Чужой муж, чужая жена (СИ)

На экране телевизора показывают Красную площадь и бой курантов. Папа выключает свет, всей семьёй мы поджигаем самые маленькие бенгальские огни и начинаем считать: двенадцать, одиннадцать, десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один…
«Пускай в этом году я стану счастливой», — загадываю про себя я, невольно кидая взгляд на самого любимого мужчину на свете. И это не муж, это Антон.
Из телевизора звучит гимн России. А мы все спешим на улицу. Холод лезет под шубку, сапоги совсем не греют, а пальцы рук приходится убрать в карманы, чтобы немного согреть. Вдалеке, со стороны Санкт-Петербурга слышатся первые взрывы фейерверков. Я нетерпеливо, прямо как в детстве, оборачиваюсь на звук, в надежде разглядеть первые разноцветные огоньки. Ловлю улыбку Антона. Улыбаюсь в ответ, засмущавшись. Помнит ли он наши поцелуи во время салютов, когда мы прятались ото всех за углом дома много лет назад? Помнит, как признавались в любви под Новый год? Должен помнить, потому что я забыть не могу.
Поворачиваюсь к мужу. Егор, как всегда, безразличен. Его такие мелочи, как салюты на праздники не трогают совершенно. Контракты и сделки на работе — это да. Вызывают восторг. И ужины с начальниками. Победа его любимой хоккейной команды тоже. Борщ его мамы вызывает восторг. Его уволенная секретарша вызывала в нём раньше восторг. Зато на первые шаги нашей дочки он совсем не реагировал, когда я чуть ли не расплакалась от счастья. А ещё, когда-то в нём вызывала восторг я. А теперь нет. И меня пугает то, насколько мне на это плевать.
Смотрю на небо над родным Солнечным. Соседи постарались на славу. Всё вокруг гремит и сверкает. Какие-то салюты крутятся чуть выше крыш домов, какие-то стреляют очень высоко, какие-то переливаются разнообразием цветов. Фейерверк с нашего участка тоже великолепен. Мерцает ярким светом, озаряя наши лица. А небо почти белое. В этом году каждому жителю Северной столицы хочется праздника.
А я впервые в жизни жду, когда праздник закончится и все улягутся спать. Чтобы исполнить обещание. Греховное и неправильное. Запретное, но такое сладкое и желанное. Изменить неверному в прошлом мужу, со своим женатым неродным братом.
Слишком сильно люблю. Слишком хочу. Непоправимо и чудовищно сильно.
Пусть это ужасно эгоистично. Пусть я права никакого не имею, после того, что сделала в прошлом. Пусть именно я первая сбежала замуж, решив, что не хочу портить его жизнь, что он достоин лучшего. Но больше не могу смотреть на то, как жена касается его, смотрит с любовью открыто и при всех. Ей доступно всё, чего лишена я сейчас и чего была лишена даже во время наших отношений. Меня пожирает ревность. Травит изнутри. И пусть мы снова расстанемся после этой ночи, уйдём из жизней друг друга на долгие годы, как и много лет назад. Пусть. Но сегодня я сделаю то, о чём грезила долгих пять лет.
  
Глава 15
 
Дочурка отвлекает меня от размышлений. Наш салют закончился, всё собираются в дом, но Ева хочет остаться подольше и перед сном посмотреть фейерверки соседей. Я не против. За стол возвращаться желания нет.
Жаль сестра убегает почти сразу, чтобы уложить Лёву. Но я понимаю. Племянник ещё маленький и ему давно пора спать. Улыбаюсь, наблюдая, как Ян предлагает сам уложить сына, чтобы Ника могла отдохнуть. Когда сестра отказывается, заявляет, что пойдёт вместе с ней, чтобы прочитать малышку сказку. Никуше очень повезло. Ян, который раньше считал, что брак — это тюрьма, оказался прекрасным мужем и отцом. Несмотря на то, что он сейчас работает за двоих, перейдя в фирму своего отца, Левицкий всегда в выходные разгружает Нику и даёт ей отдохнуть от домашних забот. Сам сидит и гуляет с сыном. Носит сестре завтраки в постель. Из ресторанов, правда, готовить со слов сестры он так и не научился. Дарит ей сертификаты в спа-салоны. Недавно оплачивал ей и её Московским подружкам день «всё включено» в термах. Не потому, что праздник, а просто чтобы жена отдохнула и развеялась.
У них, конечно, есть помощница по дому. Но Ника не позволяет ей заниматься ребёнком. Только уборкой, которую Левицкая ненавидит всей душой.
 
