Не скрыть (СИ)
— Да, я же сказала. И сказала чётко. Чего это ты побледнел? Увидеть Матерь в такой красе, в которой она предстаёт на балу — величайший подарок. Ближе к ней всё равно не подойти…можно лишь созерцать издалека, но поверь мне, этого достаточно, чтобы убедится в том, почему местная деревенщина молится на неё.
— И-и-и…какая она? Матерь Миранда. — единственный вопрос, которой действительно его взволновал.
— Неописуемая, — с восхищением произнесла девушка, — Её нужно видеть самому. Если, конечно, тебе повезёт, и Госпожа Альсина позволит поприсутствовать на самом вечере, пусть бы в качестве кельнера. Хотя, зная о твоих связях с её младшей дочерью, не исключено, что ты попадёшь в главный зал в роли “кавалера”, но мне об этом не знать. — последнее предложение Камелия проговорила с издёвкой, от чего стало неприятно.
— Думаю, Хозяйка скорее убила бы меня самолично, затем скинула бы всё на несчастный случай, каким абсурдным он не был, чем отправила к гостям, под руку со своей драгоценной дочкой.
Главная камеристка тихо хихикнула, карикатурно приложив ладонь к устам.
— Пойдём уж в главный зал, — после короткого молчания предложил молодой человек, — Илинка там, наверное, с ума сходит.
***
— Не туда! Чуть левее. Нет, это право. Попробуй чуть пониже…вот так. Не-е-т, ужасно! Бери выше.
Указы доносились по всему холлу. В центральной комнате развелась настоящая суматоха: главная камеристка с багряными тканевыми полотнами носилась из угла в угол, прикладывая большую шёлковую ленту к стенам и балясинам лестницы, как приказывал громкий повелительный голос. Младшая горничная до блеска драила мраморную плитку, а молодой человек переставлял мебель, дабы освободить больше места для банкетных столов. Ко всей суете — собственно шумиху наводили именно они — присоединились и дочери Госпожи: Бэла, как самая ответственная, подобно матери, раздавала распоряжения, Даниэла занималась декором (развешивала фестоны на перила, ставила цветочные вазочки на камин), а Кассандра — это Кассандра. Даже из, казалось, скучной уборки могла извлечь выгоду, превратив работу в развлечение. Она собиралась роем мух и всячески надоедала прислуге, мешая выполнять выданные указы. Когда Камелия встала на деревянный шатающийся трап, чтобы повесить свежие ёлочные ветки связанными красными ленточками и хрустальными шариками, свисающих из-под них, на люстру, ведьма насекомыми залепила главной камеристке глаза, от чего та начала терять равновесие и незамедлительно устремилась вниз. К её счастью, Стефан, оказавшись неподалёку, сумел предотвратить болезненное падение, подхватив служанку на руки. Кассандра, довольная провёрнутой пакостью, безудержно засмеялась. Но, получив укоризненный взгляд матери, тут же угомонилась и приступила протирать фарфоровые вазы от большого слоя пыли.
Спустя какое-то время с наведением красоты и порядка в главном зале было покончено. Такая совместная работёнка с ведьмами парню показалась занятной, часы шли незаметно, даже отрываться как-то не хотелось. Однако, раз уж он находится поблизости и новыми поручениями его не загрузили необходимо было навестить Герцога. Торговец приезжал в замок Димитреску по три раза на неделе и просил Стефа обязательно, без лишних глаз и свидетелей, заглядывать в его лавку. У мужчины был какой-то определённый план по изволению брюнета из лап плотоядных колдуний, но в позапрошлую встречу почему-то делиться им не захотел. В прошлую соответственно тоже. Во второе собрании торгаш в основном освещал молодого человека местным устоям, советовал, как следует себя вести с Госпожой Альсиной, объяснял мелкие детали и немного упомянул про остальных лордов: про Донну Беневьенто, что живёт в небольшом особняке у водопада, про Сальваторе Моро — уродливого безумного учёного, ставившего свои омерзительные опыты на мельнице подле водохранилища и про новенького Карла Гейзенберга. Последний владыка смутил больше всего. Стефан не до конца понимал, что немецкийфизик-теоретик делал в Карпатах. Герцог лишь на недоумение молодого человека посмеялся и ответил, что в Мюнхене нынче неспокойно. Так или иначе, сейчас же Стеф был решительно настроен получить желанную информацию о возможности побега и играть в “угадайку” не собирался.
