Вскрываем карты! (СИ)

Мне потребовалось всего лишь полчаса понаблюдать за потугами одного из штатных сотрудников кафедры Маго-математического Конструирования за процессом манипулирования предложенной мною в свое время формулой. М-да, недооценил я себя и переоценил возможности прочих магов. Оно, конечно, формула весьма замысловатая, то есть очень непростая для запоминания. Но, самое главное, одновременно с её наложением на материальный объект необходимо вливать в заклинание море энергии, каковой ни у кого в этом мире (кроме меня, разумеется) нет. Парнишка весьма талантлив, по моей оценке грандмагистр по уровню развития дара без пяти минут Архимаг, а вот необходимого для принудительного воздействия на внепространственный мешок количества энергии его средоточие попросту не выдает и не выдаст, стань он хоть архи-архимагом. Чародейская конституция не позволит. Самое печальное, что внешним накопителем в процессе создания внепространственного хранилища по ряду причин воспользоваться невозможно и обойти данное ограничение не получится. Впрочем, я не стану углубляться в дебри магоматики, магофизики и прочих хреней-замудреней, коими оперируют артефакторы в процессе создания разного рода магических штучек.
— Это жопа, Савелий Митрофанович, — оценив результат потуг одного из самых сильнейших артефакторов факультета, выдал безапелляционное я, — половина кубического метра, при этом ваш маг едва не обделался от напряжения. Впрочем, если каждому бойцу выдать по такому колечку, мобильность наших войск резко повысится, поскольку солдатикам не придется тратить силы, таская тяжелую винтовку, патроны к ней, гранаты и прочий военный припас.
— Шутить изволишь, Владимиг, — физиономия Тернового выражала явное недовольство, то ли действиями его сотрудника, то ли моей незамысловатой шуточкой. — Насчет пошутить мы все тут гогазды. Ты лучше скажи, отчего у тебя внепгостганственный объем получается ого-го какой оггоменный, а у нас кугам на смех. Даже у меня Агхимага от агтефактогики больше восьми кубометгов, или кубической сажени, по-стагому, не выходит.
На что я вынужден был развести руками и с грустью в голосе констатировал:
— Сожалею, Савелий Митрофанович, но боюсь, что с вашими весьма и весьма скромными запасами Силы в средоточиях и скоростью её восстановления добиться моих результатов ни у вас, ни у кого из ваших сотрудников не получится. Также смею вас огорчить, что воспользоваться внешним источником в процессе работы с предложенной мной формулой ни у какого мага, в том числе у меня, просто не хватит концентрации. Представьте, мне для создания одно такого колечка, — я извлек из кармана артефакт с внепространственным объемом в пару сотен кубических метров, — необходимо находиться в состоянии транса, иными словами, крайне предельного сосредоточения не менее пяти-шести часов, а потом еще релаксировать приличное время, дабы восстановить психосоматику.
— Ну да, молодой человек, нечто подобное мы и пгетполагали, — с грустью в голосе констатировал декан. — Жаль, напгавление весьма и весьма пегспективное, но в нынешней ситуации для нас недосягаемое.
— Да вы не расстраивайтесь, Савелий Митрофанович, просто руководству МУМ нужно отказаться от порочной практики сливать на факультет Артефакторики всех слабосилков, тогда и результат появится. — Не удержавшись от подковырки, добавил: — А пока каждому бойцу по внепространственному ранцу̀. — в последнем слове я специально сделал ударение на букву «у», так что получилось нечто похожее на рифму.
— Тебе бы все шуточки да пгибауточки, Володя, а тут начальство… — Терновой возвел указательный палец правой руки к потолку, — и не пгостое начальство, тгебует незамедлительного гезультата, мол, обогона госудагства под уггозой, ну и так далее. По большому счету, я тебе, очень даже благодаген. Мои подозгения подтвегдились, тепегь мне есть чем отбоягиться от бесконечных пгидигок и тгебований огганизовать пгоцесс выпуска внепгостганственных хганилищ в массовом количестве.
