Господин маг. Трилогия (СИ)

Оба вышли задумчивыми.
— Ну, не знаю… — Подвел итог Волохов: — Надо еще продолжить.
И они продолжили на следующий день с первокурсниками. Там стояла суета, от которой Петя с прошлого года уже отвыкнуть успел. Шестерки еще не устоялись и преподаватели формировали их по впечатлениям предыдущего захода.
— Так, Ульратачи, — Говорил Глок: — Непонятен ты мне совершенно. Давай, сегодня с Тенешевым, Гирсом, Пущиным, Тормасовым и Неклюдовым пойдешь.
— С сильными, значит, — Подумал про себя Петя: — Все дворяне, все что-то уже умеют. Странно, что не со мной и Волоховым, если собирается давилку на полную мощь запускать. Или нам все-таки больше достается?
Шестерка вошла в камеру артефакта. Двери закрылись. Дальше Петя отвлекся, так как его с Волоховым запустили в соседний маготрон. Вдвоем. Все-таки у перваков пока щадящий режим.
О том, что что-то не в порядке, Петя понял, когда они с Никитой выходили после сеанса. У соседней давилки шла нездоровая суета, причем преподавателей прибавилось.
Магаде скромно стоял сбоку от раскрытой двери, а из камеры выносили остальных кадетов. Не подававших признаков жизни. Всех пятерых. Неужели все выгорели? Они же казались одними из самых сильных на курсе.
Целитель склонился над первым из них, кажется, Гирсом. Судя по его напряженному лицу, дела обстояли очень плохо. После секундного колебания Петя стал рядом с ним, над следующим телом. Пущина. К его ужасу, жизнь не ощущалась совсем. Метнулся к следующему — Тормасову. Сердце у того тоже не билось, но аура еще окончательно не исчезла, хотя и тускнела буквально на глазах. Петя попробовал подключиться манипуляторами к затухающей ауре.
— Я же говорю, — Краем сознания он услышал голос шамана, отвечавшего на вопрос кого-то из преподавателей: — Там дух Абасы пришел. Черный дух. Долю свою забрал.
  
Глава 16
 
Все непросто
 
К ауре Пете подключиться все-таки удалось. Прием, в принципе, им отработанный. Только вот легче от этого не стало. Ее буквально сжирала изнутри какая-то чернота, не спеша разливавшаяся по каналам. Погнать «жизнь» ей навстречу?
Петя попытался. Общий запас энергии с учетом накопителя у него теперь был очень приличным, но мощность выдаваемого им потока так и осталась на уровне его седьмого разряда, даже до шестого не дотягивала. Распространение черноты немного замедлилось, но смыть ее из каналов и хранилища Тормасова такой струйкой было нереально.
Помог бы кто! Но среди суетившихся вокруг преподавателей, похоже, целителем был один Новиков, а если и был кто с жизнью из перваков, все равно, ничего не умел. Или не лез, чтобы не рисковать. Ведь есть же еще в Академии «жизнюки»! И не мало. Где же они?!
Пытаясь что-то сделать, Петя сам не заметил, как ткнул каналом манипулятором в черный сгусток, судя по всему, на месте хранилища умирающего кадета. И вместо того, чтобы смываться, эта чернота сама хлынула к нему в манипулятор, совершенно игнорируя, что тот уже был заполнен «жизнью». Как будто бы тот удвоился в толщину.
Как говорится, Петя чуть не поседел. Неприятных ощущений, правда, не было. Вопрос. А должны ли они быть? Тормасова, вон, тоже не корчит, лежит себе спокойно, даже с застывшей улыбкой на лице.
Странно, но Зелень «жизни» из Петиных каналов никуда при этом не делась. Разве что слегка серый оттенок стала приобретать. Как в каналах у Магаде, что ли? Тогда, может?
Идея была рискованной, но, в принципе, логичной. И Петя перестал сопротивляться проникновению в его каналы черноты, а, наоборот, как бы стал ее в себя всасывать. Как при медитации, только через манипуляторы.
А «зелень» наоборот, обратно погнал. На замену. Только ничего не получилось. Не смешивались эти два цвета в каналах Тормасова. Зато чернота тускнела, стекаясь из уже занятых ею каналов в хранилище, а из него — в Петю. И в какой-то момент совсем исчезла.
Вот тогда «жизнь» стала снова проникать в очистившиеся от черноты каналы Тормасова. Неохотно, с трудом, вроде как нечего ей там больше делать. Труп же. Но тут рядом с Петиными руками на грудь кадета опустились чьи-то еще, и на тело легло какое-то мощное заклинание. Явно целительское. Потом — еще. И еще. И, наконец, сердце Тормасова слабо дернулась, а потом, почти без перехода, застучало с бешеной скоростью. И грудь под руками стала вздыматься.
 
