«Если», 1996 № 09

— Думаю, что тут у вас ничего не выйдет. Вы, я и Вили сойдем на берег в Санта-Барбаре. Оттуда мы сможем добраться до фермы Красная Стрела. Мы станем героями, теми, кому удалось случайно спастись во время рейда в Ла-Джоллу. — Делла увидела, что Мигель в ярости. — Откровенно говоря, у вас нет выбора, Мигель Росас. Вы предали своих друзей. Если вы не согласитесь сотрудничать с нами, мы сообщим всем заинтересованным лицам, что вы являетесь нашим агентом вот уже много лет.
— Но ведь это же ложь! — Росас замолчал, потому что понял — его возражения не имеют никакого значения.
— С другой стороны, если вы станете нам помогать… ну, это будет означать, что вы служите идеям добра. Когда все это закончится, вы будете очень богаты, и в случае необходимости Власть сумеет защитить вас.
Делла с успехом пользовалась этой стратегией со многими другими людьми: надо найти слабого человека, убедить его совершить предательство (причина, по которой он пойдет на это, не имеет значения), а затем, угрожая разоблачением, посулить ему награду и вынудить совершить такие поступки, о которых он не мог и помыслить раньше.
Помощник шерифа не сводил глаз с чаек, которые кружили над лодкой, пронзительными голосами призывая друзей и родственников, когда рыбаки стали поднимать на борт свой улов. На какое-то мгновение Делле показалось, что, глядя на свободно парящих птиц, Росас отвлекся от своих мрачных мыслей. Наконец он посмотрел на Деллу.
— Вы, должно быть, очень хорошо играете в шахматы. Не могу поверить, что у Власти есть такие программы и процессоры, которые помогли бы вам так здорово провести партию с Вили.
Делла ответила честно:
— Я знаю только, как ходят фигуры. Мою телефонную связь с Ливермором все приняли за компьютер. Там собрались наши самые лучшие шахматисты, которые обсуждали мою партию и диктовали мне ответные ходы.
Росас рассмеялся и положил руку ей на плечо. Делла чуть было не ударила его, но вовремя сообразила, что он не собирался делать ничего плохого.
— Леди, я ненавижу вас всем сердцем, и начиная с сегодняшнего дня я ненавижу все, за что вы сражаетесь. Но вам удалось заполучить мою душу. — В его голосе больше не было смеха. — Что я должен буду сделать?
«Нет, Мигель Росас, я не заполучила твою душу и прекрасно знаю, что этого никогда не произойдет». Делла поняла, что к какому бы решению Росас ни пришел сейчас, она не сумеет заставить его совершать все новые и новые акты предательства. Росас был сильным человеком.
— Что вы должны сделать? Совсем немногое. Сегодня к вечеру мы доберемся до Санта-Барбары, я хочу, чтобы вы взяли меня с собой, когда нас высадят на берег. А в Центральной Калифорнии вы подтвердите мою историю. Я хочу увидеть Жестянщиков собственными глазами. — Она немного помолчала. — Да, и вот еще что. Из всех людей, скрывающихся от Мирной Власти, есть один, который представляет наибольшую опасность для дела мира. Человек по имени Пол Хелер.
Это было целью операции Гамильтона Эвери. Директор нес параноидальный бред по поводу Хелера. Он быЛуверен, что взрывы пузырей не были вызваны естественными причинами, что все это устроил некто, живущий в Центральной Калифорнии. До вчерашнего дня Делла считала все это опасными фантазиями, мешающими правильной стратегии. Теперь она не была так уверена в собственной правоте. Вчера вечером Эвери сообщил ей, что солдаты Мирной Власти обнаружили космический корабль, потерпевший аварию в горах к востоку от Ванденберга. Авария произошла всего за несколько часов до его звонка, и сведения были весьма отрывочными, однако всем было ясно, что враг располагает космическими кораблями, управляемыми людьми. Если они смогли проделать такое втайне, значит, для них нет ничего невозможного. Ей придется быть еще более безжалостной, чем в Монголии.
Над лодкой, в холодном синем небе, кружили чайки, опускаясь все ниже над рыбой, сваленной на палубе. Взгляд Росаса блуждал где-то далеко. Несмотря на весь свой опыт, Делла не могла сказать, кто стоял рядом с ней: двойной предатель или человек, вынужденно согласившийся с ней сотрудничать.
   
