Рецепты Апиция - I (СИ)
Мы трое выглядели совсем неуместно в этом сборище. Мы с Анной тоже нарядились для того чтобы произвести правильное, как я считал, впечатление на того, кто нас поведёт в бой. Естественно, Децим тоже пришёл при полном параде, но смотрелись мы как провинциалы, одевшие лучшие трико и кеды перед поездкой в столицу. Судя по высокомерному и слегка презрительному взгляду всех остальных, кольчуги и чешуя, похоже, уже не в моде. Отстали мы от передовой военной мысли.
Впечатление на центуриона произвела только Анна. И то лишь тем, что одарённая:
- Ради одарённой я готов потерпеть ещё одну шпану, - сообщил Гней следующей же фразой, чтобы не оставалось сомнений в том, что он страдает от общения с нами.
Мальчишка почему-то ожёг меня гневным взглядом. Неужели ему не сказали, что его тоже не желают терпеть? Нет, тогда он бы смотрел свысока... А! Завидует! Понимаю. У него нет Анны. Да и сам я так крут, что и сам себе иногда завидую.
В комнате всего двое одарённых: Анна и этот самый центурион - его звание я понял по плюмажу, расположенному параллельно лицу, а не на манер панковского гребня. Он, почему-то, стесняется этого. Видно по тому как держит защиту для бестолковки. Кажется, хочет спрятать, убрать со стола. Похоже, он раньше занимал должность повыше, а его разжаловали и наказали мелкой ничтожной работёнкой уровня городской стражи, а не армии. Да и странно, что Одарённый, а всего лишь центурион. Номен-то у него знатный.
Ещё есть пробуждённый - тот человек рядом с командиром, помощник. Дара у него нет, но глаза, похоже, открыты.
Вообще, с тех пор, как отец открыл мне аурное зрение, я довольно часто начал замечать в толпе пробуждённых. Ну, не прям часто-часто. Один из тысячи в лучше случае, может, даже реже. Человек пять встретил таких просто в городской толпе Помпей, пока шли к зданию магистрата. Судя по одежде, все они - простые люди, и, скорее всего, не знают о своём потенциале. Это знание остаётся привилегией элиты, бережно хранится от простолюдинов.
- Господин? - Анна удивилась, что я не реагирую на явную провокацию предложила в свей немногословной манере разобраться с этим брюзгой.
- Не беспокойся. Пусть проорётся. Наверное, спал плохо, - ответил я ей, сам думая, что в этом мире шутка про любовника не будет сильно оскорбительной - открытой гомосятины тут нет в отличие от Греции, но всё-таки это не осуждается. Впрочем, у военных и не приветствуется. Легионеров и вовсе за совращение товарищей казнят. А вот центурион при городском расквартировании вполне может себе позволить на свой выбор или любовника, или любовницу.
- Мальчик! Я прикажу тебя выпороть! - не повышая голоса прошипел сквозь зубы военный.
- Это будет последним приказом в твоей глупой жизни. Дяденька, - ребёнок во мне начал просыпаться. - Я тебе не подчиняюсь. И она тоже, - указал я на Анну. - Мой отец, сенатор Рима, между прочим, дал мне чёткие указания: людей не губить! А с тобой, похоже, шансы на успех мизерные.
Вру, конечно. Ничего он мне не сказал, просто выставил из усадьбы пинком под зад. Но как-то же надо осадить этого наглеца? Своего-то авторитета нет, так можно и Примуса занять. И фраза про сомнения в успехе подействовала. Точно из разжалованных.
Я не угомонился и продолжил нагнетать:
- Насколько я вижу, мне придётся пойти на рабский рынок и купить вместо солдат восемь рабов. Не всё ли равно тебе, дураку, кого вести на убой!
Гней Тернеций начал закипать, он явно привёл в действие какую-то способность, иначе отчего по деревянному (!) столу пошли волны?
- Анна. Если пошевелится, оторви ему башку, - сказал я уже еле сдерживаясь.
Охранница у меня не глупая. Я всегда так её оправдываю. Но намерения мои вообще не читает. Она исчезла, тенью пролетела над потолком, а когда появилась, то уже держала командира за волосы, приставив ему к горлу тот самый свеженайденный ножик.
И что мне делать? Как вырулить из ситуации? На будущее надо будет придумать какой-то жест или знак, чтобы она отличала, когда я серьёзен, а когда понты кидаю. Сейчас это именно так и было! Зачем мне настолько усугублять?! Он же военный при исполнении!
Но это в будущем. Сейчас-то что делать?
