Мадам Хаят

Мадам Нермин и Каан-бей все еще в тюрьме. Неизвестно, когда их выпустят. Мы часто говорим о них. После всего, через что мне довелось пройти, полагаю, я нашел ответ на вопрос Каан-бея о закономерности и случайности: рождение — клише, смерть — клише. Любовь — клише, разлука — клише, тоска — клише, измена — клише, отрицание чувств — клише, слабости — клише, страх — клише, бедность — клише, бег времени — клише, несправедливость — клише… И все эти клише содержат истины, которые разрушают людей. Люди живут в стереотипах, страдают от стереотипов и с ними умирают.
А вот когда ты родишься, когда умрешь, в кого влюбишься, с кем расстанешься, по кому будешь скучать, когда будешь бояться, станешь ты беден или богат — это случайность. Когда кто-то из близких болел, умирал, уходил от нас или когда на нас обрушивалась эта ужасная случайность, закономерность переставала работать. Наша судьба, нарисованная случайностями, мешает нам увидеть, что произошедшее с нами было набором клише. Мы восстали против случайностей, потому что бунтовать против закономерности бессмысленно и разумнее сказать: «почему я», «почему он», «почему сейчас».
Мы не должны пытаться выходить за пределы обыденных фактов, созданных случаем, напротив, мы должны попытаться проникнуть внутрь, все глубже, глубже. Именно там могут сосуществовать жизнь и литература.
Мумтаз со своими единомышленниками издают новый журнал. Я редактирую статьи, пишу свои, не подписывая. Мне нравится писать, все больше и больше. Кажется, я обнаружил лестницу, которая опирается о землю одним концом, а другим тянется в небо. Я пытаюсь разгадать секреты этой лестницы. Писательство дает ощущение, что у меня есть сила и неограниченная свобода изменять время и пространство. Впервые в жизни я вижу существование вселенной, законы которой определяю сам.
Когда я пишу, я осознаю, что, открывая дверь к большой свободе внутри себя, я также открываю дверь опасностям, которые могут прийти извне. Каждое утро я просыпаюсь в поту и смотрю в окно — нет ли внизу полицейских машин. Страх дрожит внутри меня, как натянутая струна. Я считаю, что этот страх — часть моего долга перед Поэтом, которого я не смог спасти.
Я привык к страху, одиночеству, тоске, я не жалуюсь, я научился молча глотать отравленный мед. Мадам Хаят научила меня этому и многим другим вещам.
Две строчки из сонета Шекспира, которые мы читали в классе, постоянно звучат в моей голове:
 
 
Я обладал тобой, как в сновиденьи,
 
И был царем — до мига пробужденья [7].
 
 
Я скучаю по ней. Я вижу ее во снах. Проснувшись в первую ночь, я сначала не мог понять, где нахожусь, лампа в гостиной осталась включенной, свет в коридоре, ведущем из гостиной в спальню, рассеивался, разбиваясь о дверные косяки, напольную плитку, небольшие коврики, и попадал в комнаты в виде крохотных брызг. Брызги света кружили в темноте. Густые золотисто-рыжие волосы, по которым скользили частички света, падали с висков на плечи, оставляя открытой часть лица. Правая рука лежала на подушке, голова покоилась на этой руке, а левая рука была вытянута, круглое плечо торчало из-под одеяла, собирающегося волнистыми складками. Я слегка приподнял одеяло и посмотрел на ее обнаженное тело, брызги света сгустились вокруг ее талии, упругой спины, пухлых и больших бедер и сильных ног, одна из которых была полусогнута. В полумраке комнаты ее тело мерцало собственным светом, я видел ее чем-то блестящим, цвета слоновой кости, сияющей лунным блеском и серебром, сверкающей на летнем солнце стволами тополей и розовым кораллом южных морей. Я занимался с ней любовью. Заниматься с ней любовью было не простым и обыденным занятием, каким я его знал. Это был волшебный плащ, словно сотканный из тонкого китайского шелка, украшенный изображениями куртизанок, драконов, воинов, фениксов, пламени, цветов, облаков, скал и пиков, надев который можно было увидеть, что скрыто по ту сторону неба. Ее черты, проступающие сквозь вуаль волос, и руки светились ясным и невинным спокойствием, не похожим ни на ее саркастическую и равнодушную манеру речи, ни на страсть любовных утех. Оно вызывало сострадание и желание защитить. Эти чувства у меня и возникли. У нее было столько разных лиц, она поворачивалась к жизни столь разными сторонами, что я не мог понять, какая она сейчас, ее непохожие образы летали в моем сознании, не соприкасаясь друг с другом. Трудно понять, как человек может занимать такое большое пространство в сознании.
 
Каждый вечер, несмотря ни на что, я обязательно иду на ее улицу и смотрю в ее окна. Занавески потихоньку выцветают. Но и новых штор не повесили, значит, никто туда не въехал.
Это дает мне надежду.
Я мечтаю однажды вечером увидеть там янтарный свет. Однажды я увижу эти занавески освещенными изнутри.
Я жду.
Я здесь.
  
Выходные данные
 
Литературно-художественное издание
Ахмет Алтан
Мадам Хаят
Ответственный редактор Юлия Надпорожская
Литературный редактор Екатерина Дубянская
Художественный редактор Ольга Явич
Дизайнер Татьяна Перминова
Корректор Ксения Казак
Верстка Елены Падалки
Подписано в печать 05.12.2022.
Формат издания 84 × 108 1/32. Печать офсетная. Тираж 3000 экз. Заказ № 06243/22.
ООО «Поляндрия Ноу Эйдж».
197342, Санкт-Петербург, ул. Белоостровская, д. 6, лит. А, офис 422.
 www.polyandria.ru, e-mail:  [email protected]
Отпечатано в соответствии с предоставленными материалами в ООО «ИПК Парето-Принт»,
170546, Тверская область, Промышленная зона Боровлево–1, комплекс № 3А,  www.pareto-print.ru
В соответствии с Федеральным законом № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» маркируется знаком