Хаос с доставкой. Для профи

Его рука обвила меня, я прижалась к его боку и раскрыла большой фотоальбом. Его альбом с разными пейзажами на каждой странице.
И мы собирались увидеть их все своими глазами.
Начали мы с той самой горы в Орегоне, подъем на которую я ему обещала. К этой странице в альбоме уже была прикреплена наша фотография того же места. Я была на ней одна – демоны, как выяснилось, настолько магические существа, что их нормально не сфотографируешь, – но Зуилас делал снимок на мой фотоаппарат, так что можно считать, что это и его фото, пусть даже его на нем не видно.
Еще несколько фотографий было прикреплено к другим страницам, а в моем гримуаре, он же дневник, появилось много заметок о том, куда мы намеревались отправиться дальше.
Дядя Джек наконец отдал мне мое наследство и научил инвестировать деньги законными способами. О его более «креативных» предприятиях я и слышать не хотела. Я получила выплату по страховке моих родителей, сумму за продажу дома моего детства и премию от ОМП за убийство Тахеша, так что теперь могла еще долго не думать о деньгах.
И это было хорошо: мне не хотелось беспокоиться о поисках работы. Нам с Зуиласом нужно было увидеть еще столько всего, включая сегодняшний пункт назначения.
Я взяла в руки альбом. Подпись мелким шрифтом в самом низу страницы гласила: «Сальто Анхель, Венесуэла».
– Ты готов?
– Hnn. – Он склонил голову набок. – Гора высокая. Заберемся?
Я перевела взгляд с него на фото и обратно.
– Три тысячи двести футов, Зуилас. Правда, в Орегоне мы уже поднимались на гору, но это отвесная скала. И слишком высокая.
– Слишком высокая, – усмехнулся он. – Какой смысл просто смотреть, когда можно подняться, na?
Я увидела в его глазах знакомый упрямый блеск. Ну что ж, впереди у нас двадцать миль по джунглям – будет время отговорить его от этой затеи.
Я захлопнула книгу.
– Хочешь еще раз посмотреть карту?
– Я помню карту. – Он забрал книгу у меня из рук. – Не волнуйся, amavrah. Будет весело.
– Не очень-то весело карабкаться на утес высотой в три тысячи футов, – пробормотала я.
Зуилас положил книгу на кафельный пол рядом с гамаком.
– Ты уже собралась?
– Угу. Если ты готов, можем выходить.
Он поднял взгляд к золотистому горизонту и плывущим облакам.
– Рано еще.
Я устроилась поудобнее рядом с ним и стала смотреть, как золото разливается по горизонту. Рука Зуиласа обнимала меня, гамак раскачивался под легким ветерком, развеивавшем лишнюю влажность.
Ради таких вот утренних минут я и просыпалась так рано. Где бы мы ни были, Зуиласа всегда тянуло встречать рассвет на открытом воздухе – и желательно вместе со мной.
Когда солнце осветило плоские тепуи, Зуилас повернулся ко мне. Ткнулся носом мне в горло. Я отклонила голову, чтобы ему было удобнее, и его зубы задели ложбинку, где шея переходила в плечо.
Тепло медленно разлилось у меня в груди, нервы натянулись в предвкушении.
Зуилас стал покусывать и водить носом вверх-вниз по моему горлу, а другая рука скользнула по боку и дразняще погладила мне грудь сквозь тонкую рубашку. Когда я часто задышала от его прикосновений, он скатился с гамака, подхватил меня и понес в номер.
Через несколько секунд мы уже лежали в постели, и он стягивал с меня одежду.
Иногда это было так – медленно, неторопливо, страстно. Он исследовал каждый дюйм моего тела, словно впервые, – его руки и рот были ненасытными.
А иногда было совсем иначе. Как в тот первый раз – жестко, быстро, агрессивно, властно. Он прижимал мои руки к полу, держал меня за бедра, входил глубоко снова и снова, пока я не доходила до предела наслаждения.
И часто одно следовало за другим без передышки: оказалось, что демоны несколько отличаются от человеческих мужчин. Для них конец – всего лишь новое начало. Он всегда был готов продолжать, и я неизбежно выдыхалась раньше него.
В это утро все было медленно, захватывающе, головокружительно. Потом мы быстро приняли душ, переоделись и уложили фотоальбом в мой рюкзак.
