Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2

Пора была попробовать снова, ни за что нельзя останавливаться. Иначе точно пропаду.
***
Александр
Поверхность озера практически не замерзала, лишь иногда подергивалась тонкой, едва ли толще листа бумаги, ледяной коркой.
Я с затаенным гневом глядел на его гладь. Приходить сюда стало почти ежедневным ритуалом — вредной привычкой, ведь время, проведенное здесь, можно было потратить с куда большей пользой.
Но, как ни странно, у водоема лучше думалось, чаще посещали занятные мысли. Сейчас же в голове так и стояли слова того человека — одного из приближенных к правителю.
— Скажу вам прямо, вы единственный наследник одного из древнейших королевских родов, и вряд ли Его Величество пойдет вам навстречу, несмотря на многообещающий магический потенциал с вашей стороны, — сухо произнес маг на последнем приеме и сразу же продолжил: — Никто не станет оставлять одну из главных семей королевства без наследника. А борьба за власть между младшими ветвями весьма невыгодна для всего Лемирена, — закончил мужчина, смотря на меня проницательными серыми глазами. В них читался вызов, он будто проверял, насколько меня расстроят его речи.
Я покачал головой, смотря на озеро, в котором отражался свет луны. Камыши, росшие по краям водоема и обсыпанные снегом, едва заметно колыхались.
— Какой же скользкий мерзавец, — сказал я беззлобно, услышав, как вспорхнула с дерева птица. За прошедший месяц некоторые кроны успели осыпаться, оставив после себя лишь темные, изгибающиеся, словно проволока, ветви.
«Но умный. Весьма, — уже про себя заметил я. — Стоило лишь получить подарок, и так быстро догадался о моих планах. Заслуживает уважения. И осторожности… Хотя у меня не возникло подозрений, что он собирается посвящать отца в истинную суть моих действий».
— Вы правы, — согласился я в тот момент, изучая лицо приближенного. Пусть выглядел он совсем чуть-чуть старше меня, но я давно знал возраст всех, кто находился подле короля. И с самым младшим из них, тем, с кем я и разговаривал, у нас была разница в одиннадцать лет. — Только почему в каждой вашей фразе я слышу «но»? Возможно, это означает, что есть иной выход из ситуации?
Стихийник некоторое время молчал, а потом мягко произнес:
— Возможно. Мы подумаем над вашей ситуацией. — Никаких обещаний, но даже этот ответ вселял надежду.
Двусмысленность и лицемерие во дворце не были редкостью, поэтому обольщаться сильно не стоило, но все же… У меня сложилось впечатление, что король и его приближенные значительно уменьшили влияние совета. Всего за несколько вечеров я почувствовал это недоверие, которое у отца вызывало гнев. Лерой Розенталь не терпел пренебрежения, как и все люди, имевшие власть. А король, похоже, был им недоволен, что сказывалось на отношении его к моему родителю.
Если это правда так, то неудивительно, что отец в бешенстве и даже не считает нужным это скрывать.
— И как я раньше об этом не догадался? — прошептал про себя, наклоняясь и находя под снегом гладкий камешек из тех, что остаются после занятий водников, обтачивающих шершавую поверхность стихией, — одно из упражнений для лучшего контроля над магией.
Зажав между подушечками пальцев твердую поверхность, я поднес ее ближе к лицу.
«Будто ты была сном…» — подумал я.
«Нет, я не сон», — отозвался женский голос.
«Значит, я окончательно сошел с ума…»
Эти немые диалоги повторялись раз за разом. Я понимал, что это ненормально. Хотя понятие нормальности у каждого свое.
Наверное, таким образом я спасался. Ведь в потоке дел и хитросплетений интриг, как бы я ни желал обратного, выпадали минуты, посвященные самому себе. Моменты, когда не оставалось никаких занятий, способных занять голову.
Пусть ощущение чужой магии на коже, ставшее таким привычным, само собой разумеющимся, пропало, но все частицы магии Евы остались во мне — их можно было почувствовать во время медитации, если очень постараться.
