Не скрыть (СИ)

— Хотел, — кисло усмехнулся мужчина, чем вызвал ещё больший гнев. — Забавно, правда?
Беловолосая ведьма недоумевающе уставилась на парня.
— Я — чуть ниже двух метров, — пояснил он, заметив непонимание во взгляде колдуньи. — И она — почти три. Представить себе не могу, какому человеку вообще по силам нанести ей смертельный удар.
— Никакому, — мрачно буркнула девушка. — Кинжал бы её не убил.
— К-как? Но ты…
— Тебе же об этом было неизвестно. — не дожидаясь ответа, бросила та. — И по сути ты держал в голове убийство моей матери, а значит…
— Ничего не значит. — тут же, бестактно перебив колдунью, выдал Стефан. — Я бы не позволил себе сделать вам больно. По крайней мере, физически.
Но Бэла не ответила.
— Прости меня, — промолвил молодой человека, скорбно опустив голову. — Прости, что разочаровал. Солгал. Однако, ничего другого мне не оставалось…
— Как ты узнал о кинжале? — блондинка выпалила вопрос совершенно внезапно, словно пропустила слова молодого человека мимо ушей; она задумчиво закусила губу и снова сложила руки под грудью.
— Герцог рассказал.
«Ты хотела правды? Тогда уж готовься получать её всю»
— Герцог? — ведьма лишь невольно прыснула. — Придумай что-нибудь убедительнее. Или лучше вообще молчи, лжец!
— Убедительнее? — искренне возмутился Стеф, немного покраснев. — То есть про старинные сокровища вашего дома он рассказать мне мог, а об этой семейной реликвии нет?
— Это не та вещь, о которой стоит распространяться; и у Герцога вполне хватило бы ума прикусить язык.
«Видимо не хватило».
— Но как-то же я узнал о нём!
— Это и я пытаюсь выяснить!
— Извини, но ничего другого ты не услышишь. Потому что то, что я сказал — правда.
Блондинка недоверчиво прищурилась.
— Ты хотел видеть Кассандру? — с какой-то долькой ревности сквозь зубы прошипела та. — Так давай я её позову; и она клещами вытянет из тебя информацию. Буквально.
— Было бы неплохо, — опять-таки удивив ведьму, спокойной интонацией согласился Стеф. — Хоть кто-то положит конец этим нетерпимым выжиданиям смерти.
— Ты сегодня изрядно дерзок. — подметила блондинка, подойдя ещё ближе.
— Я устал. Мне тяжело, неудобно, раны и увечья болят, голодно и холодно… как долго я нахожусь в таком положении? Месяц?
— Двое суток. — спокойно ответила Бэла.
— Двое суток… — зачем-то повторил он её слова. — Почему вы оттягиваете моё убийство? В чём смысл?
Беловолосая ведьма, поправив чёрное платье, присела на одно колено по левую сторону от узника, заглянула ему в глаза и просто поджала плечами.
— Не знаю.
Ведьма солгала. И Стеф был в этом хорошо убеждён; Бэла всё прекрасно знала и, скорее всего, к этому руку приложила самостоятельно. Но вот зачем — уже было не совсем понятно.
— Стефан. — после недолгого молчания обратилась к нему колдунья.
— Да?
— Ты говорил правду?
Он утвердительно качнул головой.
— Всё, что я сейчас сказал тебе — истина.
Её облитые золотом глаза пронизывали насквозь длинной иглой, выискивая в голубой радужке какой-либо намёк на подлинность или же ложь в произнесённых словах. И он не смел отвести взгляд, позволяя колдунье изучить его полностью, словно от этого зависело что-то важное. Когда результат был достигнут, Бэла приблизила своё бледное лицо к щетинистому мужскому, затем шёпотом произнесла:
— Я хочу, чтоб ты исчез.
Брюнет оцепенел. От её дыхания, шёпота, от чрезмерной близости её губ, по телу безостановочно забегали мурашки, собираясь внизу живота горячей тяжестью. И произнесённая фраза ни капли не смутила. Только одарила успокоением и уверенностью.
— Исчез из нашей… моей жизни.
— Так убей меня… — томно выдал парень, затаив дыхание.
Однако, девушка лишь отрицательно мотнула головой и резво вскочила с колена.
— Ты уберёшься отсюда, — приказным тоном сказала ведьма и принялась возиться с замком кандалов. — Скроешься как можно дальше… и больше никогда, — внезапно послышался заветный, ласкающий слух, щелчок отпирающегося замочка. — Слышишь? Никогда здесь не покажешься.
Стефан тут же ощутил небывалую лёгкость и приятное чувство свободы, что так не хватало его скованным рукам. Он первым делом с наслаждением расправил плечи, потёр запястья, на которых налились синяки от пут, а затем помассировал шею, ноющую от сильного оттёка. Наклонив голову по очереди в разные стороны, дабы хрустнуть шейными позвонками, он случайно щекой коснулся бедра колдуньи, отчего та мигом замерла, как если бы вместо лёгкого касания он сильно ударил её боковой частью лица. Однако, сам парень этого не заметил.
 
— Значит… мы больше не увидимся? — поинтересовался он, окидывая многозначительным взглядом её длинные ноги
— Нет. — девушка ответила так холодно, что казалось можно было насмерть продрогнуть.
И когда она собиралась пройти дальше, перешагнув через вытянутые ноги молодого человека, он выставил колено, преграждая ей путь.
— Подожди, — попросил Стефан. — Я не заслуживаю этого.
— Не заслуживаешь. — Бэла без раздумий подтвердила.
