Преследуя нас (ЛП)

— Никки, одна чашка не повредит.
— Нет, не повредит, но ты не знаешь, как пить только одну чашку в день. Слушай, у меня через час заседание суда Хендерсона. Ты справишься? Ты знаешь, я бы не ушла, но я работаю над этим делом уже несколько месяцев.
— Конечно, я понимаю. Я только переоденусь и увидимся в офисе позже.
— Слушай, я бы предпочла, чтобы ты отдохнула, но я понимаю. Тебе нужно отвлечься. Просто пообещай мне, что если тебе станет плохо, ты сразу же поедешь домой. За тобой будут следить мои люди, так что не пытайся сегодня геройствовать.
Я молча киваю. Никки хватает свой портфель, идет к двери и поворачивается ко мне лицом.
— Чарли, у тебя всегда будем мы. Рокки, я и Уилл. Мы — твоя семья. Даже когда ты потеряешь надежду и будешь думать, что проходишь через эту боль в одиночку, помни, мы рядом с тобой, что бы ты ни решила.
Я улыбаюсь, хотя это болезненная вынужденная улыбка. Когда она закрывает дверь, я опускаюсь обратно на пол, слезы падают без моего разрешения. Стены словно смыкаются, крыша обрушивается на меня, готовая погрести меня под своей тяжестью.
Я должна найти в себе силы, чтобы пережить этот день, и, может быть, завтра я смогу начать отвечать на вопросы, которые так отчаянно откладывала на потом.
В состоянии, напоминающем зомби, я принимаю душ и переодеваюсь в простые черные брюки, белую рубашку и черные ботинки. Не в состоянии даже думать о прическе или макияже, я укладываю волосы в пучок и наношу небольшое количество тонального крема и туши для ресниц. Я не хочу вызывать тревогу у Эрика или кого-либо еще, поэтому я беру помаду, чтобы подкрасить остальную часть лица. По крайней мере, я выгляжу прилично.
Когда я вхожу в офис, я чувствую себя по-другому. Уверенность, которую я обычно ношу с собой, разрушена. Вместо этого я несу это бремя, эту вещь, эту… Я даже не могу заставить себя произнести это слово.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза. Я должна сделать это. Что делать? Продолжить работу или поднять это… снова это слово. Я чувствую на себе взгляды всех присутствующих, как будто они все знают. С чувством собственного достоинства я сканирую свой живот. Невозможно, у меня всего несколько недель? Черт, я даже не знаю. Мне нужно будет сделать УЗИ, послушать сердцебиение.
Нет, не сейчас, не здесь, на работе.
— Чарли, ты вернулась! Мне нужно тебе кое-что рассказать…, — Эрик обводит взглядом комнату, затем хватает меня за руку и ведет в мой кабинет. Я кладу свою сумочку и сажусь в кресло.
В этом кресле я чувствую себя как дома, удобная плюшевая кожа дает мне ощущение власти, и мне это нравится. Ну, раньше нравилось. Теперь меня мучают воспоминания о Лексе, сидящем на этом стуле. То, как он овладевает мной, как он требует меня. Я закрываю глаза на короткий миг, пока воспоминания мучают меня каждую секунду, пока я продолжаю дышать.
— Чарли, привет, подружка, — зовет он, щелкая пальцами у меня перед носом.
— Прости, Э… ладно, так что у тебя есть для меня? — я сосредотачиваюсь на Эрике, потому что если кто и может заставить меня почувствовать себя нормальной на долю секунды, так это он.
— Ты в порядке? Я имею в виду, несмотря на, знаешь… и наличие этого жучка, который, кстати, не передавайся мне. У меня горячее свидание с тем латиноамериканцем, который занимается в моем спортзале.
— Подожди. А что случилось с тем другим парнем?
— Это долгая история, но вкратце я поймал его на том, что на прошлой неделе ему делал минет официант в «Ла Руж».
— Мне так жаль, — я нахмурилась и вздохнула, — Почему ты мне не сказал?
— Девочка, у тебя есть свои заботы.
— Прости, я была действительно дерьмовым другом.
— Да, но это оправданно, милые щечки. В любом случае, угадай, что? — он снова возбужденно хлопает в ладоши.
— Что?
— Эмма трахнула Тейта прошлой ночью на парковке внизу.
— Не может быть! — мой голос настолько громкий, что я даже испугалась.