Глава 19
 
Жестянщики Западного побережья славились тем, что любили устраивать праздники и ярмарки. Иногда даже трудно было отличить одно от другого — такими грандиозными были праздники и такими впечатляющими ярмарки. Подобные действа остались для Росаса едва ли не самыми яркими воспоминаниями детства: столы ломились от вкусной еды, а дети и взрослые собирались со всей округи, чтобы весело провести время в хорошей компании под теплым, ласковым солнцем или в уютных гостиных, где так приятно слушать, как за окнами шуршит дождь.
Крутые меры Мирной Власти в Ла-Джолле существенно изменили ситуацию. Росас старательно делал вид, что внимательно слушает племянницу Каладзе, которая восторженно рассуждала об их удивительном и счастливом избавлении и сетовала по поводу долгого и полного опасностей пути назад, в Центральную Калифорнию. Росас чувствовал себя очень неуютно на этом празднике, устроенном по случаю их благополучного возвращения. Здесь присутствовали только члены многочисленного клана Каладзе — никто не пришел с других ферм или из Санта-Инеса, даже Сеймура Венца не было. Мирная Власть не должна была заподозрить, что на Красной Стреле что-то происходит.
Однако Сеймур Венц не отказался совсем от встречи с ними. Он и другие соседи Каладзе были готовы выйти на связь — на вечер был назначен военный совет.
Вильма Венц — племянница Каладзе и свояченица Сеймура, ей уже было почти пятьдесят — пыталась перекричать музыку, которая лилась из микрофона, скрытого на одном из деревьев:
— И все равно я не могу понять, как вам удалось выбраться из Санта-Барбары. Нам известно, что Власть просила Астлан задержать вас. Как вы перешли границу?
Росас пожалел, что его лицо освещено лампами, развешенными среди деревьев. Вильма была всего лишь женщиной, но она отличалась пытливым умом и не раз ловила его на разных проказах, когда он был маленьким. Росасу следует быть с ней особенно осторожным.
— Это было очень просто, Вильма, — рассмеялся он, — особенно после того как Делла рассказала нам о своем плане. Мы засунули головы прямо льву в пасть. Нашли заправочную станцию Мирной Власти и забрались в большущий грузовик. Полицейские Астлана их никогда не проверяют. Так мы без единой остановки добрались до другой заправочной станции немного южнее Санта-Инеса.
Глаза Вильмы слегка расширились.
— О эта Делла Лу, она такая замечательная. Не правда ли?
Росас посмотрел через голову Вильмы туда, где Делла старалась завязать дружеские отношения с женской половиной клана Каладзе.
— Да, она замечательная.
Делла околдовала всех своими рассказами о жизни в Сан-Франциско. И как бы сильно Росасу ни хотелось (хотя для него это было бы равносильно гибели), чтобы она совершила ошибку, Делла Лу безукоризненно вела свою партию. Она блистательно умела лгать. Как он ненавидел ее прелестное азиатское лицо! Ему еще никогда в жизни не доводилось видеть подобного существа — мужчину, женщину или животное, — которое было бы столь привлекательным и злым одновременно. Он с усилием заставил себя оторвать взгляд от Деллы, стараясь забыть изящные плечи, быструю улыбку и способность одним движением руки уничтожить все хорошее, что ему удалось совершить за свою жизнь…
— Я очень рада, что ты вернулся, Майк, — голос Вилмы неожиданно смягчился. — Но мне так жаль тех людей в Ла-Джолле и в секретной лаборатории.
— Не следует горевать об ученых из биолаборатории, Вильма. — Росасу не удалось смягчить свой голос. — Они несут миру зло, но нам пришлось воспользоваться их помощью, чтобы вылечить Вили. Что же до остальных, то я обещаю вернуть их назад.
Он взял ее руку и сжал. «Кроме Джереми».
— Да, — произнес кто-то по-русски за спиной Майка. — Мы обязательно освободим их. — Это был Николай Каладзе, который как обычно незаметно подошел к ним. — Именно это мы сейчас и собираемся обсудить, моя дорогая Вильма.