Войско грозного царя. Том 1

Убедившись в прочности русской обороны и высокой эффективности действий воевод, Баторий приказал своим войскам начать траншейные работы. Он собирался приблизить осадную артиллерию к укреплениям Пскова и разрушить их. Штурмовать мощную крепость Баторий решил с южной стороны Окольного города, где находились Покровская и Свинская (Свинорская, иногда Свинусская) башни. В непосредственной близости от них осаждающими были заложены шанцы. Работы закончились в ночь с 4 на 5 сентября 1581 года. Установив батарею из 20 орудий, противник начал бомбардировку псковских укреплений, длившуюся два дня. В результате непрерывного артиллерийского обстрела Покровская и Свинская башни были полуразрушены, в стене между ними образовался большой пролом. Стало ясно, что именно здесь противник попытается ворваться в город. Поэтому командовать обороной данного участка Шуйский поставил самого надежного из своих помощников, князя Андрея Ивановича Хворостинина. Впрочем, и воевода «ревностно трудился здесь».
Штурм крепости польский король назначил на 8 сентября 1581 года. Накануне началась бомбардировка Окольного города. Неприятельские артиллеристы добились успеха. Они «разбили двадцать четыре сажени городской стены до земли, и Покровскую башню всю до земли сбили, и у Угловой башни разрушили весь охаб – до земли, и половину Свиной башни сбили до земли, и стены городские разбили местами на шестьдесят девять саженей. Все это разбили и городскую стену во многих местах проломили».[732]
В штурме участвовали лучшие войска Батория. Несмотря на значительные разрушения русских укреплений, находившихся на направлении вражеской атаки, штурмовые колонны были встречены сильным заградительным огнем. С большим трудом наемная польская, венгерская и немецкая пехота смогли овладеть сильно пострадавшими при бомбардировке Покровской и Свиной (Свинорской) башнями, однако продвинуться дальше или закрепиться в захваченных стрельницах противнику не удалось. Путь в город преграждала деревянная стена с несколькими рядами бойниц, через которые псковичи в упор расстреливали неприятельских солдат.
Говоря о мужестве защитников Пскова, Рейнгольд Гейденштейн особо подчеркивает и умелое командование русского воеводы: «в то время, как наши были задержаны при взятии стен, Иван Шуйский разъезжал тут и там на раненом коне; он своими угрозами, просьбами, наконец, даже слезами, и с другой стороны епископ, выставляя мощи и иконы, успели остановить бегство и ужас своих. Враги сперва стали стрелять в наших из пушек и бросать камни.».[733] Продвижение польских солдат было остановлено.
Город был спасен, но две башни остались в руках противника. Необходимо было выбить его из них. Вскоре защитники города смогли разрушить занятые неприятельскими солдатами верхние ярусы Свиной башни. Для этого понадобилось сделать один единственный выстрел из «великой пушки» «Барс», установленной на Похвальском раскате. Затем, подкатив под основание полуразрушенной башни, где еще оставались ожидавшие подхода подкреплений враги бочки с порохом, псковичи взорвали ее. Но противник упорно оборонялся во второй башне. Между тем «уже близился вечер, а литовские воины все еще сидели в Покровской башне и стреляли в город по христианам. Государевы же бояре и воеводы вновь бога на помощь призвали, и христианский бросили клич, и в едином порыве все, мужчины и женщины, бросились на оставшихся в Покровской башне литовцев, вооружившись кто чем, как бог надоумил: одни из ручниц стреляли, другие камнями литву побивали; одни поливали их кипятком, другие зажигали факелы и метали их в литовцев, и по-разному их уничтожали. Под Покровскую башню подложили порох и подожгли его, и так с божьей помощью всех оставшихся в Покровской башне литовцев уничтожили…».[734]
Чудом уцелевшие при этих мощных взрывах польские и венгерские солдаты оставили захваченный участок стены и бежали в свои шанцы. Во время штурма атакующие, по русским данным, потеряли до 5 тыс. человек убитыми. По собственным сведениям, у неприятеля насчитывалось убитыми только поляков 500 человек, а, кроме того, «много немцев и венгров, очень многие получили раны от каменьев, кольев и топоров».[735] Ощутимыми оказались и потери защитников Пскова: погибло 863 человека и ранено 1623 человека. Разрушенные в ходе бомбардировки и штурма городские укрепления восстановили и усилили дополнительными защитными сооружениями – прочной деревянной стеной и рвом с частоколом из заостренных дубовых кольев.
