Господин маг. Трилогия (СИ)

Еще два раза за время ожидания отряд (дружина) Карташова срывался к расположенным неподалеку деревням, но обошлось без боев. А также без чжурчжэней и без золота. Наверное, окрестные крестьяне давно уже все в лесу прикопали. А радиус обнаружения у Микулина оказался совсем небольшой. Всего саженей двадцать. Петя сначала даже не поверил. А как же он со своей половиной версты? Ведь чувствует же! Правда, только магию. Людей сквозь деревья распознавать так далеко не получается. Хотя, похоже, за сотню саженей что-то начинает ощущать. Он что, особенный? Мысль приятная, но озвучивать ее не стоит.
Наконец, местные охотники были опрошены, и примерное место нахождения Петиного алмаза определено. И отмечено на карте с точностью «плюс-минус лапоть», как пошутил Микулин. Карта, кстати, тоже была очень приблизительная. Короткие сборы, и отряд двинулся куда-то на Северо-Запад. Сначала по тропам, которые здесь дорогами называют, а потом уже по звериным. Ехали, естественно, верхами. Никакие телеги с собой протащить было нереально.
Несмотря на такие дороги, шли довольно бойко. Карташов толкового проводника из местных нанял. Правда, вел он их отряд не к алмазным копям, а к какому-то известному (у аборигенов) отшельнику. Чуть не сто лет в самой глуши живет, с духами разговаривает, про все знает. И хижина его как раз в подозрительных местах расположена. Вроде, нашедший алмаз охотник как раз к этому шаману за чем-то ходил, по дороге и нашел.
Шаман на столетнего никак не тянул, от силы вдвое меньше, но был откровенно плох. Проводник и все бывшие в отряде Карташова ульта, вокруг него забегали, забыв о начальстве. Но купец воспринял это как должное. Более того, вызвал Петю и отправил к болящему — помощь оказывать.
— Вы уж постарайтесь, очень нужно, — напутствовал он его: — Раз уж нам так повезло, нельзя случай упускать.
— Странно, — подумал Петя: — Вообще-то этот мильонщик всегда свои эмоции хорошо прячет, а тут чуть ли не пританцовывает. Получается, если не справлюсь, все мои предыдущие труды насмарку пойдут? Несправедливо. Значит, надо справиться. Знать бы с чем.
Оказалось, частые приходы непрошеных гостей прогневали духов. И один из них шамана порвал. Судя по следам когтей, был он никак не меньше рыси. Хорошо хоть, что не тигром, тогда бы уже лечить некого было.
Раны были скверные, но, как ни странно, чистые. Похоже, в целебных травах шаман не хуже преподавателей Академии разбирался и всяких там эликсиров имел куда больший запас, чем Неласов Пете из Ханки прислал. К тому же был чрезвычайно живуч, раз сам себя лечить умудрялся. Но от помощи отказываться не стал, хотя, по-видимому, ждал от целителя больших возможностей.
Но тут Петя сразу предупредил, что он только ученик и в силу не вошел, но стараться очень будет. Разговаривать, правда, с шаманом было непросто. Русского языка он не знал. Пришлось одного из местных ульта толмачом назначить. Тот был ужасно горд поручением, но сам по-русски говорил из серии «твоя-моя понимай». Вот и у Пети после недели такого общения тоже проблемы с падежами и склонениями начались.
Впрочем, основные беседы вел не он, а Карташов, который лично сидел рядом почти все это время и развлекал шамана разговорами. Ну как, «развлекал». Странная у шамана была манера речи, но купец очень ловко к ней подстроился. Между фразами были интервалы, иногда по десять минут, но нить беседы не терялась. Хотя, какая «нить». Разговоры были ни о чем. О жизни, о лесе, о погоде, о мудрых духах и коварных людях, о хороших людях и злобных зверях и, наоборот, о благородных зверях и плохих людях. О делах ни слова не было сказано. Но оба, похоже были довольны. Особенно на фоне того, что определенные успехи в целительстве у Пети все-таки были.
