Настоящий американец 3 (СИ)

— Эй мистер, четвертака не найдется? А лучше сразу доллар. С утра ничего не ел, да и здоровье поправить нужно, — было довольно странно слышать подобные слова в Сан-Франциско пятидесятых. Бездомных, по крайней мере такого их количества, какое было в мое время здесь пока нет, как и травокуров всех мастей. Это там в будущем этот город пропах травой и крэком. Курили здесь буквально везде: на улицах, в машинах, в кафе и ресторанах. Но это в будущем, не сейчас.
— Чего тебе? — грубо отреагировал я на человека, вывалившегося на меня из переулка.
— Мистер, мне бы мелочи, сколько не жалко. Пару долларов, кхе-кхе, — запросы попрошайки росли.
Не послал я его сразу только потому, что голос попрошайки показался мне знакомым. Я всмотрелся в лицо стоящего передо мной человека с одновременно униженным и наглым выражением.
«Атланта!» — щелкнуло в памяти.
Мне повстречался мой старый знакомый — незадачливый наркоторговец и по совместительству страховой агент, который попытался мне толкнуть свой товар, за что жестоко поплатился. Видимо, это с моей легкой руки он оказался на другом побережье в образе бродяги. Почему бы мне его не использовать, раз уж судьба вновь нас свела?
— Конор? Как ты здесь оказался? Ты же, когда мы виделись в последний раз, работал в Атланте?
Услышав свое имя, бездомный вздрогнул от неожиданности и уставился на меня, щурясь подслеповатыми глазами.
Голос я постарался изменить, добавив южный говор, кроме того, я в гриме, так что вряд ли он узнает во мне того, из-за которого вся его жизнь пошла под откос.
— Извини, приятель, мы знакомы? — наконец, произнес он, так и не поняв, кто ему повстречался, на что я и рассчитывал.
— Еще как, ты что меня не узнал? Я Тейлор, Тейлор Андерсон. Ты мне отличный кокс толкал в Джорджии.
— А Тейлор, извини, не признал тебя в темноте. Как дела?
— У меня-то всё отлично. А вот ты почему в Сан-Франциско, да еще и в таком виде?
В это время желудок Макдэвида издал такие выразительные звуки, что клиента сперва нужно накормить.
— Может зайдем вон в ту забегаловку? — мотнул я головой на заведение напротив. Не тащить же бомжа в русский ресторан, куда я до этой неожиданной встречи с прошлым держал путь. С Конора хватит типичной для Америки забегаловки с красными диванами, сонными официантками и обыкновенным меню из бургеров и прочей тяжелой пищи.
Проглотив пару порций Конор принялся мне плакаться на судьбу-злодейку. Как я и предполагал, черная полоса в его жизни началась с меня. Тот кокс и деньги, которые я утопил в сортире Атланты были не Конора, а его поставщика, и, разумеется, с незадачливого наркоторговца спросили за товар и бабки. Когда он не смог возместить утрату ему незатейливо сломали пару ребер и поставили на счётчик, а через месяц повторили процедуру. Понимая, что следующей встречи с неулыбчивыми ребятами с кастетами он не переживёт, Коннор сбежал из города. И в итоге оказался на улице в Сан-Франциско.
— Знаешь что, приятель, а ведь я могу тебе помочь, — обрадовал я его.
— Как? Дашь мне десять тысяч, чтобы я смог отдать долги и вернуться домой в Атланту? — он горько усмехнулся.
— Я помогу тебе их заработать, — продолжил я радовать созревающего клиента.
* * *
— Вот, мистер и миссис Смит, посмотрите. Отличный участок. Уверен, здесь есть выход золотосодержащей породы на поверхность.
— Вы в самом деле так думаете, мистер Андерсон? — спросила меня миссис Смит и придирчиво оглядела участок берега одного из бесчисленных притоков реки Сан-Хоакин.
— Конечно, миссис Смит. Мы с моим партнером, мистером Макдэвидом облазили все окрестные реки и речушки и знаем о чём говорим. Смотрите сами, — предложил я убедиться в моих словах двум доверчивым лохам, и супруги вслед за мной и Коннором послушно начали прыгать по каменистому берегу реки, и вскоре глазастая миссис Смит увидела то, что ей предназначалось увидеть.
— Смотри, Чарльз! Смотри сюда. Это оно! Золото! — истошно закричала женщина, тыча пальцем на мокрые камни. Там, куда она показывала действительно блестели в камнях мельчайшие вкрапления золота.
 