 
Несмотря на тяжелую неудачу, поляки не стали снимать осаду города. Установив у Мирожского монастыря, на левом берегу реки Великой, в Завеличье тяжелые орудия, противник 24 октября начал обстрел Пскова калеными ядрами. Однако защитники города оказались готовыми к этой угрозе. Они быстро потушили начавшиеся в крепости пожары, при этом отвечая огнем на огонь.
Всего, как давно уже подсчитано историками, осенью и зимой 1581/1582 годов поляки 31 раз поднимались на штурм русской твердыни, но встречали отпор псковского гарнизона.[736] Каждый раз с большими потерями неприятельские солдаты откатывались назад, теряя веру в мнившийся им ранее быстрым успех. Разного рода военные хитрости также были безуспешны. Во время самых необычных вражеских атак псковичи отчаянно сопротивлялись и неизменно побеждали. Так, решив, что самым слабым местом в обороне Пскова является его стена, выходящая к реке Великой, противник именно здесь решил нанести очередной удар. Вот как об этом рассказал автор «Повести о прихожении Стефана Батория на град Псков»: «28 октября со стороны реки Великой под городскую стену пробрались литовские гайдуки, градоемцы и каменотесы и, закрывшись специально сделанными щитами, начали подсекать кирками и всякими орудиями для разбивания камня каменную стену от Покровской угловой башни и до водяных Покровских ворот, чтобы вся стена, подсеченная, упала в реку Великую. А деревянную стену, что построена для укрепления рядом с каменной, хотели зажечь. В то же время из-за реки Великой по народу, стоящему у городской стены, решили стрелять из орудий, и так надеялись окончательно взять город.
Государевы же бояре и воеводы, увидев такой над городом умысел, против замыслов литвы для обороны города со своей стороны повелевают зажженное смоляное тряпье на литву и на щиты их метать, чтобы от огня щиты их загорались, а сами они от удушливого дыма из-под стены выбегали или же там сгорали. Литовские же воины, понуждаемые силой, все это терпели и стояли, упорно и настойчиво подсекая стену.
Государевы же бояре и воеводы повелели провертеть сквозь деревянную и каменную стены частые бойницы и из тех бойниц стрелять по подсекающим из ручниц и копьями их колоть. Кроме того, лили на них горячую смолу, деготь и кипяток, зажженный просмоленный лен на них кидали, и кувшины с порохом в них бросали. Те литовские гайдуки, что надежно укрылись, продолжали долбить стену; другие же, охваченные огнем и дымом, не в силах терпеть, стремглав выбегали из-под стены. Чтобы ни одному из этих проворных литовских гайдуков не дать убежать, были расставлены опытные псковские стрельцы с длинными самопалами. Некоторые же литовские градоемцы так глубоко продолбили стену, что уже и без щита могли ее подсекать, и ни горячей водой, ни огнем пылающим их нельзя было выжить, но и против этих, особенно смелых, благомудрые государевы бояре и воеводы с мудрыми христианскими первосоветниками придумали для спасения города следующее: повелели навязать на шесты длинные кнуты, к их концам привязать железные палки с острыми крюками. И этими кнутами, спустив их с города за стену, стегали литовских камнетесов и теми палками и острыми крюками извлекали литву, как ястребы клювами утят из кустов на заводи; железные крюки на кнутах цеплялись за одежду и тело литовских хвастливых градоемцев и выдергивали их из-под стены; стрельцы же, как белые кречеты набрасываются на сладкую добычу, из ручниц тела их клевали и литве убегать никоим образом не давали».[737]
Понеся большие потери, противник прекратил штурм и отступил.