Омут

Затем в комнате появилась еще одна фигура. Женщина подошла так тихо, буквально крадучись, и, обняв Хлою со спины, улыбнулась мне.
— Привет, милый, — произнесла она вслух, и ее губы впились в губы Хлои.
Наш дьявольский треугольник замкнулся. В этом кошмаре, среди множества расчлененных трупов, свисавших с потолка, предавались похоти три сумасшедших человека. Я все страстнее, все сильнее наслаждался Хлоей, пока она напористо, с долей самоотверженности ублажала мою мать. Мы слились в кровавом экстазе, позабыв о нормах морали. И не было конца этому ужасу, поскольку не было конца нашей болезненной любви друг к другу.
 7 
Очнулся. В комнате царил полумрак. Окно было приоткрыто, и холодный осенний ветер бесстыже задувал в него. Было зябко. Натянул одеяло по самое горло и рукой принялся щупать человека, лежавшего рядом.
— Опять снились кошмары? — раздался сонный, вялый голос моей жены.
Я скукожился. Попытался вспомнить, как добрался до дома, но ничего не получалось.
— Может быть, тебе принести стакан воды? — не унималась она.
— Нет, все хорошо, — ответил я. — Спи.
Она уснула, ну, или сделала вид, что уснула.
Я лежал на боку, уставившись в одну точку. Слабые очертания мебели стали вырисовываться из темноты ночи. Сомнений больше не было. Это была наша квартира. За стеной спит ребенок. Рядом со мной спит жена. За окном все тот же спальный район, с панельными домами и редкими автобусными остановками.
Подумал о Хлое. О том, как покинул ее теплую постель и брел через весь город к себе домой. Что я сказал ей напоследок? Что она ответила мне? Когда состоится наша новая встреча и будет ли эта встреча такой же прекрасной? Задумался о ее словах относительно отца. На свете происходит много зла. Мы невольно становимся свидетелями и даже соучастниками тех или иных событий, против нашей воли. Наверное, это одна из составляющих нашей жизни, от которой никуда не денешься. Каждому уготована своя судьба, и все ходы в ней заранее предопределены.
Утром проснулся в хорошем настроении. Сам не знаю почему. Побрился, почистил зубы, умыл лицо прохладной водой. Жена сменила полотенца. Пахнут альпийской свежестью. Приятный запах. Этим утром он был особенно сладок.
Уселся за обеденный стол. Дочь рассказывала какие-то истории из школьной жизни. Я слушал, мне было интересно. Жена тоже улыбалась. Наверное, заметила мой помолодевший, посвежевший вид. Я улыбнулся ей в ответ. Искренне, без раздражения. Странно было подумать, что еще несколько дней назад я был готов разорвать ее на куски от негодования и злобы на весь белый свет.
По радио зачитывали новостные сводки. Среди монотонного дикторского трепа я распознал следующие фразы: «молодая пара», «пляжный дом», «зверски убита». У меня перехватило дыхание. Мне это не послышалось? Точно, так и сказали. Двух супругов нашли зарезанными в одном из частных домов, что располагался вблизи городского пляжа.
Какой кошмар. Мысли не укладывались в голове. Внезапно нахождение здесь, в кругу семьи, стало мне противно.
Забавно, но так часто случается: когда ты просыпаешься в хорошем настроении, тебе всегда подкинут повод возненавидеть эту жизнь.
Я встал из-за стола, попрощался с родными и отправился на работу.
Всю дорогу до конторы я неустанно прокручивал в голове утренние новости. Вспомнил свой сон. Вспомнил все, что рассказывал Хлое накануне. Это чудовищное совпадение. Какая-то глупая, нелепая ситуация, которая никак не могла уместиться в рамки реальности. Почему это происходит со мной? За что мне дарованы все эти мучения? Мне снятся кошмарные сны. Снятся трупы, отрезанные головы и зверские убийства. Все это нереально. Все это выдумка, игра разума. Скучающего, занудного, но все же разума. Фантазия, и не более того.
Весь рабочий день прошел как на иголках. Нервы сдавали, люди вокруг раздражали пуще прежнего. Мне не хотелось находиться здесь, в этих стенах. Они душили меня, заставляли мучиться. Хотелось перевернуть свой стол, разбросать все бумаги по углам и с диким воплем вырваться на свободу.
