, парень потащил зверя вперед по рву, на более безопасное расстояние.
Это место находилось неподалеку от подножья горы, а потому и концентрация монстров здесь была меньше, однако расслабляться совсем все равно не стоило.
 
Лишь когда Шейн отдалился на безопасное по его мнению расстояние, он остановился, выпустил лапу зверя из своих рук и склонился к большой походной сумке. Из нее он вытащил белую странную ткань, с одной стороны напоминавшую шерсть, а с другой скорее непромокаемую клеёнку.
Шейн встал на колени рядом со зверем, прижал свою сумку к груди и, завернувшись в ткань, склонился над тушей. Глубоко вздохнув, он схватился руками за вспоротый живот, расширил дыру и пролез внутрь еще теплого тела.
Запах, ощущения, мысли — все казалось отвратительным. Радовало лишь одно — тепло, которое позволяло охладевшему телу Шейна ощутить приятную дрожь.
«Сейчас могу отдохнуть, — размышлял парень, — но я все еще не могу позволить себе нормально заснуть. Иначе я могу пропустить тот момент, когда монстр подберется ко мне. Тогда меня могут просто сожрать сразу вместе со зверем».
  
14. Мне уже не страшно
 
В голове была полная неразбериха. Слабость в теле, сухость в горле и онемение конечностей ощущались довольно четко. Также четко ощущалось и постепенно ослабевавшее тепло.
Шейн не мог и не хотел шевелиться. Последние часы, проведенные в этом небольшом, вонючем, но довольно теплом закутке, помогали ему расслабиться. Он не мог нормально заснуть, ведь все здесь ему было отвратительно. Частично оно и было к лучшему, ведь он не знал, когда мог появиться враг.
Спустя некоторое время, когда тело убитого им зверя уже не казалось достаточно теплым, Шейн потянулся наружу. Он вытащил руку из мягкой ткани, защищавшей его, а затем и из брюха животного, внутри которого он прятался. Следом, потянувшись наружу и второй рукой, он наконец-то выглянул на улицу. К своему ужасу, стоило ему выглянуть, как напротив себя он увидел монстра. Это было крупное мохнатое создание, внешне напоминавшее снежного человека. У него были длинные конечности, крупные сильные ладони, совсем маленькая по сравнению с остальным телом голова и один вытянутый глаз на морде. Ни ушей, ни носа, ни даже рта не было видно. Это создание просто стояло напротив Шейна и мертвой туши, в которой он скрывался, и внимательно изучало его.
Парень не двигался. От шока он даже не мог вздохнуть. Продолжая смотреть в единственный глаз монстра, он просто думал о том, что же ему стоило теперь делать.
Неожиданно монстр начал двигаться. Он поднялся с колен на задние лапы, вытянулся во весь рост, который достигал примерно двух с половиной метров, и неожиданно раскрыл пасть. Эта пасть стала видна лишь сейчас, когда он намеренно захотел показать ее. На животе, обильно скрытом белым мехом, приоткрылись губы, а из-под них появились кривые, но довольно острые вытянутые зубы. Монстр издал рев, что разнесся по округе с громким эхом.
Услышав его, Шейн вновь пришел в себя. Парень выскочил из тела зверя вместе со своим небольшим клинком и мягкой тканью, и отбежал назад. Ткань выпала из его рук прямо на снег, но вот клинок он не отпустил бы ни при каких условиях.
Плотно сжимая в руки свое оружие, Шейн затормозил и обернулся к монстру. Уже как-то машинально он схватился за клинок обеими руками и направил его на своего врага.
Голова кружилась. Один только этот резкий рывок вызвал у Шейна слабость. Почему же он чувствовал себя так плохо, понять парню не удавалось, да и время для этого было не самым подходящим.
Монстр, стоявший напротив, потянулся к туше убитого зверя. Он схватил его своей крупной левой рукой, прогнулся в спине, приподнял тело над своим животом и сильно сжал его.
Рот на животе создания открылся так широко, как только это возможно. Переломанное тело зверя из огромной лапы рухнуло прямо ему в пасть.
Шейн стоял в ужасе, даже не двигаясь. Он тяжело дышал, еле сохранял самообладание и все пытался понять, что же ему стоило делать дальше. Нужно ли было бежать, пока была такая возможность? Нет, Шейн был не в том состоянии, чтобы убежать далеко, да и вещи бросать ему очень не хотелось, а они были как раз под лапами монстра.