Это последнее, что я ожидала услышать из уст Эрика. Я знаю, что Тейт спит со всеми, но до тех пор, пока это было за пределами офиса, я никогда не спрашивала его о личной жизни. Несмотря на сплетни Эрика, я молюсь, чтобы этот их союз не повлиял на наш офис и способность работать вместе как команда.
 
— Да, клянусь. Она не сказала мне, но ты знаешь, что я делаю эпиляцию бровей с Лайлом на шестом? Так вот, он видел их и написал мне вчера вечером.
— Давай вызовем ее.
Я ухмыляюсь, набирая ее номер. Она сразу же берет трубку, и я прошу ее присоединиться к нам в моем кабинете, чтобы обсудить краткое содержание.
Мгновением позже она входит, и я не удивляюсь, когда вижу, что она одета не так, как обычно. Без сомнения, она приложила дополнительные усилия, чтобы разнообразить свой обычно скромный гардероб. На ней тонкая черная юбка-карандаш, которая обтягивает ее тело во всех нужных местах. Ее блузка из шифона кремового цвета слегка расстегнута, а туфли новые, на самом деле немного выше, чем она обычно носит. О, она так старается произвести впечатление. Это будет весело. Допрос — моя специальность. В конце концов, я юрист.
— Доброе утро, Эмма. Вы сегодня выглядите ужасно мило. Особый случай?
— Я, э… э… спасибо, Чарли. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Спасибо, что спросила. Итак, дело Дженсена. Я слышал, вы с Тейтом добились хороших результатов. Опережаете график, я вижу?
— Да, мы потратили много часов, так как мы близки к закрытию этого дела.
— Так, понятно. И Тейт не слишком усердствовал? Ну, знаешь, выводит тебя за пределы твоих возможностей?
Она кашляет, когда я говорю это, ее лицо становится ярко-красным, пока она смотрит на пол, неловко шаркая ногами.
— Нет, эм… вовсе нет. Он был очень внимателен к моим… гм… потребностям.
Тишина опускается на комнату, пока мы ждем, кто из нас сдастся. Я знаю, что Эрик долго не протянет, и именно поэтому я люблю его. У него нет фильтра, и в такие моменты, как этот, его обычно раздражающая черта становится просто находкой.
— Итак, когда ты говоришь о внимательном отношении к твоим потребностям, ты имеешь в виду то, как он запустил свое пушечное ядро в твою любовную сумочку на том красном «Мерседесе» внизу на парковке? — спрашивает Эрик серьезным тоном.
— Эрик, — я неконтролируемо смеюсь.
— ОМГ, Эрик, откуда ты это знаешь? — паникует Эмма.
— Лайл видел тебя, и не волнуйся, он ничего не скажет, потому что я предложил оплатить его следующие пять посещений лобного врача. Ты в большом долгу передо мной, девочка. А теперь проливай сок.
И вот она рассказывает нам историю о том, как прошла прошлая ночь, о том, как на протяжении нескольких месяцев между ними существовало неловкое напряжение, но ничего из этого не вышло. Вчера вечером они работали допоздна, и он предложил подвезти ее домой. Не успела она опомниться, как они уже занимались этим в гараже.
— И как все прошло? — спросил я, отчаянно нуждаясь в любом отвлечении, включая запретную любовную связь Эммы.
Она на секунду закрыла глаза: — Это было… я не знаю, что сказать… просто потрясающе.
— Эмма, ты влюблена в него?
— О нет, ничего такого. Просто я никогда не была с настоящим мужчиной, понимаешь? Ведь ему тридцать один, а мне двадцать два. Парни моего возраста не могут найти точку G, если им дать GPS и гида.
Мы разразились смехом. Я не могу с ней спорить. Эрик, конечно, в своей собственной лиге, и ему пришлось задать вопрос, который прожег дыру в его штанах.
— А… знаешь… его товары соответствовали его вздорному характеру?
— Скажем так: соответствовали, и еще как.
Мы с Эриком смотрим друг на друга и радостно хлопаем, как в старые добрые времена. Именно этого мне не хватает, этой беззаботной болтовни. На мгновение я чувствую себя в безопасности, но вскоре это чувство исчезает, когда я опускаю глаза и смотрю на свой плоский живот, который вскоре станет ежедневным напоминанием о том, во что я ввязалась.
В обеденный перерыв я работаю над горой накопившихся электронных писем. У меня болит живот, но это необычная боль, к которой я не привыкла. Я прошу Эрика принести мне сэндвич, может быть, я просто голодна. Пока я жду его возвращения, продолжаю пить воду, чтобы скоротать время, пока мой тошнотворный желудок бурчит.