Великий могучий эльфийский народ (СИ)

— В этот раз, возможно, тебе и сойдёт с рук твоя самостоятельность. — Хатон оставался серьёзен. — Однако чтобы стать действительно неуязвимым, тебе требуется совершить нечто выдающееся…
— И я уже знаю что.
Летрезен, наконец, удостоился внимательного взгляда Хатона и внезапно смутился.
— Что бы ты ни задумал, — медленно произнёс военачальник, — я уже не в силах тебе помешать. Но и помогать тоже не намерен. Отныне ты сам по себе. Теперь ты один.
Хатон поднялся, оправил складки одежды и, не глядя, направился прочь.
— Рад был поболтать, — вслед ему проговорил Летрезен, стараясь не показать своей растерянности. Поддержку Хатона он начал терять уже давно, но последние слова этого военачальника были равносильны отказу учителя от лучшего ученика. Очень неприятное ощущение.
Принц Офаэль продолжал принимать у себя гостей, приглашая их в кабинет по одному. Ближе к вечеру настала очередь Летрезена. Уже когда не осталось посетителей в зале, слуги терпеливо ожидали приказа, делая вид, что не видят графа. Возможно, Офаэль надеялся таким образом вывести гостя из себя. Наконец, слуга возвестил, что граф может войти. Испытывать терпение принца Летрезен не стал, хотя из наглости подошёл к двери медленно и по дуге.
Комната оказалась тесной, заставленной шкафчиками с документами. В центре стоял неширокий стол. Слева из широких окон лился спокойный свет вечернего солнца. Принц Офаэль поднял взгляд на вошедшего и медленно встал, отложив в сторону перо. Его Высочество был красивым и высоким эльфом, с благородными чертами, присущими древнему правящему роду. Одет более чем скромно: в белую сорочку и узкие штаны из зелёного бархата. На голове блестел сделанный из серебра венок. Глаза внимательные, хоть и усталые.
Летрезен остановился перед столом, положив руку на сердце и склонив голову.
— Здравствуйте, граф, — спокойно сказал наследник эльфийской короны, занимавший также должность председателя военного министерства Союза.
— Здравствуйте, Ваше Высочество. — Граф поднял взгляд. — Польщён Вашим приглашением. Добрейшего Вам здравия и скорейшего восшествия на престол.
Принц нахмурился. Намёк на слабое здоровье Короля ему не понравился.
— Оставьте вашу иронию, она совершенно неуместна, — вздохнув, сказал Офаэль. Он уселся обратно и пристально вгляделся в Летрезена. — Ответьте-ка мне лучше, с чего вы решили, что можете самолично распоряжаться судьбами государств? Под вашим управлением находятся армии трёх Великих народов. Вы продолжаете растягивать фронт, ослабляя нашу оборону. Кто вам дал право вмешиваться в политику соседних стран? Сперва втянули в войну Сегрон, теперь Шктел. Если орки и могут оказать какую-то помощь, то уж хоббитам это не под силу. Что вы на это скажете?
— Мой план прост, Ваше Высочество, — подобострастно улыбнулся Летрезен. — Растянувшись, войска Астии станут уязвимыми для контрудара, что неизбежно приведёт их к поражению. Ради общего успеха хоббитам придётся принять гнев людей на себя. Победа стоит крови и жизни.
Офаэль вновь поднялся. В нём начала закипать злость.
— То есть, вы решили без моего ведома перенести боевые действия на территорию врага? — угрожающе проговорил он.
— Именно так, Ваше Высочество, — как ни в чём не бывало, ответил Летрезен. — Впрочем, теперь Вы знаете. Вы против моего плана?
— Я против вашего стремления всё сделать по-своему, не сотрудничая с военным министерством. Победы можно добиться только объединив усилия. Вы должны это понимать. — Офаэль отвёл взгляд, приняв задумчивый вид. Его сильно тревожила одна деталь из биографии графа, заставляющая относиться к Летрезену особенно, делая его личность неприкосновенной. Всякий, кто пытался встать на пути Летрезена, вскоре находил странную и порой нелепую смерть. Словно сама судьба подталкивала его противников к неизбежному поражению.