— О, дорогой друг! Прошу, прошу…
— Без любезностей обойдёмся, Герцог. Говорите уже как есть.
Стоило брюнету перейти порог, как он резко и грубо перебил торговца.
— Я не могу торчать здесь до тех пор, пока Даниэле это всё не наскучит, и она не убьёт меня, как тех других несчастных.
Герцог, как и всегда, прикурил сигару и улыбнулся, натянув уголок губ.
— Хочу заметить, что те, как вы выразились, несчастные прощались с жизнью куда быстрее вас. Примерно на второй день, а может и на третий, юная госпожа Дана избавлялась от наскучивших ей мужчин и, чего греха таить, женщин. Довольно интересное наблюдение, не находите?
Молодой человек призадумался. Ведь действительно, младшая ведьма держит его при себе уже достаточно долго. Особенно чётко это замечается, когда почти все обитательницы замка пророчили парню скорую смерть. “Даниэлу надолго не хватает” — говорили они. «Ага, как же».
— К чему вы клоните? — поинтересовался брюнет. Что же такого опять задумал торгаш лишь бы потянуть с разглашением плана? — К чему опять избегать нашу основную причину встреч?
— Я ни к чему не клоню, Стефан. Просто интересуюсь обратили ли вы на подобный жест внимание, — мужчина сделал пару затяжек, выдохнул серый дымок куда-то в сторону и понизил тон, — Для того, чтоб огласить план того, как отсюда выбраться, я должен быть уверен, что вы не привяжетесь к юной госпоже Даниэле и не передумаете в последний момент. Маленькая предосторожность, не более.
«Какая чушь.» — пронеслось в голове — «Я желал собственной смерти, чтоб все эти унижения прекратились. Выжидал, когда со мной покончат. И, обретя надежду на спасение, отбросил дурные мысли, набрался сил для выполнений обретённых, по чужой воле, долгов. Неужели зазря? Неужели для того, чтобы потом передумать? Ни за что.»
— Можете не переживать. Не привязался, не привязан и не привяжусь. — он, на личное удивление, звучал слишком самоуверенно, Герцог заметил и это стало малюсеньким поводом для сомнений.
— Что ж, — торговец прищурился и потёр подбородок огромными пальцами, — Раз вы так говорите. Не буду тянуть. Больше.
Опять блеснул желтоватый оскал в хитрой улыбке.
— Как хорошо вы изучили этот замок? Подмечали для себя что-то необычное?
— Герцог, — раздражённо кинул парень, — в этом проклятом месте необычно ВСЁ. Начиная с его обитателей, заканчивая отсутствием всякой мелкой живности. У меня не так много времени, чтоб перебирать варианты.
Торговец разочарованно вздохнул и положил недокуренную сигару в пепельницу.
— Ох, да… — голос прозвучал вяло, видимо, отказ игры в загадки опечалил его. — Видели хотя бы одну своеобразную скульптуру с женщинами вонзающих кинжалы в девичье тело?
Стеф утвердительно кивнул.
— На голове девы надета маска. Таких масок, с разными выраженными эмоциями, четыре: печаль, радость, гнев и наслаждение. Скульптур, если вы не поняли, такое же количество. Три изваяния спрятаны по закрытым комнатам, я постараюсь помочь с быстрым доступом к ним. Когда же маски будут у вас — вставьте их в туловища, стоявших на постаментах. Тогда откроется дверь. Пройдите в неё, не мешкая. Отрывается она шумно, определённо кого-то из хозяек привлечёт грохот, лучше будет её прикрыть, если хватит сил, конечно. Далее вас будет ожидать склеп с саркофагом, вернее, его содержимое. Покойный предок Госпожи прижимает к груди кинжал — вот он-то вам и будет нужен. Кинжал цветов смерти — отличное оружие, если что-то пойдёт не так. А оно, с большей вероятностью, пойдёт.
Полученная информация отложилась в голове немного сложнее, но молодой человек справился с её усвоением: «В комнатах есть скульптуры, на тех скульптурах надеты маски, маски — для туловищ, туловища, стоящие в холле — открывают дверь, за дверью — склеп, в склепе — гроб, в гробу — кинжал — смерть Димитреску.» Брюнет потёр виски.