Босс с причудами (СИ)

Вздыхаю. Ремезов бросает на меня косой взгляд.
— Чего вздыхаете? Сожалеете о вашем поступке?
— Ни капли. Нам было весело.
— Так, значит, преступница не раскаивается, — он задумчиво барабанит пальцами по рулю.
— Вы сумку-то купили? Для дочери партнера.
— Купил, купил. Бежевую, без медведей, как вы посоветовали.
— А рубашку?
— И рубашку купил. Синюю. И сразу ее надел.
— Ой, точно. У вас этикетка за спиной болтается. Срезать забыли.
— Татьяна, не заговаривайте мне зубы! — он яростно лезет рукой за шиворот, дергает этикетку, слышен треск ткани. — Я огорчен вашим поступком. Я в бешенстве.
— Да что мы такого натворили? А, поняла. Вы домостроевец и тиран. Будете жену держать в ежовых рукавицах, посадите ее дома, прикуете к плите, запретите смотреть на других мужчин?
— Вы плохо повлияли на Валерию. Стоило ей с вами познакомиться, как ее сразу потянуло на сомнительные приключения.
— Как и вас.
— Это другое!
— Ну да, ну да. А вы Валерию совсем не знаете и не понимаете!
— Я знаю ее почти двадцать лет.
— Ничего подобного! Вы знали девочку, которой покровительствовали в вузе. И решили жениться на ней, чтобы она и дальше смотрела вам в рот, да?
— Вот как! Валерия вам все рассказала? Быстро вы спелись.
— Поговорите с ней по душам. Спросите, что она хочет от жизни! Но сначала не забудьте признаться ей в любви! И цветы подарите! И поцелуйте так, чтобы у нее крышу сорвало! Сумеете, надеюсь?
Я так разъярилась, что даже всхлипнула. Мне очень жаль Валерию. И хочется, чтобы у нее все было хорошо. Только мне кажется, что это «хорошо» ей светит вовсе не с Ремезовым.
А Ремезов из моего монолога, как и все мужчины, ухватил совсем не то.
— Вы серьезно считаете, что я не умею целоваться?!
— Ничего я не считаю!
Ремезов смотрит на меня со страстной яростью. Как будто сию секунду желает доказать на практике, что у него черный пояс по поцелуям. Даже поворачивается ко мне, рискуя бросить руль.
— На дорогу смотрите!
Ремезов раздувает ноздри и жмет на газ. Глубоко дышит, скрипит зубами.
А потом вдруг произносит четко и ясно:
— Простите меня за сцену в клубе. Я погорячился. Но представьте себя на моем месте. Как бы вы отреагировали, если бы застали Эдуарда под столом в компании полуголой девицы?
— Плохо бы отреагировала, — признаю я. — Но мы правда ничего такого не делали, просто веселились. Лера классная. Вам повезло с невестой.
— Да, знаю… Я перед ней завтра извинюсь. И… поговорю. Давно надо было.
Он впадает в мрачную задумчивость.
Подъезжаем к моему дому.
Выбираюсь из машины, Ремезов идет за мной следом и провожает до квартиры.
Когда открываю дверь, Ремезов просит мирным голосом:
— Таня, можно у вас водички попить? В горле пересохло.
— Заходите, — включаю свет в коридоре и иду в кухню, по пути стягивая выстиранные трусики с веревки.
Я все еще злюсь на Ремезова, хоть он и извинился. Но толком не могу понять причину своего раздражения.
Наливаю стакан воды, возвращаюсь в прихожую, но Ремезова там уже нет. Он нахально прошел в комнату. Стоит, заложив руки за спину, осматривается.
— Так вот как вы живете. Миленько. Снимаете или ваша квартира?
— Моя. Мне бабушка купила, когда я вуз закончила.
— Хорошая бабушка, богатая.
— Да, небедная, со связями.
Ремезов принимает стакан у меня из рук, но пить не спешит. Подходит к клетке с Афоней.
— Привет, мохнатый.
Афоня встает на задние лапки и требует угощения. Ремезов просовывает руку в клетку и гладит Афоню по голове. Афоня подло кусает Ремезова за палец.
— Блин! — Ремезов трясет рукой. — За что?
— Из ревности. Это его территория, а я его самка. Так вам и надо, будете знать, кто здесь хозяин.
— Дайте пластырь и йод.
— Погодите, мне надо записать этот поучительный эпизод для новой статьи про хомяков, — хватаю ручку, блокнот и быстро строчу. — Первая статья так понравилась заказчику, что мне поручили написать целую серию.
Ничего, не помрет Ремезов без йода. На пальце даже крови нет.
— Хорошо, что я к вам зашел. Вы получили ценный материал. Аптечка где?
 
