Проклятые судьбы (ЛП)

Прошла минута молчания, которая с таким же успехом могла бы длиться целую вечность.
— Нет, — ответила она. — По крайней мере, нет, если ты этого не хочешь?
— Нет— конечно, я нет. Мне жаль, что я солгал, я просто… — В моей голове пронеслась тысяча объяснений, но мне не пришлось произносить ни одного из них, прежде чем София ответила.
— Я понимаю. Ты — Акрукс. Твой отец хотел, чтобы ты был Драконом.
— Да, — вздохнул я. Блядь, мне было так приятно поговорить с ней. Ее голос был шелковой нитью, которая, казалось, вплеталась в мою душу и успокаивала каждую темную тень, которую там находила. — Он собирается притвориться, что это лучшая новость за всю историю. Тори спасла мою задницу.
— Я собираюсь крепко обнять ее за тебя.
— Спасибо, — засмеялся я, запустив руку в волосы, пока мое сердце бешено колотилось. Я не знал, почему чувствую такой ком нервов, но разговор с ней был подобен инъекции чистого адреналина. — Я наверно смогу поступить в Зодиак в следующем году, — выпалил я и тут же пожалел об этом. Что вообще хочу сказать, говоря ей это? Что мы можем встретиться? Свидание? Никаких шансов. В любом случае, она была на год старше меня, зачем ей это нужно?
— Это потрясающая новость, — выдохнула она, и на моем лице появилась ехидная ухмылка.
— Точно? — спросил я.
— Самая лучшая, — засмеялась она, и этот звук — черт, этот звук.
— Ксавьер! Пресса здесь, где ты?! — Голос отца прогремел сквозь стены, используя магию, чтобы усилить его, и мое сердце заколотилось.
— Черт, мне пора, — пробормотал я.
— Хорошо, скоро поговорим?
— Очень скоро. И жди завтрашнюю статью в Целестиал таймс, — сказал я с тихим смехом.
— Не могу дождаться.
— Пока, — выдохнул я, затем повесил трубку, поднялся на ноги и со вздохом уставился на свой стояк. Я сейчас так не готов к съемке.
— КСАВЬЕР! — Отец взревел, и да, это сработало. Мой стояк затонул, как корабль, налетевший на скалу в море, и я поправил штаны, направляясь к двери на кухню.
Мое сердце колотилось у меня в ушах, когда я поспешил в прихожую, обнаружив Дженкинса, открывающего дверь, а мать и отец стояли наверху лестницы, выглядя как живописная пара, когда он обнимал ее за талию. Все члены Совета Целестиалов вошли внутрь, за ними последовали Сет, Калеб и Макс. Дариус появился на шаг позади них, его глаза осматривали пространство, а затем остановились на мне.
Он бросился вперед, заключая меня в объятия, и я рассмеялся, когда он хлопнул меня по спине.
— Ты в порядке? — спросил он тихим голосом.
— Лучше, чем я был в последнее время, — пробормотал я, затем засверкали вспышки камер, когда влетела пресса.
— Можем ли мы сделать несколько фотографий семьи Акрукс на лестнице? — прокричала блондинка, и я обменялся ухмылкой с Дариусом, прежде чем двинуться к подножию лестницы, в то время как Дженкинс проводил членов Совета в гостиную. Однако Наследники не ушли, образовав дугу в другом конце комнаты, с интересом наблюдая за съемкой.
Рука отца внезапно легла мне на плечо, и я поборол желание вздрогнуть, взглянув на него с улыбкой. Он ответил мне на улыбку, и я не смог вспомнить ни одного случая, когда он улыбнулся мне.
— Теперь только Верховный лорд и его младший сын, — попросил бородатый мужчина, и Дариус отошел с моей матерью, когда отец спустился, чтобы встать рядом со мной.
Он обнял меня за плечи и притянул к себе. Я боролся с желанием рассмеяться над абсурдностью этого, когда группа фотографов подошла ближе, выглядя взволнованно, пока делали снимок за снимком.
Краем глаза я видел Дариуса и маму, разговаривающих внутри заглушающего пузыря, когда она вцепилась в его руку. Они старались не устраивать сцен, но выражение их глаз говорило о том, что они оба отчаянно пытались преодолеть пропасть, которую Отец создал между ними своим Темным Принуждением. Дариус уже написал мне, что приедет домой в следующий раз, когда отцу придется остаться в городе, и мы втроем, по плану, сможем провести время как настоящая семья, и ничто не помешает нам любить друг друга так, как должны были изначально. И я с нетерпением ждал этого с отчаянной болью в душе.
