Мистер Фермер. Между Адом и Раем! (СИ)

Вот вам, суки! С атакой Облачко мой страх и оцепенение тут же прошли, вернув веру в совместную победу.
Раненый ангел отступил, его побратимы, остановившись, вздымают над головами оружие, дают команду людям. Крылатые выблядки, они зассали!
Из-за могучих, пернатых спин, во рвы, вперед, с криками, воплями, под удары барабана и горна, кидаются в атаку крестьяне. Контратака Облачко заставила ангелочков остановиться, еще раз вспомнить и показать их генералу, что все будет не так легко, как он (оно) того желало. Они боятся, они пускают своих верующих на убой, в надежде обезвредить все скрытые от их глаз ловушки.
— Лучники, гасите ублюдков! — кричу я, и… все вокруг отзывается. Все зашабуршало, зазвинело, защелкало. С криком моим, экономя силы, развеивает копье, и по-новой за дело берется Облачко. Наступал их черед.
Мрачной, темной ратью, поднимаясь из земли, огибая крепость по правому флангу, держа чуть выше травы арбалеты и болты, серой массой двинулось наше с демоненком угнетающее живых войско. Безликие головы их украшали острозубые улыбки. С трудом удерживая человеческую форму тел, серая масса плыла по ухабам, рвам, ямам. Огибая и не касаясь их своими бесплотными конечностями, они рвались к заданной позиции. Верные Слуги спешили исполнить приказ.
Серая, превращающаяся во время движения в однородную массу субстанция, становится перед стеной, начинает растекаться, рассредоточиваться, вновь обретая человекоподобный облик.
Слуги заряжают арбалеты быстро, гораздо быстрее людей. Им не нужно наклоняться, принимать упор, зажимать между землей и ногой стремя. Слуги — это одна сплошная вязкая, серая, бесформенная материя, что крепнет там, где ей нужно. Залп, по навесной, ровный, как под линейку, по горизонтали, где стояли ангелы, поражает показавшиеся толпы. Крылатые отступают еще дальше, уходят из-под огня, а люди тем временем гибнут. Второй залп Слуг, быстрый, настолько, что глаза мои едва успели уловить момент перезарядки арбалетов. Серые Слуги, как ученики, они превзошли людей, своих учителей, и теперь осыпали живых градом из смертоносных болтов. Толпа горлеона, огромная, многотысячная, верещащая, даже не замечает залпов, получая не смертельные раны, будто околдованная, все так же рвется вперед. Тянет за собой свои осадные лестницы. Бафф на крепость духа, либо же чары бесстрашия — нет, все прозаичнее, банальнее, слепая вера, она толкает их на смерть.
— Убить демонопоклонников! — Кричат горлеонцы.
— Убьём дьявола, вместе! — вторят им басистые, ангельские голоса трусов, что даже не осмеливаются подставиться под арбалетный болт. Аура ангелов уменьшилась десятикратно. От былого величия, ужаса, что предстал перед мной при нашем первом знакомстве, не осталось следа. И лишь из-за спин их далёких, высокой огненной стеной, пылал белый силуэт, продолжая нагонять на нас с Облачко дурные мысли. Существо, свалившееся с неба, плевало на ангелов, на людей, оно игралось с жизнями, не ставило нас в счет и только ждала момента, когда появится и сокрушит нас. Эта самоуверенность, этот кровавый стиль, игра не всерьез, в поддавки, и атака зачарованными пешками, что по одиночке гроша ломаного не стоят. Кто-то слепо верил в себя, настолько, что появлением своим хотел перевернуть исход всей партии, показав тем самым свою незаменимость. Я узнал его, этот стиль… вспомнил эту игру, самую тяжелую в моей жизни. Даже если бы хотел, я не забыл бы её никогда. Астаопа… ты так и не научилась дорожить всеми, имеющимися у тебя на доске фигурами.
В раздумьях своих о возможной личности вражеского генерала, наблюдая за Слугами, за тем, как их души и тела, не вступая в прямой контакт с живыми, через смерть начинают меняться, всё сильнее и сильнее испытывал очередной приступ тревоги. Их тела, лица, преображаются, становятся более человечными, а сами они, всё больше и больше начинают походить на живых.