— В серванте!
— Тут? А это что — ваша коллекция брелоков? Та самая?
Ремезов бесцеремонно открывает дверцу серванта и присвистывает.
— Вот это да! Как в пещере Али-Бабы.
— Нравится? Хотите, подарю какой-нибудь? Прицепите к ключам, будет красиво.
— Давайте, — соглашается Ремезов. — Если вам не жалко, конечно.
Выбираю брелок, который подойдет Ремезову — строгий, мужской, в виде крохотного компаса.
— Берите.
— А можно вот этот? — он указывает на серебряную подвеску-птичку. — Она мне вас напоминает.
Удивляюсь, но вручаю ему брелок.
— А это передайте Валерии, — даю ему еще одну подвеску — лазерную указку в стразах.
— Спасибо.
Вытаскиваю еще один брелок, очень миленький — покрытого разноцветной эмалью медвежонка.
— А этот прицепите к сумке для дочери партнера. Девочке понравится!
Ремезов качает головой и смеется.
— Какая вы щедрая!
— Мне нравится дарить подарки. Это приятнее, чем их получать.
— Вы сами бесценный подарок, Таня, — вдруг говорит Ремезов. Встает очень близко и изучает мое лицо, как будто впервые увидел.
У меня по спине пробегают жаркие искры. У Ремезова усталый вид, на висках морщинки-«лапки», но глаза светятся весельем и чем-то таким… опасным, тревожным.
Надо бы отвести взгляд, но не могу. Мне нравится его рассматривать. У него интересная физиономия, четкие скулы, от крыльев носа тянутся к уголкам рта выразительные морщинки и прячутся в бороде. И губы красивой формы… От него волнующе пахнет. Свежевыглаженным хлопком, смоляным одеколоном.
Он привлекательный мужчина. Хоть и гад, конечно.
Сглатываю и делаю шаг назад.
— Мы с вами в среду встречаемся? — спрашиваю беспечным голосом.
Он прикрывает глаза на миг, гасит тревожащий меня взгляд, и тоже отступает.
— Обязательно. Мой черед выбирать развлечения.
— И куда пойдем?
— Пока не знаю. Заеду за вами в шесть.
— Родион Романович, все это странно и неправильно! — вырывается у меня. — Зачем вам это все надо? Что вы ко мне прицепились? Почему вы собираетесь провести вечер со мной, а не с вашей невестой?
— Потому что я так хочу. Потому что такая у меня в этом месяце причуда.
— Вы махровый эгоист, да?
— Да. И это не недостаток. Эгоистам хорошо, когда вокруг них хорошо. Поэтому они заботятся о тех, кого впускают в свой круг. Держитесь эгоистов, не прогадаете.
Презрительно фыркаю.
— А ваш Эдик не эгоист, а альтруист?
— Да!
— Так и думал. Он щедро поделился вами со мной. Настоящий альтруист.
— Он не поделился, я сама согласилась вас развлекать! А Эдик вас уважает и вам доверяет. И мне тоже.
— А вы Эдуарду расскажете, где сегодня вечером куролесили?
— Все расскажу! Что такого?
— У вас с Эдуардом честные и доверительные отношения? И он вас ни капли не ревнует?
— Именно так!
Он усмехается, а потом вдруг наклоняется ко мне и шепчет:
— Как же повезло Эдуарду. Он сам не понимает, как ему повезло.
И уходит.
  
Глава 14
 
Закрываю за ним дверь, вылетаю на балкон, прячусь за решетку и из укрытия смотрю, как Ремезов садится в машину.
У меня колотится сердце, я чувствую себя глупой и растерянной.
Со мной творится что-то не то. После знакомства с Ремезовым я словно на американских горках лечу. И такое ощущение, что в конце аттракциона рухну в пропасть.
Еще не поздно, и я звоню Эдику, чтобы рассказать о последних приключениях. Это мой вызов самой себе. Да, у нас с ним честные и со всех сторон прекрасные отношения! Он посмеется вместе со мной. Про откровения Валерии ему, конечно, рассказывать не буду.
Эдик долго не берет трубку. Потом вызов сбрасывается.