 
Мы позировали еще для нескольких фотографий, пока отец сохранял фальшивую улыбку на лице благодаря чистой решимости, и я расслабился, когда они, наконец, закончили.
Я думал, что на этом все и закончится, но женщина со стальными глазами, в которой я узнал главу Целестиал Таймс Порцию Сильверстоун — женщину, которую мой отец всегда так старался сохранить милой, — вывела нас на улицу.
— Так, давай посмотрим на форму Пегаса, дорогой мальчик, — попросила она. — У нас есть несколько реквизитов для тебя, установленных здесь… — Она направилась к двери, и фотографы сделали несколько тайных снимков Наследников, прежде чем последовать за ней, и хватка отца на моих плечах болезненно усилилась.
Я не смог удержаться от смешка, когда мы вышли на улицу и обнаружили, что Порция устроила сцену под ясенем на одной стороне дорожки. Рядом с ним стояло ведро с морковью, а рядом было расстелено большое клетчатое одеяло для пикника.
— Не стесняйся, Ксавье, — подбодрила Порция, и отец отпустил меня, его руки застыли по бокам. — Давай посмотрим, как ты перевоплощаешься.
Мои щеки вспыхнули от такого внимания, особенно когда я начал снимать с себя одежду, а фотографы устроили настоящий праздник по поводу моего нового пресса.
— Мы должны пригласить его на менее семейную съемку в еженедельнике Зодиас, — услышал я бормотание одного из репортеров, и у меня вырвался еще один смешок.
Молоденькая девушка, которая, как я догадался, была стажером, выбежала вперед с полотенцем, прежде чем я вытащил свой член, и я улыбнулся ей.
— Спасибо. А то подумал, что съемка продолжиться в обнаженном виде, — пошутил я, и ее щеки залились румянцем.
Мои брови изогнулись при этих словах. Я всегда был менее крутым, менее горячим, менее интересным братом в семье. И меня это на самом деле не волновало. Но то, как она смотрела на меня, заставило меня задуматься, будет ли также после сегодняшнего дня. Святое сверкающее дерьмо Пегаса, что, черт возьми, происходит прямо сейчас?
Я бросил взгляд на своего отца, прежде чем попытался перекинуться, нервы боролись во мне. Я никогда раньше не делал этого под таким давлением. Что, если я все испортил? Что, если я слишком энергично перейду в свою форму, насажу Порцию Сильверстоун на свой рог и в процессе обосрусь радугой?
Не будьте сегодня мудаками, звёзды. Хорошими, пожалуйста, как вишенка на торте.
Отец так широко улыбался, и у меня сложилось впечатление, что у него треснут зубы.
Ухмылка исказила мои черты, когда я отвернулся от толпы, а затем прыгнул вперед, позволяя Ордену взять верх, пробиваясь сквозь кожу. Это невероятно. Блаженно.
Я покачал головой, и блестки посыпались с моей гривы, когда возбужденное ржание вырвалось из моего горла. Я рысцой развернулся лицом к репортерам, и вспышки фотокамер ослепили меня. Я встал на дыбы, в кои-то веки наслаждаясь всеобщим вниманием и устроив им шоу с громким ржанием.
Наследники стояли позади них, хлопая и улюлюкая. Сет выл как сумасшедший, а Макс кукарекал, как петух. У Дариуса была самая широкая улыбка, которую я когда-либо видел на его лице, а Калеб просто откровенно смеялся, глядя на моего отца.
— Замечательно, Ксавье! — воскликнула Порция. — Ты настоящий жеребец. Самый большой, которого я когда-либо видела. Вы гордитесь своим сыном, лорд Акрукс?
— Так горжусь, что готов лопнуть, — ответил отец, его глаза были пустыми, но улыбка осталась нетронутой.
— Вы ожидали, что он окажется Драконом? Это был сюрприз? — спросила блондинка.
— Это был настоящий сюрприз, — согласился отец, и по его лбу скатилась капелька пота, которую он быстро вытер. — Поразительно, как устроены звезды, на самом деле. С таким количеством драконьей крови невозможно не стать Драконом. Но вот это случилось.
У меня снова вырвалось ржание, когда смех прорвался сквозь меня, и Порция взволнованно захлопала в ладоши, прежде чем подтолкнуть меня к одеялу для пикника.