Языки пламени заплясали на камне в моей руке — дикий огонь, мгновенно раскаливший поверхность. Быстрый замах и бросок, снаряд два раза коснулся корочки льда, а на третий, в месте, где лед был особенно тонок, растопил ее и с шипением ушел под воду.
 
Последний раз глянув на озеро, что в ночной тьме и тишине смотрелось особенно фальшиво, я развернулся и пошел прочь.
«Нет никакого смысла сюда приходить. Хватит. Со временем водница сама вернется», — в кои-то веки пришли правильные мысли в мою голову, вот только я совсем не был уверен, что не припрусь сюда вновь очередным вечером.
Амистр ожидал меня возле ворот академии, грива его взметалась вверх алыми раскаленными прядями. Стихийное животное нетерпеливо стучало копытами о брусчатку, яростно выбивая снопы искр, и, завидев меня, выдохнуло облачко пара, дернув головой.
Я примчался к академии сразу после приема во дворце, что находился на другом конце столицы. Действительно веду себя как помешанный, ведь для начала следовало отвести зверя обратно в стойло. Если испытываю себя, то не надо мучить других заодно.
Рука коснулась морды амистра, а кожу будто закололи сотни мелких иголок — существо словно целиком состояло из магии. В отличие от людей, у большинства стихийных животных и растений колдовские частицы сосредотачивались по всему телу, они не могли ими управлять, а чары были подобны любой другой особенности тела, заложенной природой. Например, этот амистр не мог избавить свою гриву от огня, она погаснет, лишь когда зверь умрет.
Все мы лишаемся силы, когда переходим грань. Такова суть смерти. И если водница погибнет, то и ее магии во мне не станет.
***
Ева
У меня вновь ничего не вышло. Потратила силы и едва не упала в обморок, перед глазами все потемнело, и я ничего не видела добрых полминуты, за это время успев неслабо перепугаться. Потом я добрела до своей постели и проспала до самого вечера, а поужинав, вновь легла. Если так и продолжится, родители начнут переживать.
Стоя неподалеку от подъезда и морщась с непривычки от удушливых автомобильных газов, я размышляла, стоит ли ехать в университет. Вдовесок откуда-то несло канализацией, поэтому решать необходимо было быстро.
Идти или не идти?
С одной стороны, в этом никакого смысла, лучше вернуться домой, а с другой — неплохо напоследок увидеться со старыми друзьями, большая часть которых училась там же, где и я. Судя по звонкам на мобильный и сообщениям в «телеге», память обо мне вернулась в этот мир. Но вот надолго ли?
Помявшись еще немного у дома, я направилась к частной стоянке в нескольких минутах ходьбы. Сто лет машину не водила…
Думаю, Мартин был бы в восторге, если бы увидел ее. Я сразу представила, с каким ошалелым видом разгуливал бы по улицам водник. Вацлав бы вел себя сдержанно, но все равно любопытно осматривался по сторонам, а вот Розенталь… Даже не знаю. Мне кажется, он бы чувствовал себя в своей тарелке даже здесь. И если бы парень спросил у кого-нибудь дорогу, то человек десять бы остановилось ему ее показать.
Досадно как-то… Но я прям уверена, что так бы и произошло.
Учитывая, что на Земле все же можно использовать магию, стихийники бы не пропали. По крайней мере до поры до времени. Я прожила здесь уже больше недели, потому что относилась к своей силе бережливо, тратя ее лишь на попытки создать портал. Хотя пару раз меня одолевало сильное желание подшутить над Максом. Наши спальни находились рядом, тогда как родительская — в противоположном конце квартиры, а за месяц отсутствия я забыла, что брат большую часть своего времени убивает за ноутбуком. Постоянно слышу, как он ругается за стенкой.
Забравшись в машину и включив зажигание, я шумно вздохнула, все еще сомневаясь в правильности своего решения. Даже не считая времени, пока находилась в Церенте, я прогуляла уже много пар. Преподаватели обязательно начнут спрашивать, а мне ничего не останется, как врать им в лицо.