Я задержалась в лобби, чтобы расплатиться, а затем вышла через ухоженный газон на тропинку у берега реки.
 
Зуилас ждал меня с рюкзаком. Он стоял на солнце в черных брюках-карго и свободной ярко-алой рубашке с длинными рукавами, скрадывавшей красноватый тон его кожи. От доспехов он отказался после первого же путешествия, отдав предпочтение удобству, и одежда подчеркивала его безупречное телосложение, отвлекая тем самым внимание от всего остального.
Рога скрывала бейсболка, а глаза – солнечные очки. Хвост был обмотан вокруг талии, и единственной странной деталью в его облике оставались босые ноги. Обувь он терпеть не мог.
Когда я подошла, он оторвал взгляд от реки, повернулся ко мне и улыбнулся, сверкнув острыми клыками. Я со смехом подбежала к нему.
Тропический лес Венесуэлы был густым, диким, без тропинок. Выйдя из крохотного городка, от которого до ближайшего оазиса цивилизации было несколько сотен миль, мы пошли прямо в джунгли. Нашим единственным ориентиром была широкая река.
Над нами возвышались деревья, увитые лианами, землю покрывала гниющая палая листва, тут и там валялись рухнувшие деревья. Я громко восторгалась листьями размером с мой живот, крошечными яркими цветами, похожими на сжатые губы, бабочками с гигантскими пушистыми крыльями величиной как две мои ладони. Зуилас постучал по спине весьма недовольного этим гигантского броненосца, восхитившись его броней, и больше часа наблюдал за муравьедом, изумляясь тому, какой длинный у него язык. Когда я уставала идти, он нес меня на руках. Жара обеспечивала ему бесконечную выносливость.
Ночью мы натянули между деревьями гамак, и я уснула в объятиях Зуиласа, накинув поверх нас москитную сетку – хотя ему это было вовсе не нужно. Жесткую кожу демона никакие насекомые прокусить не могли.
Наутро мы заметили в зарослях ягуара, залезли на дерево, чтобы подобраться поближе к стайке ошарашенных нашим появлением туканов, и поиграли в гляделки с огромной змеей – последнее, впрочем, не входило в наши намерения.
Ближе к ночи я услышала отдаленный гул падающей воды. Мы снова уснули в гамаке, а перед этим я поужинала захваченным в дорогу сухим пайком. Я всегда была малоежкой, да и вообще один рот прокормить не так уж сложно.
Когда свет восходящего солнца начал пробиваться сквозь деревья, мы снова отправились в путь, ориентируясь на шум водопадов. Лес был густой и закрывал впереди весь обзор. Наконец, шаг за шагом, мы вышли на опушку.
И вот он.
Я стояла рядом с Зуиласом и любовалась самым великолепным зрелищем, какое только видела в своей жизни.
Гора-тепуи уходила ввысь на три с лишним тысячи футов, ее вертикальные грани были сложены из тускло-коричневого и ярко-желтого камня. Водопад Анхель падал с такой высоты, что вода испарялась, не достигнув дна, и у подножия горы висело облако тумана.
Мои пальцы сжали руку Зуиласа. Никакая фотография не могла бы передать всю красоту этого зрелища. Никакая картинка не передала бы размер, масштаб, влажную жару джунглей, рев воды, стрекотание птиц и насекомых, запах жизни вперемешку с запахом гнили, резкий аромат воды, подхваченный легким ветерком.
Слова на странице, фотографии в альбоме – вот и все, что я знала до Зуиласа. И по своей наивности думала, что этого достаточно.
Я ни за что не смогла бы вообразить себе такой момент. Год назад сама мысль о том, что я буду три дня брести по джунглям, чтобы увидеть самый высокий в мире водопад, показалась бы нелепой. Тогдашняя робкая, неконфликтная, неамбициозная я только посмеялась бы над такой идеей, а потом села бы дочитывать книжку.
Я любила читать, любила науку, любила книги. Но книги – только дополнение к реальной жизни, а не замена ей. И без Зуиласа я, может быть, никогда бы этого не поняла.
Он стоял рядом со мной и широко раскрытыми глазами смотрел на возвышающуюся гору, на бурлящую воду. Было ли в его мире что-нибудь хотя бы отдаленно похожее? Были ли там величественные пейзажи, которых он никогда не видел?