Любовь на карантине (ЛП)

Да, сэр, в одной руке у него была дубинка, а другой он тащил меня за волосы, чтобы по— своему порочно поступить со мной. При этой мысли моя кожа мгновенно покрывается гусиной кожей. Грубый, нецивилизованный секс с Эваном. Его большие сильные руки располагали меня, крепко держали, готовые принять его огромную пульсирующую….
— Алло? Сэди?
Я моргаю.
— Хмм?
— Ты покупаешь йогурт или что?
— Верно. Да. Да, я. Обожаю этот йогурт.
И это абсолютная ложь. Йогурт отвратительный, прямо рядом с творогом, но я беру крошечный контейнер, чтобы сохранить лицо, и толкаю свою тележку в отдел фруктов и овощей. Я оглядываюсь через плечо и вижу, что он улыбается, укладывая в свою тележку пару огромных контейнеров с обычной едой.
Черт, я не могу поверить, что он застукал меня за мыслями о сексе. Как неловко. Надеюсь, он просто думает, что молочные продукты вызывают у меня чрезмерное возбуждение. Даже это было бы менее унизительно, чем то, что он знал, что я зациклилась на его мужественности. Из этого мы можем сделать вывод, что, когда дело доходит до Эвана, я, по— видимому, ужасный друг.
Я хватаю клубнику и чернику. Пару красных яблок и готовый салат. Пакет моркови и сельдерея с небольшим количеством хумуса. Вкуснятина.
— Да ладно тебе. Ты же не можешь говорить это всерьез.
— Что?
Я оглядываюсь на него через плечо.
Его вздох такой долгий и тяжелый, что на нем может быть свой собственный почтовый индекс. Как будто я медленно вытягиваю жизнь из бедняги своим неправильным выбором еды.
— Отойди от своей тележки, Сэди. — Его голос властен и не терпит возражений. Легкая дрожь пробегает по мне в глубине, сексуальный тембр.
— Тьфу. Прекрасно. — Я делаю несколько шагов назад и скрещиваю руки на груди. — Это не значит, что я не ем никаких свежих фруктов или овощей. Грубости считаются.
Я бросаю взгляд на продавцов, которые пополняют каждую секцию свежими продуктами, в то время как другие посетители хватают все, что могут, как только это будет выставлено.
Он даже не потрудился ответить. Вместо этого он занят тем, что кидает в мою тележку пару картофелин (так вкусно), большой пучок капусты (бле), помидоры, луковицу, брокколи, цветную капусту и четыре огромных початка кукурузы.
— Эван, ты зашел слишком далеко. Я не готовлю цветную капусту.
— Мы запечем ее в сырном соусе. Тебе это понравится.
— Ты такой властный, когда дело доходит до еды.
Я ворчу, но в глубине души это весело. Приятно, что он так заботится обо мне. Чтобы он заботился о моем здоровье и содержимом моей кладовой, а не только о моих трусиках, как многие другие мужчины. Хотя, если бы он приклеился к моим стрингам, моему сердцу было бы спокойнее.
На самом деле я не занималась домашними делами с Шоном. У него была экономка, которая справлялась со всеми необходимыми вещами. Кто— то, кто будет заниматься покупками и приготовлением еды. А потом он попросил меня разобраться с его членом и быть доступным в качестве его помощника на деловых мероприятиях. Этот человек, несомненно, разложил свою жизнь по аккуратным и аккуратным коробочкам. Жаль, что быть частью этого было так тяжело.
— Ты хотя бы попробуешь, верно? Для меня?
Эван одаривает меня улыбкой, и у меня слабеют колени. О, чего бы я только не сделала для него, когда он так на меня смотрит. Это просто смешно.
— Хорошо, — говорю я, позволяя моей голове и плечам опуститься для пущей убедительности.
— Это моя девочка.