Конечно, эльфы живут долгие столетия, накапливая опыт и знания, но оттого же они обретают суеверный страх перед смертью, боязнь потерять собранное за столь долгий период. И пусть культура этого народа отрицает страх, превознося мужество и доблесть, но с древними инстинктами принц ничего поделать не мог.
 
Да, он боялся. И когда войска Астии ворвались в Белиар, он прятался в лабиринте катакомб под дворцом, в темноте и одиночестве ожидая спасения, не смея даже представить, что же творится у него над головой. А если помощь не придёт? А если враг уже празднует победу? Что он мог тогда сделать, в тот самый миг беспомощности и отчаяния? Почему-то Летрезен воскресил те чувства, которые испытал Офаэль в минуты своего позорного затворничества. Безусловно, граф являлся умным эльфом. Одним из тех, кто вершит историю. Кто не боится её вершить…
— Впрочем, теперь уже ничего не изменишь, — спокойно проговорил Офаэль, скрывая своё беспокойство. — По вашей вине нам придётся приспосабливаться к новым условиям. Ещё не все солдаты Астии изгнаны из пределов Союза. А наши силы ограничены. — Он внимательно глядел за Летрезена, пытаясь заметить хоть какую-то реакцию, но тот будто бы воспринимал всё как само собой разумеющееся. Необходимо срочно взять ситуацию под контроль, иначе… Иначе это сделает граф. И это не паранойя, не страх перед возможным конкурентом. Непокорный Король при смерти, и хоть право наследования никто не отменял, сила будет за тем, у кого останется власть над армией. Или за тем, кто будет держать своих подчинённых на поводке. Дальнейшее промедление недопустимо. — Впредь извещайте меня обо всех своих планах. И, будьте любезны, испрашивайте разрешение на проведение операций.
— Слушаюсь, Ваше Высочество, — склонил голову Летрезен.
— Вы можете идти.
Не так уж долго осталось ждать, подумал Офаэль, оставшись один. Если граф и правда что-то замышляет, это станет известно ещё до того, как произойдёт что-либо непоправимое. Хотелось верить, что тогда удастся быстро взять ситуацию под контроль. Иначе…
А вот об этом думать не хотелось.
За окном в лучах низкого солнца застыли тёмные силуэты дубов и сосен, украшавших внутренний двор. Их длинные широкие тени разделили мир на свет и тьму, и в преддверии сгущающихся сумерек показалось, что время остановилось. Приближались изменения, от которых никому не удастся увернуться. Меняется мир. Меняется эпоха.
И только в этот долгий затянувшийся вечер можно было вдохнуть воздух старого времени, прежде чем это время навсегда умрёт, открыв всему миру нечто невиданное ранее.
 Глава 1. Восхождение. Эпизод 2 
Город Акирема, один из самых крупных торговых и военных полисов Астии, был окружён со всех сторон армиями эльфов, гномов, орков и хоббитов. Многотысячное войско вступило во внешние районы города, занимая опустевшие дома и кварталы. Солдаты Астии и местные жители собрались под защитой колоссальной стены, опоясавшей внутренние районы мегаполиса. Громадные гранитные бастионы внушали трепет собравшимся под крепостными стенами войскам. Толстые серые башни вспарывали шпилями небеса. Каждый из четырёх въездов в центр защищали приземистые форты. Тяжелые обитые бронзой ворота казались непреодолимым препятствием.
Но по улицам уже катились осадные орудия. Гигантские обитые металлом десятиуровневые башни, каждая в сотню шагов в вышину, медленно катились над городом. Внутри любой из них спокойно размещалось более двух сотен воинов. С верхнего уровня стреляли лучники. Пленные люди под надсмотром орков вращали кабестаны, двигая башни вперёд.
Прямо в городе гномы развернули строительство осадных машин. Над захваченными мастерскими и кузницами поднимались многочисленные дымы, отравляя невинное небо. На широких проспектах и площадях устанавливались полиболы, онагры и требушеты новейшей конструкции. Для взятия ворот были сооружены массивные тараны, более похожие на дома на колёсах, покрытые шкурами для защиты от стрел. Обшитый металлом брус, удар которого должен был пробить брешь в воротах, подвешивался на цепях, соединённых в хитроумной блочной системе. На более низких участках стены было решено использовать самбуки — закрытые осадные лестницы, по которым быстрые и ловкие эльфийские войны, находясь в относительной безопасности, смогут взобраться на высоту.