Преследуя нас (ЛП)

— Что заставило тебя быть таким счастливым? — спрашиваю я жалобно.
— Просто смс получил.
Я знаю этот взгляд. Именно так я смотрю, когда Шарлотта пишет мне смс. Черт! Какого черта!
— Какого черта, папа?
— Расслабься, это твоя мама. Я могу показать тебе смс, если хочешь.
— Нет, не надо, спасибо. Блядь, вы двое — пара уродов.
Он глупо ухмыляется. После тридцати долбаных лет совместной жизни он все еще влюблен. Мне следовало бы похвалить его, но осознание того, что мама на другом конце, возможно, посылает ему грязные сообщения, заставляет меня содрогнуться.
— В любом случае, я ухожу. У меня свидание с моим уродом.
— Свидание? Мама в Вегасе?
— Нет, сынок. Это называется Skype. Может, тебе стоит им воспользоваться как-нибудь, — он похлопал меня по спине и попрощался.
Даже мой отец трахается чаще, чем я. Мне нужно как можно быстрее стереть сознание. Бутылка водки почти пуста, и какая еще возможность посмотреть, чем занимается мадам Киска. Ничуть не удивленный, я выхожу в главную гостиную и вижу Рокки в боксерах, руки в наручниках, а ноги скованы. Она проводит хлыстом по его торсу, пока он произносит вульгарные слова в ее адрес.
— Держи свой рот на замке, понял? Только мадам Киска может говорить! — она говорит с сильным акцентом, а ее хлыст трещит по полу.
— Эй, Рокки, как насчет селфи для Никки?
— Да, да! Давай, Рокки! — Элайджа произносит слова невнятно. Его костюм Элвиса все еще на нем, но по какой-то причине он надел тени-авиаторы, хотя уже почти полночь. Черт, Адриана меня убьет. Он просто в стельку пьян.
— Не, блядь, ребята, не надо! Она, блядь, получит мои яйца.
— Я думал, она уже это сделала, — я хихикаю.
Элайджа хватает ключи, которые висят на поясе мадам Киски, к ее неодобрению. Он болтает ими перед ней, Рокки умоляет кого-то снять с него наручники. Я держу свой телефон наготове, чтобы сделать снимок.
— Давай, Элайджа, — реву я, — Этой киске нужно селфи.
— Я серьезно, ребята. Не смейте, блядь. Она получит и твои яйца.
Элайджа продолжает подбрасывать ключи, но Рокки, будучи вдвое больше его, пытается дотянуться до них, выбивая их из рук Элайджи. Я хватаюсь за них, когда они падают на пол. Вот это, блядь, весело. Я бросаю их Элайдже, и он ловит их двумя руками. Рокки продолжает умолять, но это гораздо интереснее. Элайджа говорит мне идти, и не успеваю я опомниться, как уже стою возле двери.
— Лекс, этот должен выиграть Суперкубок, — он с силой бросает ключи. В состоянии опьянения я делаю вид, что прыгаю, как футболист, но промахиваюсь, и мы смотрим, как ключи падают в бассейн.
— Какого черта! — девчачий крик Рокки эхом разносится по комнате.
Мы с Элайджей бежим к бассейну, почесывая головы в унисон.
Элайджа тупо смотрит в бассейн: — Я думаю, они утонули.
— Ты думаешь, они утонули? — повторил Рокки.
— Чувак… тебе конец, — я впадаю в истерику, Элайджа следует за мной.
— Принеси гребаные ключи!
— Ладно, не снимай трусики.
Ночь теплая, и, даже не заметив, что я полностью одет, я ныряю в бассейн. Я обыскиваю дно, как могу, учитывая мое состояние опьянения, я едва могу видеть прямо.
Я поднимаюсь на воздух: — Извините, их больше нет. Я уверен, что у нее есть другой набор.
Мы забегаем внутрь и находим мадам Киска. Она трется своими сиськами о лицо этого чудака. Мы прерываем демонстрацию, чтобы спросить о ключах. Она огрызается, пока не понимает, что мы сказали.
— Нет, у меня нет другого комплекта. Какого черта вы это сделали? — ее акцент исчезает, а на смену ему приходит южный говор.
Мы снова объясняем историю, надеясь, что она имеет смысл, и заставляем ее достать запасные.
— Это настоящие полицейские наручники, — паникует она, отталкивая гика.
Подняв запястье Рокки, она показывает на наручники, на которых сбоку выгравировано «LAPD».