Враг огрызается, из рвов, остатков укрытий у форта, начинает отстреливаться по Слугам, в надежде отогнать бесстрашных стрелков. Врагов больше, у них есть всё: маги, лучники, арбалетчики. По вспышкам огня и дымным облакам после выстрелов, я вижу попытки врага поразить нас из огнестрельного оружия, только… Слугам плевать на пули, болты и стрелы. Их тела рвут, разрывают головы, отрывают руки, и только повреждения оружия (арбалетов) хоть как-то могут сказаться на их ментальном состоянии. Не зная, что делать дальше, они подаются вперёд, словно звери, ментально прося у Облачка разрешения ворваться в битву. Но та, вслух, при мне общаясь с ними, говорит:
 
— Рано, хозяин сказал рано, слушайте меня, подчиняйтесь мне, Слуги! — Голос её больше не детский, и даже не взрослый, а… демонический. Она серьёзна, она напряжена, одной рукой поддерживает защищающий нас темный барьер, а второй управляет отрядом.
— Мужики, поднажмём! Острозубая принцесса не справляется! — Внезапно воскликнул молодой, но до боли знакомый голос. Мелкий засранец, лис, он забыл, на какой пост я его отправил⁈
Наши звери остервенело дали жару. Маги, только и ждавшие команды, обрушили на горлеонцев столбы огня, льда, молний, земли и ветра. Всё перемешалось, в слоях пыли то и дело кровавыми вспышками разлетались тела атакующих крестьян. Земля обливалась кровью, врагу было сложно пройти и метр, не наступив на стрелу или болт, а ведь были ещё и ловушки. Смерть, наш враг, продолжала свою жатву, складывая трупы, как колоски в большие снопы. Десять метров, ровно столько оставалось самым резвым, смелым воинам из Горлеона до Слуг, когда я сказал Облачку:
— Командуй отступление.
Демоница тут же исполняет приказ, дублирует его для Слуг. Она ждала этого, Слуги, оставшиеся без оружия, тоже ждали команды, и вот, она прозвучала… и разочаровала их. От вражеского обстрела мы потеряли всего одного, очень неудачного слугу, коему магическое заклинание разбило маленькое, меньше кулака, ядро. Только это было не самой главной потерей. Десяток с чем-то Слуг взбунтовалось, перемешавшись между собой, они воспротивились приказу демонессы, приняли форму демона… серого и здорового, почти что ростом со стену. Появление его испугало всех, даже обороняющихся.
— Я хочу драться! — воскликнуло существо с четырьмя руками, зубастой пастью и хвостом, покрывшимся шипами. Он отверг приказ об отступлении, показал свою волю, подал голос и, отвернувшись от таких же теней, что направлялись в тыл на пополнение боеприпасов, он один остался на позиции. Продолжая увеличиваться в размерах, став в ширину больше ворот и в высь размером со стену, четырёхрукий демон просто стоял, лапами своими прикрывался от пуль, копий, пилумов, камней и стрел, летевших в него. Казалось, такое чудовище должно напугать кого угодно, только так казалось лишь мне. Горлеонцы не отступали. Отбрасывая, разрывая и кроша всех, кто только осмеливался к нему подойти, демон радостно скалился. Зубы его, пасть из тысячи острых лезвий, обезглавливали тела, потрошили внутренности и бросали в нашего врага всё, что не успевали пожрать. Серый… он сопротивлялся Облачку, показал свою суть, готовность бороться с ней, при этом не до конца обратился в демона. Душой своей темной, собравшей внутри гигантской оболочки всех жаждущих битвы Слуг, он в гордом одиночестве стоял и продолжал защищать нас всех.
— Хозяин! Смотри, смотри на что способны твои дети! — вопил четырёхрукий. — Я сильнее, я лучше неё, хозяин! ТЫ видишь это⁈ — требовало признания своей силы существо. Он был и вправду хорош, настолько, что даже воины внутри стен дрожали от его вида, пристально наблюдая, готовились в час нужды атаковать существо в спину.
— Подчинись… — Попыталась ментально отогнать того Облачко, но в тот же миг, покачнувшись, сделала пару шагов назад, потеряла равновесие и едва не свалилась со стены, заставив меня её подхватить. Ублюдок, ты сделал ей больно⁈
— Подчинись! — Крикнул я, и демон, тут же остановившись, пропускает несколько ударов, замирает. Его внезапная кома, пауза, внушают в сердца горлеонцев веру в то, что это помощь их ангелов, чары небесные, шанс. Скопом выпрыгнув из-под оврагов, они бросаются на демона. Лапа Серого, состоящая из трёх когтей, каждый из которых длинной в лезвие косы, одним ударом расчленяет сразу семерых.