Его чёрное сердце. Искупление (СИ)
– Я взял её в жёны! – рявкнул я. Схватил его за грудки и впечатал в стену.
Его башка ударилась о камень. Марат засипел, и я, отпустив, отошёл, чтобы не размазать его раньше положенного. Он сплюнул с кровью. Вытер рот.
– Именно. Взял.
Скрипнув зубами, я сдавил рукоять пистолета. Он казался тяжелее прежнего. Соблазн разрядить обойму был настолько велик, что жгло руку.
– Мы бы могли пойти против отца Сабины. Могли бы пойти против тебя, Амин, – тихо сказал Марат, не отводя взгляда. – Но против вас двоих – нет. Можешь считать, что вы не оставили нам выбора. Когда Лейла забеременела…
Да пошли они, ответы! В следующее мгновение дуло упёрлось ему под подбородок. Палец лёг на спусковой крючок.
– Выбор у тебя был. Тогда. А вот теперь его нет.
Сукин сын не дрогнул. Начал бы молить о пощаде, я бы выстрелил не задумываясь. Но он, чёрт подери, не показал страха. А страшно ему было, потому что смерти не боится только тот, кто уже мёртв. Перед мысленным взглядом мелькнула фотография пацанёнка, и я вдавил дуло ещё сильнее. Резко убрал руку. Проклятье!
– А я ждал, – глухо выдавил Марат, подтвердив – кусок свинца не пугает только мёртвого.
– Подождёшь ещё.
Марат сглотнул. Изогнулись уголки его губ. Цепочка лязгнула одновременно с тем, как он упёрся ладонью в торчащее из стены металлическое кольцо. Подняв за спинку стул, я толкнул его к стене, у которой стоял Марат, и взглядом показал, что тот может сесть. Но брат проигнорировал предложение.
Довольно долго мы смотрели друг на друга, ничего не говоря.
– Чёрт, – процедил Марат сквозь зубы и сменил кольцо на спинку стула. Потом всё-таки сел.
– Твои деньги пришлись кстати, – нарушил он молчание. – Я и правда собирался начать дело. А потом ко мне пришла Лейла. Ты как раз уехал в одну из своих командировок, – он посмотрел пристально. – Когда она сказала, что ждёт ребёнка, я был готов всадить тебе нож в сердце, едва ты спустишься с трапа. А потом она сказала, что ребёнок от меня…
– И ты решил всадить нож мне в спину, – закончил я.
– И я решил, что с меня хватит. И с Лейлы тоже. К этому моменту нам было уже понятно, что для неё есть только один способ получить свободу – смерть.
Слушая его, я сжимал челюсти с такой силой, что казалось, вот-вот раскрошатся зубы. И опять перед глазами возник снимок мальчишки в объятьях улыбающейся Лейлы. Снимок, который я лично вытащил из вытряхнутого передо мной вместе с остальными личными вещами Марата бумажника. Снимок, блядь, который сейчас лежал в кармане моего пиджака и служил напоминанием о предательстве.
Гнев накатывал волнами. Только отступивший, он снова поднимался, подобно разрушительному, грозящему смести всё на своём пути цунами.
– Не вини Лейлу, Амин. – В брате что-то переменилось. Не осталось ни намёка на усмешку, даже мрачную. – Она была слишком подавлена и растеряна, чтобы что-то решать. К этому моменту она уже перестала надеяться. Ты считаешь, что я предал тебя? Считаешь, самое отвратительное, что может быть – предательство? Нет. Самое отвратительное – видеть, как твоя женщина день за днём гаснет, и кормить её пустыми обещаниями. Она вроде бы улыбается… Только ни черта уже не верит, потому что где-то тут, – он ударил кулаком по груди, – она чувствует, что верить не во что.
– Обойдёмся без лирики. Или ждёшь, что я расплачусь, отпущу тебя и пожелаю вам с Лейлой счастливого будущего?
– Расплачешься? – его голос не изменился. Взгляд тоже. – Это не про тебя.
– Именно. Так что давай по делу. Зачем вы вмешали в это Сабину?
Внезапно этот вопрос вышел на первый план. Сложить остальное было просто, но это выбивалось из общей цепочки. Всё, о чём мы говорили, касалось только нас – меня, Марата и Лейлы, но не имело отношения к Сабине. Никакого, чёрт подери, отношения!
– Девчонка была идеальным вариантом, – поморщился он.
Девчонка?! Внутренний зверь так и рванулся на цепи.
– Идеальным вариантом для чего?
– Для того, чтобы отвлечь внимание Арсена.