- Анна! Ну что ты какая нервная. Отпусти уважаемого центуриона. Я уверен он оскорбил моего отца не со зла. Просто у него обязанностей много. Устал. Ведь так?
Мужчина не пошевелился. Зато стол ходит ходуном, почти как студень выглядит.
Женщина тоже не намерена отступать, пока он не деактивирует способность.
- Отпускай, Анна. Он сейчас скажет нам что-то ободряющее, и мы приступим к выполнению задания нашего друга Игнифера. Не хотелось бы ему объяснять, почему мы не будем участвовать в его затее.
- И почему же? - я вздрогнул, когда позади, от входа в кабинет, раздался голос того, кого я не ожидал увидеть. Только его здесь не хватало! - Ты что, думаешь, отрежешь башку одному центуриону, и я тебя домой отправлю? И не надейся!
Анний Тулий Игнифер собственной персоной растолкал толпу лично и втиснулся в небольшой кабинет сам, да ещё привёл с собой двух охранников-преторианцев.
- У меня этих центурионов много. А если всем бошки поотрезаешь, то только рад буду. У меня давно хорошие люди повышения ждут. Вон, Тит, - он указал на помощника центуриона. - Верно служит мне уже лет десять точно.
Помощник, который, как я теперь понимаю, для присмотра за боссом приставлен, приосанился, преисполнился гордостью.
- Анна, - напомнил я женщине о приказе, и она опять тенью переместилась за моё правое плечо.
- Что, грубит? - Анний разглядывал женщину очень внимательно, а в его глазах полыхал огонь. Это не фигура речи. Самый настоящий.
- Простое недопонимание. Знакомимся как мужчины. Знаете же, что ничто так скрепляет мужскую дружбу как хорошая драка? - я попробовал улыбнуться, но получился оскал. Нервничаю.
- Мужчины? Это ты-то? Или твоя амазонка? - префект улыбнулся злым оскалом, не отрывая взгляда от артефакта. Прав. Как есть прав. - Хоть ты и языкастый, но по-прежнему чушь порешь. И всё такой же дерзкий, Маркус. Когда нибудь пострадаешь за свой поганый язык. Да вот, хотя бы я тебя испепелю в следующий раз, - наконец префект оторвал взгляд от моей амазонки и посмотрел мне в глаза: - Это подарок от того типа?
- Да, - я догадался, что речь идёт о Сфере.
- Расскажешь, как семь превратил в полсотни?
- Отец чертежи забрал, без них будет трудновато объяснить, - сказал я чистую правду.
- Ладно. Я с ним через три дня встречаюсь. Но и с тобой мы поговорим. И по поводу ножика тоже, - Игнифер указал глазами на артефакт, будто я мог неверно понять его слова.
- Буду рад твоим советам, префект, - я слегка поклонился. И решил уточнить: - Ты не сердишься из-за нападения на твоего человека?
- Сержусь, но не на тебя. Мне следовало учесть, что ваши отцы не в самых лучших отношениях, а этот мальчишка не такой сдержанный как ты, Маркус.
Скорее всего, люди в кабинете посчитали эти слова свидетельством каких-то наших глубоких отношений, что мы ведём какие-то совместные дела или что-то подобное. Потому что префект говорил не о его делах с Примусом, а именно со мной. По взглядам читалось, что они прочитали намёк: префект покровительствует сопляку, а не собственному центуриону. Впрочем, наверняка все и до этого знали, что с моим отцом Игнифер если не в друзьях и соратниках, то хорошие приятели - точно. Но подействовал именно намёк на личные контакты.
- Я не хотел начинать общение со скандала, просто вышло небольшое недопонимание. Я не настаиваю на принятии мер против центуриона, - сказал я огибая острые углы.
- О! Как завернул! А с чего это, ты, сопля, решил, что я собрался что-то предпринимать против своего человека ради тебя? - Анний Тулий говорил строго, но улыбка пробивалась. Да и вижу я по ауре, что он забавляется.
- Жаль. Тогда, мы пойдём? Я как-нибудь оправдаюсь перед отцом.
- А ну, стоять! Мальчишка! Отбрось браваду, я же вижу твой страх! Ты выполнишь приказ Примуса, или я тебя испепелю прямо здесь! - а ведь он прав! Все мои понты гроша ломанного не стоят перед лицом пробуждённых! Они же видят и ложь, и страх - всё отражается в ауре. Значит, этот центурион читал меня как открытую книгу? А чего я так не делаю? Мне же открыли аурное зрение!