 
Во время обеда, в столовой, тоже звучало радио. Опять новости, и опять мне предстояло услышать о зверском убийстве молодой семейной пары. Выскочил прочь, даже не притронувшись к еде. Много курил, искал спасения в общении с коллегами. Хотел отвлечься от всех этих мыслей, но эти сволочи, как назло, неустанно обсуждали утреннюю трагедию.
Вечером ушел с работы одним из первых. Поймал такси и отправился на пляж. Таксист только и сказал:
— Что, тоже потрясены этой новостью? Да уж, не часто такое услышишь.
Расплатился по счету, вышел и осмотрелся.
Уже смеркалось. Чайки лениво кружили над водной гладью. Закурил сигарету и побрел вдоль океана.
Через некоторое время заметил дом, который был окружен со всех сторон желтой полицейской лентой. Так стражи порядка огораживают место преступления от посторонних лиц. Подошел ближе и осмотрелся. Кругом ни души. Пролез под ограждением, поднялся по ступенькам вверх и заглянул в окно. Там было темно. Сунул руку в карман, в пугающей попытке обнаружить там нож, но, к счастью, его там не оказалось. Стало как-то полегче, тревога, докучающая мне весь день, постепенно исчезала.
Внезапно вспыхнул яркий свет. Раздался мужской голос:
— Замри!
Я остолбенел.
— Повернись! — скомандовал голос еще раз.
Я повернулся. Свет от фонаря слепил меня, не позволяя разглядеть лицо стоящего поодаль человека.
— Кто вы такой? — спросил меня голос.
— Сэр, я прошу прощения. Я просто гулял, — промямлил я в ответ.
— Это место преступления. Вам запрещено здесь находиться.
— Прошу, не могли бы вы убрать фонарь. Он слепит мне глаза, — взмолился я.
Мужчина подождал с несколько секунд, после чего направил фонарь мне в ноги.
— Я еще раз повторяю: вы находитесь на месте преступления. Назовите себя.
Голос принадлежал полицейскому. Одной рукой он держался за кобуру, очевидно, намереваясь в любой момент воспользоваться находящимся в ней револьвером.
— Меня зовут Клаус Морган. Сегодня по радио сообщили новость об убийстве. — Я старался говорить дружелюбно, не вызывая подозрений. — Понимаете, такая жуткая трагедия. Совершенно случайно этим вечером я оказался неподалеку отсюда и решил собственными глазами посмотреть на этот дом. Прошу прощения, офицер. Это было крайне неосмотрительно с моей стороны.
— Это уж точно, — сказал полицейский и кивком указал мне на то, чтобы я покинул это место.
Повинуясь, я спустился по ступеням вниз и, пройдя мимо представителя власти, поспешил убраться куда подальше.
Домой пришел поздно. Дочь уже спала, жена сидела на кухне и пила кофе.
Я был совершенно раздавлен. Ватное тело кое-как избавилось от одежды и направилось в ванную комнату. Набрав полную ванну воды, оно погрузилось туда целиком и закрыло глаза. Не хотелось думать, не хотелось дышать, не хотелось видеть белый свет. Я понемногу засыпал, растворяясь в этой безмолвной тишине.
Меня разбудил телефонный звонок. Я слышал, как жена подошла к аппарату. Спросила, кто звонит, после чего положила трубку на стол и, подойдя к двери в ванную, тихонько произнесла:
— Это тебя, — потом добавила: — Какая-то женщина.
Я вырвался из водных оков и, нацепив на талию полотенце, поспешил к телефону.
— Слушаю, — запыхаясь, произнес я.
— Ты спал? — спросила она нежным голосом.
— Еще не ложился.
— Я бы хотела увидеться.
— Мне кажется, это можно устроить, — ответил я, стараясь придать разговору деловой тон. — Возможно, завтра мы могли бы обсудить детали этого отчета.
— Хорошо. Тогда я буду ждать тебя, — ответила Хлоя и повесила трубку.
Обернувшись, заметил стоящую рядом жену. Она смерила меня взглядом и произнесла:
— Ложись спать.
Зачем-то я решил оправдаться:
— Это звонили с работы. Какие-то вопросы по моему отчету. На завтра назначили встречу.
Сара меня уже не слышала. Она вернулась на кухню, уселась за стол и продолжила пить кофе.