— Тогда зачем?
Старшая дочь Госпожи снова неопределённо повела плечами.
— Иногда мы попросту не отдаём себе отчёт в собственных действиях.
Парень согласно кивнул и по тому же принципу провёл пальцами правой руки по красивому женскому бедру, стоявшему вплотную к его колену. Беловолосая ведьма вздрогнула от неожиданности и украдкой испустила вздох, напоминающий стон, однако больше он походил на звук отчаяния, нежели удовольствия.
— Не трогай меня. — сдержанно приказала она. — И выпрями колено.
Он послушно отдёрнул руку, пальцы которой бессовестно дотронулись до прелестей её чудесной фигуры, и вытянул ногу, как она того пожелала. Его опечаленный взгляд прошёлся по изумительному, стройному женскому телу, как будто запоминал все его изгибы, рельефы, виднеющиеся через облегающую ткань чёрного платья, а потом, усладившись осанкой, он начал приподниматься на ноги. Однако, не успел Стеф и на руку опереться, как блондинка силой толкнула его впритык к стене и, снова томно вздохнув, задрала подол устрашающего наряда до живота, оголив длинные прямые ноги. Он застыл; его тяжёлое дыхание замерло в груди, а глаза неотрывно наблюдали за действиями ведьмы: она отодвинула тонкий ажур белого нижнего белья и её ладонь сразу же легла на гладко выбритый лобок, потерев пальцами бледно-розовую нежную плоть.
Блондинка будто бы прочла его мысли, залезла в потаённые уголки извращённого сознания; и сама возжелала попрощаться, перед тем как расстаться навсегда, именно таким способом: отдаться страсти в тёмном, жутком, зловонным подземелье, словно в первый раз. Стефан без лишних слов понял, что от него требовалось: он, не раздумывая ни секунды, начал расстёгивать ширинку брюк, затем, слегка приподнявшись, стянул с себя штаны вместе с нижним бельём чуть ниже ягодиц, высвобождая из плена тесных тканей набухшее достоинство. Благо в этот раз усталость была не столь сильная, как тогда, в ванной с Даниэлой, отчего парень облегчённо выдохнул. Стеф обхватил ладонью свой член и пару-тройку раз проскользил рукой снизу-вверх, наблюдая за тем, как пальцы колдуньи стимулируют бархатистые складки.
Выглядело это головокружительно; и смотреть за тем, как Бэла ублажает саму себя можно было очень долго, однако, поучаствовать в процессе хотелось куда сильнее. Он немного придвинулся к ней так, чтобы его стоячее мужество находилось прямо под вожделеющей промежностью и Бэла, как по сигналу, приступила медленно опускаться, принимая в себя сначала головку, а далее и весь член полностью. Из сизых губ сразу же вырвался сладостный стон, когда внутри оказалась его твёрдая большая разгорячённая плоть.
Ведьма вбирала в себя член целиком, затем выталкивала, снова принимала, и тогда Стефан делал замах бедрами, толкаясь в неё глубже, сильнее, заставляя кричать от удовольствия ещё громче. Молодой человек смотрел на колдунью лихорадочно яркими голубыми глазами, скулы его свело напряжение, а из поджатых губ раздавалось тяжёлое дыхание; он хотел коснуться её, дотронуться до изящной фигуры, почувствовать девушку каждой клеточкой кожи. Его ладони нагло легли на стройную талию и мгновенно вызвали негодование: блондинка недовольно рыкнула, схватила самовольные запястья и отстранила их от своего тонкого стана, крепко сжав пальцы, оставляя на грубой коже карминные следы. «Прежде она так не делала» — поймал себя на мысли Стеф. «Неужели и поцеловать себя не дашь?». Тогда парень рывком приблизился к её губам, совершенно внезапно, однако, Бэла на ласки оказалась не настроена: словно предугадав его дальнейшие действия, ведьма запрокинула голову, пряча синеватые пухлые уста от молодого человека, и Стефан, вместо первоначальной цели, коснулся алыми складками её подбородка, оставив на нём влажный след от накопившейся во рту слюны. Он не стал обращать на это внимание, решил быть настырнее: губы стали спускаться ниже, прокладывая дорожки поцелуев по девичьей шейки, выразительным ключицам, подбираясь всё ближе к груди. И когда брюнет попытался укусить за бледно-розовый сосок, ведьма, обхватив его запястья уже одной рукой, отстранила от себя голову, впившись ногтями в слегка щетинистую щёку, нахального мужлана, тем самым обнажая его мускулистую шею. Стефан и хрипло простонать не успел, как её мощные зубы вцепились в горло, в то самое место, где пульсирующая венка беспощадно дразнила оголодавшую хищницу ещё в момент их встречи, когда сильнее всего хотелось лишь испить тёплой крови здорового мужчины. Мужчины, на набухшем естестве которого её бедра ныне качались из стороны в сторону, плавными движениями двигались вверх-вниз, влево-вправо; мужчины, которому она позволила спускать в неё своё горячее семя; мужчины, к которому она успела привыкнуть, а позднее вынуждена была возненавидеть; мужчины, что заставлял её чувствовать, делал её живой. Но сейчас сжать челюсть и прокусить тонкую кожу она почему-то не смогла. Беловолосая колдунья прорычала в отчаянии от собственной немощности; её резцы оттянули маленькую частичку плоти подле трепетно бьющейся голубой жилки и чуть прокусили её, позволяя выступить кровавым каплям. Кончик влажного языка тут же медленно прошёлся по ранке, слизывая и всасывая крупицы горячей красной жидкости.