Не скрыть (СИ)

Погружённый в свои беспокойные думы, Стеф взглянул на пристроившуюся рядышком Даниэлу. Обнажённое красивое тело, не спрятанное за надёжным и тёплым одеялом, чертовски сильно манило прикоснуться к себе. Она крепко спала и плотно прижималась к молодому человеку, забирая всё тепло мужской разгорячённой плоти. Дана впервые позволила Стефу остаться с ней и разделить ложе на двоих, для этого даже не потребовалось заниматься сексом на протяжении всей ночи, что показалось удивительным. После физических и моральных мучений поведение юной госпожи сильно волновало: к чему такая резкая теплота? Может ли стоять за этим нечто большее, чем плотское влечение? И что чувствовать в этом случае Стефу? А чувствовал ли он к Даниэле что-то греющее душу вообще? Растрёпанные волосы, кои раскинулись по всей подушке, не были золотыми, огненные локоны не зажигали его сердце так, как это делали волнистые желтоватые пряди её старшей сестры. Одна только мысль о Бэле наполняла его разными эмоциями, достаточно лишь воспоминания о том, как его губы касались её ледяной кожи, а пальцы проникали внутрь, чтобы перестать думать о всех проблемах и людях из прошлого. Даниэла же таких сильных чувств не вызывала.
Сейчас он думал о белокурой колдунье. Молодой человек не видел Бэлу с того самого момента, как Кассандра потревожила их наслаждение друг другом. Вернее, видел, но только издалека, только на расстоянии, она, видимо, всячески его избегала. Скорее всего, для старшей дочери Госпожи их сближение было неким эмоциональным порывом под воздействием выпитого спиртного, и все сказанные слова являлись необдуманным выплеском накопившейся тревоги и претензий. Этот факт огорчал, но придавал решимости для того, из-за чего брюнет находился здесь на самом деле.
Стефан привстал с кровати, зевнул и принялся надевать чёрные брюки. Задерживаться в покоях Даны не было смысла, а терять время попросту неимоверно глупо. В конце концов, для осуществления плана он уже сделал достаточно, дело осталось за малым, но не мало важным: выкрасть маску радости из коридорчика у библиотеки. Одевшись и взяв в руки свёрнутый фрак, парень кинул на крепко спящую Даниэлу беглый взгляд, затем укрыл её голый низ шёлковым одеялом и покинул комнату, больше не оборачиваясь.
***
Стеф плохо помнил путь до статуи дев, замок был большим, с развилками по коридорам и спускам по лестницам, потому немного задержался в проёме рядом с балюстрадой, огораживающей отсутствие пола второго этажа, сразу же введя на нижний. В полном сумраке неосвещённого зала изо угла первого яруса показался маленький проблеск горящего огонька канделябра. Молодой человек стремительно присел и скрылся за большой фарфоровой вазой: лишние свидетели его проделок были ни к чему и попадаться кому-то на глаза очень не хотелось. Золотые волосы, спрятанные под чёрным капюшоном, загорелись от блика мерцающей свечи. Ведьма патрулировала коридоры дворца с гордо приподнятой головой и прямым красивым станом, о её великолепии можно писать стихи и посвящать песни, по истине: дочь своей матери. Однако, Стефан как-то не ожидал видеть Бэлу конкретно здесь, и вряд ли было бы разумно выскочить из своего убежища, дабы привлечь внимание девушки, но так чертовски хотелось спуститься к ней и заключить в свои крепкие объятия, им было необходимо поговорить, слишком много недосказанности. Но стоило ему только привстать, как снизу послышался смех и жужжание насекомых: перед Бэлой появилась темноволосая колдунья в чёрной шёлковой сорочке.
— Не спится сестрица? — издевательски кинула она, не успев полностью воссоединиться в полный образ.
Блондинка отрицательно помотала головой.
— А тебе? — её ответ был спокойным, тихим и немного усталым. Появлению младшей сестры она ни капли не удивилась.
Кассандра лишь задорно хохотнула.
— Как тут поспишь? Холодно. Не люблю зиму, — брюнетка немного поёжилась, потерев ладонями плечи, — Когда же весна?