— Черт, чувак, — я присвистываю, глядя на затруднительное положение, — Я слышал, что главный ключ есть только у копов.
— Мы не можем пойти к копам, — почти плачет она, — Они спросят, откуда я их взяла.
— Откуда они у тебя? — спрашиваем мы втроем.
 
— Долгая история. Мой бывший, сутенер, или как вы там его называете, служил в полиции Лос-Анджелеса.
— Значит, ты их украла, — Элайджа подтверждает, сохраняя прямое лицо.
— Украла, одолжила, какая разница.
— Мне плевать на тебя, женщина. Мне нужно снять наручники, и ты поедешь с нами в полицейский участок.
Час спустя мы вчетвером вошли в полицейский участок — наручники, мадам, Элвис и я, одетый в нормальную одежду, но все еще мокрый после погружения в бассейн.
— Итак, чем я могу помочь вам, джентльмены и мадам, сегодня вечером? — спрашивает полицейский за столом.
Элайджа прочищает горло: — Мы, вроде как, надели наручники на моего друга.
— Ага, так почему бы не взять пару болторезов? — спрашивает коп.
Мы смотрим друг на друга, никто из нас не хочет говорить.
Рокки нарушает молчание: — Эм… они вроде как принадлежат полиции Лос-Анджелеса…
Полицейский обходит стол и берет Рокки за запястье: — Вы понимаете, что кража имущества у полиции является федеральным преступлением?
— Да, сэр, — отвечаем мы, склонив головы.
— Кому они принадлежат?
Мы втроем поворачиваем головы, чтобы посмотреть в лицо той, как ее зовут. Она молчит, пока не сжимается под нашим взглядом.
— Мне, но я могу объяснить, — причитает она.
— Говорите.
Она объясняет историю, коп с трудом на нее верит. Чем дольше она тянет с рассказом, тем глубже в дерьме мы все оказываемся.
— Вы знаете, что за это правонарушение и вы все должны провести ночь за решеткой? — его тон смертельно серьезен.
О, черт. Тюрьма? Чертовы Рокки и Элайджа. Это не входит в мой список желаний. Я вижу, как пот капает со лбов Рокки и Элайджи. Если бы не алкоголь, я бы, наверное, паниковал так же.
— Вы думаете, я вижу это впервые? — спрашивает полицейский.
— Э, нет, сэр, то есть да, сэр…, — нервно отвечает Рокки.
— Ну, и кто же из них?
— Я не знаю, сэр.
Полицейский смеется, качая головой: — Вы, не здешние, ничем не отличаетесь от остальных.
Как только я понимаю, что он не шутит, я расплываюсь в улыбке. Полицейский достает ключ, чтобы расстегнуть наручники, и у меня появляется идея.
— Сэр, могу я сначала попросить вас о небольшом одолжении?
Полицейский странно смотрит на меня.
Мгновением позже Элайджа протягивает доску с фотографиями с каким-то случайным номером рядом с Рокки, и я делаю снимок.
Я нажимаю «Отправить».
— Ты — труп.
Не проходит и минуты, как звонит мой телефон, и я нажимаю кнопку громкой связи, отвечая на звонок.
— Какого хрена мой муж делает в тюрьме, Эдвардс!
Я падаю на пол в истерике вместе с Элайджей. Не в силах дышать от непрерывной ругани Никки, она наконец угрожает Элайдже, что все расскажет Адриане. Это заразительно. Вскоре вся комната смеется, включая Рокки.
Это определенно будет незабываемая ночь.
***
Следующая неделя проходит в основном в совещаниях и сражениях под солнцем. Внезапно работа стала безумной, и я работаю по восемнадцать часов в день, если не больше. Только за последнюю неделю я летал в Чикаго, Бостон и Ванкувер. На следующей неделе мне предстоит выступить на конференции в Париже. Мне не хочется уезжать из Лондона опять это ноющее чувство, что что-то не так.
В тоскливый пятничный день льет дождь, застилая небосклон. Сотрудники начинают выходить из зала заседаний после презентации о текущих тенденциях рынка. Кейт сидит напротив меня, возится со своим телефоном и дрыгает ногами под столом. Ее брови сходятся вместе, и каждые несколько секунд она поднимает глаза, чтобы посмотреть на меня, но через мгновение снова опускает их. Я сижу неподвижно, постукивая ручкой по столу, наблюдая за ней с напряженным выражением лица.
— Я жду…
Она поднимает на меня глаза: — Простите, сэр, просто… ничего.