Я рада за сестру. Но в глубине души немного завидую. Мой муж не даёт мне свободы. Он против почти всех моих подруг, считая, что они развратят меня и познакомят с мужчинами. Его устраивает только Амина. И то, потому что она набожная мусульманка, и по мнению Егора не представляет опасности. Багрянцев считает, что я должна дружить только с его сестрой. Марина мне нравится, она добрая и весёлая. Недавно встретила хорошего парня, до этого влюблялась в одних болванов. Марина души не чает в Евушке, с радостью сидит с ней, сама мечтает о детках. И всё же, она сестра мужа, всегда на его стороне. Выходя куда-то с ней, я знаю, что каждый мой шаг будет должен Егору.
Я завидую, потому что мой муж не делает мне приятных сюрпризов. Я не требую дарить мне цветов или украшений постоянно. Не прошу водить каждые выходные по ресторанам. Но мне хочется какого-то внимания, как и любой женщине. Егор задаривал меня дорогими подарками до брака. На каждое свидание таскал букеты. Он устраивал нам романтические выходные в отелях под Питером. Потом была беременность и стало не до этого. А после он делал что-то для меня только тогда, когда хотел загладить вину. После его измены у нас был «второй медовый месяц». После того, как Багрянцев поднял на меня руку был «третий медовый месяц».
Я не привередлива, правда. Мне не нужны «Картье» и «Тиффани». Я росла в семье с достатком выше среднего и материальным насытилась. Мне хватило бы простого внимания. Горелой яичницы на завтрак, ведь Егор никогда не умел готовить. Одной розочки хотя бы раз в месяц. Нескольких комплиментов и прогулок вдвоём.
Антон всегда был другим. Когда у нас только начались отношения, он тайком срывал любовно выращенные цветы с грядки своей мамы и таскал их мне. А после всегда покупал у бабуль возле метро полевые, под предлогом, что ему этих бабушек жалко. А я безумно любила полевые цветы. Жуковский вкусно готовил. Он часто организовывал нам пикники, на которые приносил собственноручно приготовленные блюда. Мы постоянно гуляли под звёздами летом, могли сидеть на берегу Финского залива ночами напролёт. Мы оба любили выезжать на отдых с палатками. Эту любовь нам привили семьи. И ночёвка в палатке на каком-нибудь Флотском мысу, с печёным в углях картофелем и колбасками на гриле, была мне милее в сто крат, чем излюбленный Егором люксовый отель с его шведским столом.
— Мамочка, ты загадала желание? — вдруг спрашивает меня дочка.
Мы сидим с ней в беседке на нашем участке. Ева на моих руках, наблюдает салюты, перегнувшись через перекладину. Вообще-то, у родителей во дворе есть ещё деревянные качели-лавочка, но там почему-то никто не расчистил сугробы.
— Конечно. А ты, зайка?
— Да! — гордо заявляет Евушка. — Оно сбудется?
— Конечно, солнышко. Обязательно, если ты желала от всего сердца.
— Ма, а мне можно отклыть подалки сейчас? — малышка интересуется так невинно, хлопает ресничками, дует губки.
— Нет. Дедушка Мороз принесёт твой подарок ночью, когда ты будешь спать. Поэтому открывать будем утром.
— Тогда пошли сколее спать!
Смеюсь, обнимая дочку. Хотела ведь до последнего сидеть, пока салюты не закончатся. А как дело дошло до подарков, сразу же спать собралась. Но я рада, что не придётся её долго уговаривать заснуть.
Встаю и веду Еву по двору в сторону дома. Открываю дверь, и мы заходим в прихожую. В доме так тепло и уютно. Раздеваю дочку, раздеваюсь сама. Заглядываю в гостиную, но Егора там нет. Уже час ночи, муж видать не захотел сидеть с моими родственниками.
Поднимаюсь в спальню. Егор уже спит. Точно обиделся. Муж и без того был недоволен, когда мы с дочкой остались смотреть салют и не пошли говорить с его мамой по видео-звонку. А ещё моё платье…
Будить его не хочу. В темноте забираю вещи дочки, веду её в ванную. Помогаю Евочке умыться, расплести причёску, надеть пижамку. На заранее подготовленное ко сну разложенное кресло с расстеленным бельём, укладываю малышку. Тепло дома уже разморило её. Ева сладко зевает и закрывает глаза, даже сказку не просит. Подтыкаю ей одеяло и сижу ещё минут тридцать, погрузившись в свои мысли, чтобы убедиться, что дочка точно спит.