Она выглядела такой по-детски приятной. Рядом с близким человеком, которого ты знаешь слишком давно, с которым у вас одна кровь, быть собой в порядке вещей. Не смотря на свою кровожадность и жестокость, ведьмы были человечными, они были, или умело изображали, семью и, не учитывая небольшие сестринские розни, любили друг друга, без сомнений. И за этим действительно наблюдать стало одним удовольствием. Может, Стеф окончательно спятил, но верить в их хоть какую-то оставшуюся доброту хотелось.
 
— Январь только начался, — Бэла ласково улыбнулась, — Потерпи немного.
— Ха. “Немного”. — Касс махнула рукой и закатила глаза. — Я устала ничего не делать. Из-за этого проклятого мороза отсюда не выйти. Становится та-а-к одиноко.
Черноволосая ведьма подошла к старшей сестре чуть ближе и провела пальцами по её предплечью. Блондинка, словно привыкла к подобным жестам со стороны неугомонной родственницы, не обратила на это никакого внимания.
— И к чему ты клонишь? — тон Бэлы не менялся, всё такой же усталый и подавленный, будто девушка не спала сутки, а то и более. Хоть ещё совсем недавно она регенерировала и явилась на бал с полными силами, сейчас же казалось обратное.
— Ты знаешь.
— Кассандра. Прекрати вести себя, как ребёнок. — старшая раздражённо фыркнула. — Не юли, а говори.
Но брюнетка молчала. Прожигала её своим хищным янтарным взглядом и совершенно непонятно ухмылялась. Молодого человека их загадочный разговор немного выбивал из колеи. Он не походил на типичный сестринский диалог.
— Неужели на торжественном вечере не поразвлеклась вдоволь? Ты же отлично проводила время. — беловолосая свободной рукой помассировала сморщенную переносицу, она выглядела чересчур обессиленной и разбитой. Складывалось впечатление, что этот разговор начал истощать ещё больше.
— Поразвлеклась, — удовлетворённо ответила средняя, — Ты, надо думать, тоже.
После столь уверенных слов Бэла выпрямилась и напрягла плечи. Стефана эта фраза тоже равнодушным не оставила: дрожь охватила всё тело. И пусть молодой человек не видел и знать наверняка не мог, но чувствовал, что мурашки и по её спине пробежали ровно так же. Кассандра говорила не колеблясь, твердо, будто знала о происходящем в той самой винной комнате, но всё закончилась ещё до того, как черноволосая колдунья перешла порог, ведать о близости Бэлы и Стефана она не могла, ведь так? Голова пошла кругом. Если об этом узнает Даниэла — парню определённо несдобровать.
Беловолосая девушка не знала, что ответить, но старалась держаться ровно, скрывая растерянность вызванную родной сестрой. Однако, Касс заметила абсолютно всё.
— Хм, а что там с этим американцем? — довольная результатом своего вывода, сменила тему брюнетка, продолжая неоднозначно ухмыляться.
— Что? — старшая из-за такого таинственного поведения младшей сестры ещё больше растерялась. — Каким американцем?
— Ну этим…гостем Миранды.
Стеф, трусливо прятавшись за большой фарфоровой вазой, облегчённо вздохнул. Понятия не имея, что задумала хитрая Кассандра, молодой человек списал это на случайность и она имела ввиду совсем не его. В конце концов, бал для них не первый, не исключено, что партнёра на ночь Бэла уже выбирала.
— А. Он, кажется, британец. Какой-то аристократ, если я правильно помню. Пытался что-то доказать Матери Миранде, что его планы велики и грандиозны, что принесут человечеству лишь пользу. Она его даже не слушала, как я заметила.
Почему-то подобные светские темы, полные важности и секретов, могли разговорить старшую дочь Госпожи мгновенно. Возможно, она упивалась безграничным доверием матери, посвящавшая её в тайны, которыми делилась непосредственно с ней сама Миранда. Все три девочки зависели от внимания и любви Альсины, это было очевидно, а Бэла нуждалась в них особенно, как самая ответственная, серьёзная и рассудительная дочь. И она получала это. Но не всё и не сразу. Леди Димитреску умела любить лишь по-своему.
— Да плевать. Что с ним будет? То же, что и с Гейзенбергом?
— Вот этого мне не знать. А Гейзенберг здесь каким боком?