Засим мы расстались с господином Терновым. С одной стороны, я был расстроен результатами эксперимента. С другой, моё ЧСВ взлетело на такую недостижимую высоту, аж голова немного закружилось. Ну да, слаб человек, особенно в вопросах собственной исключительности. Гордыня — грех, но как не порадоваться за себя-любимого и такого особенного. Все-таки к моменту прихода в кабинет Блинова, я вполне успел загнать чувство собственной важности и значимости в обычные рамки.
 
— Здравия желаю, Ваше Высокопревосходительство!
— Рад, рад видеть тебя, Владимир! — командующий Мажеским корпусом встретил меня откровенно довольной улыбкой, благо, обниматься и целоваться по исконно русской традиции не полез, всего лишь пожал крепко руку, но даже присесть не предложил. Вместо этого он меня «обрадовал»: — Нам с тобой, назначено к Государю Императору, как только ты появишся в стенах университета. Так что ценит, Зубов, сам Царь-Батюшка готов принять тебя в любое время суток. Кстати, что там с изделием номер шестнадцать? Проблему с Терновым определили? Что-нибудь решили?
— Можно сказать и так, Константин Константинович. Причину выяснили, к великому моему сожалению, устранить её в ближайшее время возможности не представляется. Если только, как выразился Савелий Митрофанович, посадить меня на цепь и заставить выпекать эти самые артефакты как «гогячие пигожки». Однако заранее предупреждаю, что приковывать себя цепями, или еще какими кандалами никому не позволю.
На что ректор громко и заразительно расхохотался. Отсмеявшись, он утер невольно выступившие из глаз слезы носовым платком, после чего придирчиво осмотрел меня со всех сторон и наконец резюмировал:
— Медаль немного не по уставу приколота, исправь, в остальном все нормально.
Чёрт, тоже мне уставник востроглазый нашелся, миллиметры на глаз ловит, ну не миллиметры, всего-то на сантиметр ошибся, когда прикалывал награду к кителю, потом лень поправить было. Ничего, мне не трудно. Подошел к настенному ростовому зеркалу и быстро устранил оплошность.
— Готово, Ваше Высокопревосходительство.
— В таком случае, времени терять не будем. Перед самым твоим приходом я позвонил в канцелярию Его Величества. Нас уже ждут.
Все-таки жуки два этих субчика: Терновой и Блинов. Разумеется, декан привлек меня к своему эксперименту при полном одобрении ректора. Однако, дабы недоброжелатели, коих завсегда предостаточно не шепнули кому следует, мол, командующий Мажеским корпусом игнорирует монаршую волю в такой мелочи, как своевременная доставка Зубова ко двору. Так или иначе, но из этой «мухи» можно раздуть такого «слона», что мало не покажется. Интриганы-политиканы, блин. Впрочем, вся эта вошкотня вокруг моей персоналии напрямую меня не цепляет, а значит, мне по барабану.
Далее всё как обычно: представительский «Орлан» точно такой, как у самого Государя Императора, недолгая поездка по Москве, и вот мы с Константином Константиновичем переступаем порог царского кабинета.
Едва завидев меня, Федор Николаевич, заметно обрадовался. Руку пожал, приобнял, слава Богу, до поцелуйчиков дело не дошло. Ну хоть убей меня, не люблю целоваться с мужиками, хотя бы у тех не было усов и бород ми даже, если бы, от них не несло густым табачным перегаром. Впрочем, кто я такой, чтобы укорять Государя в пристрастии к табакокурению, пусть этим занимается Государыня Императрица Софья Григорьевна, ну или его личный лекарь. Вообще-то в этой реальности курение табака на Руси не считается фактором вредным для здоровья, поскольку такая мелочь, как рак легких, иже с этим забитые никотином и холестерином кровеносные сосуды и все прочие негативные последствия от вдыхания табачного дыма легко устраняются магами-целителями, или целебными эликсирами, приготовленными алхимиками. В той же просвещенной Европе во всю смолят не только табак, но каннабис, опиум иже с этим еще много чего позабористее и ничего, народ не вымер, а тамошние вполне официальные драгдиллеры лишь потирают потные ручонки, подсчитывая прибыль от продажи наркотиков.