«Дух» довольно сильно подрал шаману плечи, но, главное, нехорошо провел когтями по лицу, оставив почему-то три глубокие борозды. А зашить себя сам шаман не сумел. Или не умел в принципе. В результате правая бровь у него наползла на глаз. Глаз тоже был поврежден, но, к счастью, не вытек. Зато оказался полностью закрыт. Нос был рассечен кровавой бороздой на две части, так что, похоже, дышать (когда сможет) стал бы через новое отверстие. Губы и подбородок тоже были перепаханы и изуродованы. В общем, красавцем шаман стал писаным. Только духов пугать. Странно, что ульта не разбегаются. Прочие члены отряда старались в его сторону не смотреть, а случайно глянув, начинали истово креститься.
 
Да, так как в хижине было довольно темно и душно, сидели они на свежем воздухе. И, кстати, никакие мошки им не докучали. Видимо, из-за шамана. Наверное, каким-нибудь зельем пользуется, рецепт которого Пете очень хотелось бы узнать.
Пока шло лечение, отряд разбил лагерь неподалеку, благо рядом с хижиной нашелся ручей и довольно ровная и сухая поляна. Каждый день пара групп по десять человек отправлялась исследовать окрестности (меньшим составом боялись), остальные оставались на хозяйстве, так что от каких-либо бытовых проблем Петя был избавлен. Но особых успехов, судя по всему, не было. Пете об этом никто не докладывал, но оживление он бы наверняка заметил.
Лечение же шло обычным порядком. Сначала в дело пошли все амулеты с «малым исцелением» и «малой регенерацией». Это позволило окончательно закрыть все раны. А дальше Петя уже волевой магией стал пытаться сделать не такими жуткими на вид образовавшиеся шрамы.
Работа уже была, можно сказать, привычной. Трудной, кропотливой, муторной. И долгой. Но что-то получалось. Вкупе с ежедневно накладываемой «малой регенерацией» шрамы понемногу выравнивались, и на третий день глаз частично приоткрылся. На пятый уже нормально смотрел, только бровь над ним излишне нависала. Губы тоже ровными не стали, но уже не были рассеченными. Глядишь, за месяц и полностью все убрать удалось бы.
К счастью, подобного результата шаман от него не требовал. Наоборот, совсем убрать отметину духа — значит проявить к нему неуважение. Так что Петя от работы был отстранен.
— Человека молодой, — вещал толмач: — На одном месте сиди скучно. Ты вон туда гуляй.
Шаман задал рукой направление лично.
— Там река есть, гора есть, вот там и гуляй. Силы набирай.
Собрали Петю моментально. Карташов его буквально выпихнул из лагеря в сопровождении собственного приказчика (не Архипа Ивановича, тот на прииске остался, а другого) и полудюжины каких-то местных охотников. Знакомые казаки, правда, тоже изъявили желание примкнуть, но их оставили в лагере. Похоже, доверия они не вызывали не только у Пети.
Приказчик — Матвей Яковлевич — оказался из староверов, общины которых на Дальнем Востоке не редкость. К Пете не лез, но к своим обязанностям относился на редкость дотошно. И, кажется, совершенно замучил едущих с ними ульта. Лагерь ежедневно разбивался, хотя палатки ставились только для самого Матвея и Пети. Еда готовилась по расписанию, а караулы выставлялись круглосуточно, причем приказчик не ленился проверять, все ли в порядке ночью. Может, конечно, просто до ветра вставал, лет ему было около пятидесяти, так что вполне возможно, что это была естественная потребность. Но ведь не просто в кусты ходил, но и проверял, и отчитывал. На третий день все ульта совсем плохо по-русски понимать стали.
До реки (скорее, речки, спортсмен бы перепрыгнул) доехали без проблем. Разбили лагерь. Теперь, похоже, постоянный. Сам Матвей Яковлевич стал вдоль берега ходить с тазом, золотинки искал. А Петя, периодически переходя на магическое зрение, исследовал окрестности. И почти сразу обнаружил источник магии на склоне ближайшей каменистой сопки, склон которой как раз и подмыла река, превратив в берег. Интересно, это та гора, которую имел в виду шаман?
А вот дальше стало непонятно, что делать. Источник довольно сильный, но где-то в глубине. Самим прорубаться?
Приказчик написал письмо и отрядил двоих ульта его немедленно доставить в лагерь Карташову. Место пометили, хотя Петя его и так не перепутал бы. Магия-то никуда не девалась, издалека заметна.