Порция красивого яда (ЛП)

Но ничего нет. Только негромкий звук радио на заднем плане. А телефон выпадает у меня из рук и разбивается об пол.
28
Я не могу дышать.
Мои легкие физически не в состоянии принять воздух.
Все костяшки пальцев на руках побелели, когда я так крепко вцепился в перекладину, что она грозит треснуть под моей хваткой. Кэм стоит передо мной, требуя рассказать, что произошло, но его голос — это фоновый шум. Ощущение такое, будто я лечу в бездну, и там нет ничего, кроме боли.
Жжение от недостатка кислорода.
Сердце колотится, пытаясь биться.
Если бы я потерял сознание сейчас, это было бы гораздо гуманнее.
— Хейс! — кричит Кэм, беря меня за плечи и прижимая к стене. — Что, черт возьми, происходит?
Не зная, что еще сделать, он бросает на меня взгляд, который говорит мне, что он сожалеет об этом, а затем ударяет в центр моей груди кистью руки. Это заставляет мое тело сделать сильный вдох, наконец-то позволяя мне вдохнуть воздух, и кислород не дает моему мозгу затуманиться.
Я кашляю, захлебываясь от внезапного притока воздуха, пока мне не удается снова взять дыхание под контроль. Опустившись на колени, я нащупываю телефон и вижу, что звонок все еще подключен, но я не слышу ничего, кроме шума где-то вдалеке.
— Эйч, — снова нажимает Кэм. — Что случилось?
Я смотрю на него, и мне кажется, что весь мой мир рушится вокруг меня в последний раз. — Они попали в аварию.
Его глаза увеличиваются вдвое, когда я захлебываюсь словами, и он тут же начинает выпроваживать всех из бара. Хорошо, что он это делает, потому что он был гораздо более профессионален, чем я. Я бы просто накричал на них, чтобы они убирались из моего бара, прежде чем вышвырнуть их.
Как только последний человек уходит, мы сразу же за ним, закрываем и запираем за собой дверь. Мы бежим как можно быстрее к джипу Кэма, и он выезжает с парковки, а я слежу за телефоном Лейкин.
Лучше бы это двадцатиминутное время прибытия сократилось до десяти.
Подъезжая к месту происшествия, я чувствую, что меня сейчас вырвет. Машина Мали разбита. Она стоит перевернутая на противоположной стороне улицы. Полицейские перекрыли весь перекресток, но Кэм останавливается на газоне, и мы выпрыгиваем из машины.
Я бросаю взгляд на машину и замечаю, что обе двери открыты, что, как я надеюсь, означает, что с ними все в порядке и они благополучно выбрались. Но когда я вижу, что Мали стоит и разговаривает с офицером полиции, мой страх усиливается. Я не вижу Лейкин рядом с ней.
— Мали! — зову я.
Она оборачивается, и на ее ключице виднеется неприятная рана, возможно, от ремня безопасности. Она выглядит так, будто постарела на миллион лет всего за несколько минут. Кэм бежит к ней и крепко обнимает ее, но я все еще ищу свою жену.
— Где Лейкин? — спрашиваю я ее.
Ее нижняя губа начинает дрожать. — Я не знаю.
Что? — Что значит «не знаю»?
Ее физически трясет, она начинает плакать еще сильнее. — Я имею в виду, что я ни хрена не знаю! Кто-то врезался в нас со всей силы, и меня вырубило. А когда я очнулась, ее уже не было!
Нет.
Этого не может быть.
Я крепко вцепился в свои волосы, оглядываясь по сторонам в надежде увидеть хоть какие-то следы, но их не было.
— Кто, черт возьми, в вас врезался?
В разговор вступает офицер, с которым она только что разговаривала. — Как я уже говорил вашему другу, машина была угнана сегодня утром.
— И где они сейчас? — спрашивает Кэм.
— Когда мы приехали, их в машине не было, — сообщает он. — Я думаю, они уехали, потому что не хотели быть арестованными за кражу автомобиля.
Мы с Кэмом переглядываемся, и оба понимаем, что это не так.
 
Это была не чертова случайность.
Это дерьмо было сделано намеренно.
И теперь у них Лейкин.