— Вы были правы, мистер Андерсон, это и правда золото!
Конечно я был прав, я же сам его здесь разбросал.
Мы с Макдэвидом специально приехали сюда перед рассветом, и пока было темно и безлюдно как следует постреляли из охотничьих ружей по этим камням. Патроны мы использовали ручного снаряжения, и вместо дроби в них было золото. Буквально одна унция крупного золотого песка.
Пять-десять выстрелов вполне достаточно для создания иллюзии богатого месторождения, которое можно и нужно прямо сейчас начать обрабатывать. 35 баксов за унцию, максимум 350 на обработку одного участка. А права на добычу на этом участке мы продавали уже за пять тысяч. Плюс еще давали в аренду оборудование.
Шикарная афёра.
За две недели, прошедшие с момента покупки мной по бросовой цене земли, где я буквально на следующий день “нашел” золото, и до сегодняшнего дня мы продали уже сорок участков. Двести тысяч долларов очень лёгких денег.
И что самое смешное, золото здесь действительно было, это же старый золотоносный район. Конечно, всё самое основное уже давно выбрали, но нет-нет, а по берегам окрестных рек находили самородки на несколько унций. Предположить, что старатели прошлого что-то упустили было легче лёгкого. Ну, а авантюристов, желающих испытать свою удачу во все времена было более чем достаточно.
Поэтому, когда в местных газетах опубликовали информацию о моих находках, сюда потянулись старатели со всей страны, которых мы и взяли в оборот.
Бывший наркоторговец и беглый должник в качестве агента в такого рода афере был идеален. Отсутствие моральных принципов, подвешенный язык, наличие кредиторов в криминальной среде, которым его всегда можно сдать — все это давало мне уверенность, что после того, как я вернусь на восток, Коннор продолжит торговать “заряженными участками”, а не смоется в неизвестном направлении. Отчего-то его держит желание вернуться в Атланту и на этом я сыграл, в общем, замотивировал мужика по полной. Да и денег он от сделок он не видит, то есть искушения кинуть меня у него нет. По договору, заключаемому с покупателем земельного участка, деньги переводятся на счет продавца, то есть Андерсона. Макдэвид получает лишь свои комиссионные.
— Когда тебя ждать в Калифорнии? — спросил меня Коннор.
Мы сидели в кафе классом повыше круглосуточной забегаловки. Утром я должен был лететь в Нью-Йорк. Мой Калифорнийский вояж подошел к концу.
— В октябре планирую. Но если какие проблемы, отправляй телеграмму на адрес, что я тебе дал.
— Сделаю. Думаешь, до октября я все пятьсот участков продам?
— Вполне реально. Ажиотаж только набирает обороты.
— А дальше что? Когда с золотом закончим, что будем делать? — в предвкушении продолжения банкета спросил меня Коннор.
— Без дела не останешься, гарантирую, у меня грандиозные планы на Калифорнию, — подмигнул ему я.
  
Глава 8
 
Всемогущий директор ФБР, мистер Эдгар Гувер читал очередной доклад, который буквально десять минут назад положили ему на стол. Со стороны казалось, что он абсолютно спокоен и даже расслаблен. Ничто не выдавало того, что в действительности Гувер был готов прямо сейчас санкционировать настоящую охоту на ведьм в отношении практически всех этих еврейских философов, писателей, раввинов и журналистов. Тот факт, что какой-то подонок загримировался под него и сделал заказ на изготовление листовок, которые так дорого стоили и ему, и американской оборонке, Гувер воспринял как вызов. И принял его.
Этот кто-то очень сильно пожалеет, что связался с всемогущим директором ФБР. Но действовать предстоит осторожно. Ведь его скрытый враг тоже силен. Иначе он не провернул бы такую отличную операцию, настоящую диверсию.
Если сразу после убийства фон Брауна можно было свалить ее проведение на Советы, уж слишком быстро и скоординировано поднялась волна за океаном. Левые издания во Франции, газеты Израиля, Нидерландов, Дании и Австрии полыхнули статьями про еврейские протесты, а вслед за этим в американские посольства посыпались ноты. Про страны Варшавского договора и говорить нечего, красные тут же подхватили эту историю, и тамошняя пресса вместе с коммунистами зашлись в воплях о недобитых нацистах и их преемниках. Такое провернуть могли только Советы. У Израиля кишка тонка, что бы не думал по этому поводу Эйзенхауэр.