– То есть вы решили испортить жизнь Сабине, только чтобы Арсен переключился на неё?! – рявкнул я так, что у самого заложило уши. – Вы, блядь, подставили девочку, которая ко всему этому не имела никакого отношения! Ты, сука… – подлетев, я поднял его и с размаха ударил по лицу сжатым в руке пистолетом. Рванул за ворот. Ещё раз. И отшвырнул.
Его обезличенное «девчонка» выплеснулось на сердце кислотой. Задело сильнее, чем всё, что он сказал до этого.
Выругавшись, я отошёл от отхаркивающегося кровью Марата. Что почувствовал, увидев Лейлу спустя столько времени? Поняв, что она жива? Да ничего я не почувствовал, кроме жгучей ярости. Эта сука припеваючи жила в то время, когда я на стену лез, снова и снова прокручивая наш последний разговор в памяти. Пока я зверем метался в темноте, пока я, блядь, винил во всём её сестру. И всё из-за чего?!
– Я хорошо понимал, – заговорил Марат и закашлялся. Я услышал его резкий вдох. Он опять сплюнул и волком уставился на меня. – Арсен не оставил бы Лейлу в покое. Даже труп. Нужно было больше, чем смерть. Ты зациклился на Лейле, так что с тобой было проще. А её старик… – он мотнул головой. Стер со щеки кровь. – Да и не только он. Пока все говорили о младшей сестре, старшая оставалась в тени.
Он рассказывал про подарок Арсена младшей дочери на день рождения, про то, как Лейла раззадорила её поездкой в клуб. Про коктейли и подстроенную аварию, а я слушал, пытаясь быть отстранённым, чтобы не превратиться в жаждущее крови чудовище.
Марат закончил говорить на том, как они, дождавшись, пока сорвавшаяся с обрыва машина превратиться в факел, рванули в противоположную от города сторону.
– Я посадил Лейлу в самолёт той же ночью, Амин. Той же чёртовой ночью. Всё, что было у меня тогда – маленькая съёмная квартира в Штатах. Но ты знаешь… – усмешка с толикой презрения, даже чёртового превосходства. – Она не спрашивала, где мы будем жить. Она не спрашивала, что мы будем жрать. Всё, что ей было нужно – сесть в самолёт и улететь на другой край света. Я купил ей новые документы, купил ей новую жизнь и сделал бы это ещё сотню раз, даже если для этого мне сотню раз пришлось бы предать и убить.
– Так ты ещё и убил? – спросил я скорее ради интереса. Конечно, труп в машине… Смерил брата взглядом.
– Если ты про тело – нет. За деньги можно достать что угодно и где угодно. Морг не исключение.
– Отличное вложение. Значит, за мои деньги ты купил тело и билет на самолёт для моей жены. И снял квартиру, в которой трахал её.
Марат ничего не сказал. Но по взгляду было ясно, что всё именно так. Вместо того, чтобы снова врезать ему, я бросил ствол на стул. Сколько лет было Сабине, когда я впервые увидел её? Пятнадцать, блядь! Тогда она была совсем девчонкой. И три года, что мы провели с Лейлой в браке, не изменили этого. Саби так и осталась юной девчонкой, мечтающей о большой любви и принце на белом коне. А эту девчонку пустили в расход, потому что она была идеальным вариантом. Идеальным, сука, вариантом!
В висках застучало. Я смотрел на Марата и понимал, что мне, в сущности, уже наплевать на то, что было. Но Сабина… Что-то в его последних словах внезапно показалось мне вязким. Как ящик с двойным дном.
– А если не про тело?
– А я думал, зацепишься или нет… – неожиданно Марат улыбнулся уголком рта. С горечью. Покачал головой и взглядом показал на пистолет. – У тебя есть снимок Лейлы? – спросил он неожиданно. – Хотя бы старый?
– Зачем?
– Хочу, чтобы последним, что увижу, стала она, а не твоя рожа.
– Говори, – приказал я после секундной паузы. Марат не торопился. – Говори!
Он всё медлил. Щурился, глядя на меня, и молчал. В комнате был слышен только тихий лязг цепи. Ничего больше. Лязг стал громче, когда Марат, сев, собрал цепь и положил к себе на колено.
– Это я столкнул Сабину с утёса.
– Что? – переспросил я. – Что ты сказал, мать твою?!
– Той ночью я оставил машину и вернулся, чтобы поговорить с ней. Понял, что она всё вспомнила. Так оно и было. А потом… – он поморщился, тряхнув башкой. – Это не было спланировано. Но когда мы говорили, она оказалась у края. Поскользнулась, а потом… Страх оказался сильнее. Прости, Амин. Это единственное, за что я прошу у тебя прощения.