Петя добавил еще «жизни» в каналы первокурсника, но, кажется, он уже и без этого ожил.
— Молодец, сумели удержать.
Рядом с ним, оказывается, был хорошо ему знакомый по оранжерее Николай Васильевич Игумнов, маг четвертого разряда.
Петя не ответил. Он судорожно оглядывал магическим зрением самого себя и прислушивался к собственным ощущением. Получается, вся чернота из Тормасова в него самого впиталась. И никаких последствий. По крайней мере, пока ничего не ощущается. Разве что «жизнь» в нем чуть оттенок поменяла.
А Игумнов тем временем продолжил:
— Не ожидал от вас. Новиков не справлялся, впятером еле Гирса вытащить сумели, а вы один почти справились. Что с ними было?
— Отрава какая-то? — Скорее спросил, чем утверждал Петя: — Что-то в Торамасове в хранилище и по всем каналам «жизнь» выедало.
— Это вы верно заметили. Только что? У растений такая гадость тоже иногда случается. Были абсолютно здоровы, а потом, без видимых причин, угасают. Как будто от старости. Но чтобы вот так, сразу пятеро кадетов…
— А остальные?
— К сожалению, вы с Новиковым только двоих удержать успели, больше целителей не было.
— Внимание! Всем преподавателям немедленно пройти к ректору! — Неожиданно раздался звонкий и мелодичный голос помощницы Щеглова.
Значит, ректору уже успели сообщить. Даже интересно, кто так оперативно подсуетился? Эта красавица (как же ее зовут?!) успела сюда почти сразу за целителями, а лабораторный корпус в противоположен административному в каре зданий Академии.
— Семен Семенович, — голос магини при обращении к Новикову заметно смягчился: — Вы можете немного задержаться. Но, как приберетесь здесь, все-таки приходите. У Александра Васильевича к вам вопросы есть.
— Всем быстро покинуть помещение! — Это уже Сорокин своими подопечными командовать начал.
— Погодите! А кто кадетов в госпиталь понесет?! — Это уже Дивеева влезла.
— Без вас разберутся!
— Ну, почему же. Четверо юношей пусть останутся. Сейчас носилки достану.
Княжна кинулась назначать добровольцев. Сорокин махнул рукой и заспешил прочь. Его обычная вальяжность и благодушное выражение лица полностью улетучились.
Петя хотел пойти вслед за остальными кадетами, но был остановлен Игумновым:
— Наталья Юрьевна, — обратился он к помощнице ректора: — Думаю, Птахин там тоже лишним не будет. Они с Семен Семенычем тут вначале вдвоем единственными целителями были, и Тормасову именно он умереть не дал.
О! Так значит ее Наталья Юрьевна зовут. Почему Петя стеснялся спросить об этом кого-либо из преподавателей или саму помощницу ректора, он и сам толком не понимал. Но теперь — проблема снялась сама собой.
— Хорошо, идемте, — разрешила магиня. Но как-то слишком небрежно. Петя даже расстроился. Вот что ей стоило на нем хотя бы взгляд задержать, а так, как будто Игумнову одолжение сделала.
— И, пожалуй, Ульратачи тоже с собой прихватите, — добавила она после секундного раздумья.
К шаману, стоящему с безучастным видом недалеко от дверей, метнулась Дивеева. Похоже, Магаде просто ждал, пока там толкучка прекратится, вот и не успел сбежать. Хотя, похоже, он и не думал прятаться.
Зато княжна немедленно сделала ему какое-то внушение, после чего подошла к Пете:
— Птахин, я на вас рассчитываю. Расскажете потом подробно, о чем будет ректор говорить. Так что слушайте внимательно. Какое возмутительное происшествие! Не удивлюсь, если Государь комиссию пришлет — разбираться. Так что ничего не упустите! Понятно?! А я пока в госпиталь наведаюсь.
— Не повезет же кому-нибудь на ней жениться, — подумал Петя, но мысли свои оставил при себе. Даже не стал напоминать, что она ему не начальник. Просто промолчал.