Полицейские по всему району ищут ее. По радио было передано объявление с ее описанием, и на поиски были направлены все имеющиеся у них сотрудники. К счастью, ее родители сейчас отдыхают на Сен-Барте, иначе мы получили бы еще одну проблему.
Как нам рассказали, бывали случаи, когда кто-то попадал в аварию, и травмы приводили к тому, что он терял ориентацию.
В общем, они думают, что Лейкин выползла из-под обломков и просто ушла в гребаный закат.
Но мы-то знаем правду.
Парамедики сказали Мали, что она должна поехать в больницу, чтобы пройти обследование, но она отказалась. Как только они заставили ее подписать форму об отказе от медицинской помощи, она была свободна. И тогда мы начали поиски.
Она могла быть буквально где угодно. Это самая большая проблема. Мы пытались спросить у машин, которые стояли в пробке, видели ли они аварию, но все они сказали, что нет. Они подъехали только после случившегося. А значит, вполне возможно, что кто-то выхватил ее из машины и куда-то унес.
По совету полиции мы поехали в местную скорую помощь, чтобы выяснить, не видел ли ее кто-нибудь и не привез ли ее туда. Я не понимаю, почему они оставили Мали, но хрен с ним, думаю я. Это единственное, что у нас сейчас есть. Но когда Мали отходит от стола и медленно качает головой, я чувствую, что разлетаюсь на миллион осколков.
Я прохожу через автоматические двери и подхожу к стене, прижимаясь к ней спиной, чтобы сползти вниз. Ничто не сравнится с этой болью. Это похоже на ее уход, только в миллион раз хуже. Потому что на этот раз я знаю, что это не ее рук дело.
Ее украли у меня.
Вырвали и куда-то увезли, и я не знаю, где, черт возьми, ее искать.
— Пожалуйста, Господи, — умоляю я, когда слезы начинают капать. — Пожалуйста, не забирай ее у меня. Верни ее. Я просто хочу, чтобы она вернулась.
Кэм подходит и опускается на колени рядом со мной, кладя руку мне на плечо. — Мы найдем ее, Эйч.
Но как он может это обещать? У нас нет ни малейшего представления о том, где она находится. Она может быть где угодно, в том числе и в часе езды от нас. И это если она еще жива. Когда они забрали хакера, мы нашли его только после того, как он был мертв и выброшен посреди бара.
Если они так поступят с Лейкин, клянусь, я умру на месте.
Я говорил серьезно, когда сказал, что без нее для меня нет жизни. Мне неинтересно жить. Я справлялся, когда ее не было, потому что знал, что она где-то там. Но если я буду знать, что ее больше нет, то ни одна часть меня не захочет оставаться здесь.
Не без нее.
Мали хмурит брови, доставая телефон из заднего кармана. Ее глаза расширяются, когда она видит, что там, и она протягивает его Кэму. Его глаза быстро пробегают по экрану, прежде чем он опускает голову и выдыхает.
— Она была права, — пробормотал он. — ДНК совпадает. Райли — сводная сестра Монтгомери Роллинза.
Ярость проникает в меня, и я вижу только красный цвет. Мое зрение начинает расплываться, и я теряю сознание. Эта чертова сука. Если бы она была сейчас передо мной, я бы задушил ее без малейших колебаний.
Поднявшись на ноги, я чувствую, как дрожит все мое тело, когда я иду к джипу Кэма. — Я убью ее на хрен.
Кэм вскакивает, делает шаг ко мне и кладет обе руки мне на грудь, но адреналин, бурлящий во мне, все же не дает ему покоя.
— Хейс, ты не можешь, — говорит он мне.
— Я, блядь, точно могу.
Никогда еще я не хотел причинить кому-то боль так сильно, как сейчас.
Эта сука имеет наглость находиться рядом со мной каждый день. Работать в моем баре и вести себя как мой друг, а потом идет и забирает мою гребаную жену? Нет ничего хуже такой мрази, как она, и я сделаю все, чтобы она никогда больше не увидела свет.
— Эйч, — умоляет Кэм. — Послушай меня. Единственная причина, по которой у нас сейчас есть преимущество, — это то, что она не знает, что мы за ней следим. Все это время преимущество было на ее стороне, но теперь оно на нашей. И если ты убьешь ее сейчас, мы можем никогда не узнать, где Лейкин.