Затем он наполняет свою тележку здоровой пищей. Намного больше, чем я могла съесть за две недели, не говоря уже об одной. Я отодвигаю свою тележку чуть дальше и осматриваю проход с бумажными изделиями. Он полностью уничтожен. Ни одного рулона туалетной бумаги. Слава Богу, каждые несколько месяцев я покупаю огромную упаковку из тридцати шести штук.
Тем не менее, это выводит меня из моей маленькой счастливой сферы, думая обо всех людях, у которых их нет. Двигаясь вперед и пропуская этот проход полностью, я двигаюсь дальше. Макароны, рис, консервы и так далее. В отделе макаронных изделий очень мало вариантов. Что, я думаю, в большой схеме имело бы смысл, потому что она длится долго и наполняется. Хороший способ прокормить большие семьи.
 
Схватив одну коробку спагетти и банку готового соуса, не мою обычную марку, но ты получаешь то, что получаешь, и не закатываешь истерику, я возвращаюсь к тому, о чем мы говорили на улице.
А именно он. Моя новая любимая тема для размышлений.
Как это повлияет на тебя, потеряв маму так рано? Нужно научиться готовить и все такое. Заботясь о своем младшем брате, пока его отец был на работе. Очевидно, что он воспитатель по своей природе.
Даритель. Несмотря на то, что он говорит о том, что ранее ограничивал сексуальные отношения hello/bang/goodbye.
Хотя если он выливает всю свою энергию в футбол, то у него не обязательно будет время или эмоциональная энергия для настоящих отношений. Возможно, когда он уехал из дома в колледж, а затем в высшую лигу, он сосредоточился на своей первой любви, игре, и не видел необходимости во второй. Наверстывая время, которое он потерял, чтобы быстро повзрослеть после смерти мамы, может быть. Предаваясь некоторым вечеринкам, которые он пропустил в старшей школе. Возможно, Имон, герой моей книги, мог бы быть сиротой. Быстро рос в серии приемной семье, пытаясь защитить младших детей. Закаленный к жизни от всех этих трудных времен. Это может сработать. Золотое сердце, скрытое от мира. Похоронен глубоко за саркастическими комментариями и его всепоглощающей приверженностью к игре. Хм. Это может сработать. Непрошеная нить вины проходит через меня. Но я не пишу о жизни Эвана или о чем— то еще. Продажа его секретов. Он просто моя муза. Я добавляю коробку кукурузного хлеба и хватаю последний пакет мучных лепешек. Потому что что такое жизнь без мексиканской еды? Двигаясь дальше, я направляюсь к консервированному супу и бросаю туда банку тушеного мяса на случай, если впаду в отчаяние. Препперы покупают консервы и воду в бутылках. Они также покупают грузовики с оружием и боеприпасами, но я туда не поеду.
— Я думаю, что в ситуации апокалипсиса я продержалась бы примерно пять— шесть минут, — болтаю я, зная, что он следит за каждым моим движением и оценивает каждый добавленный мной продукт.
Эван кивает, собирая кучу банок и несколько пакетов с киноа. Я даже не могу понять, как это готовят. Я даже не уверена, что у меня это когда— либо было.
— Это звучит примерно так. — Он хихикает.
— Какой же ты друг. Ты должен был предложить защитить меня своим потрясающим телом. Защитите меня, бросая футбольные мячи в наших нападающих и отбивая их или что— то в этом роде. — Я тихо смеюсь. Магазин, вся ситуация кажутся слишком мрачными для чего— то более громкого.
— Мое потрясающее тело, да?
— О, прекрати, — растягиваю я. — Ты уже знаешь, что я
любуюсь своим телосложением. Не делай из этого ничего особенного.
Он хихикает.
— До тех пор, пока ты не будешь охотиться только за моими мыслями. Я ненавижу, когда цыпочки так делают.
— Ха. — Я бросаю еще несколько вещей в свою тележку, прежде чем направиться к следующему проходу. И вот мы здесь, в нирване. Вот тут— то я и становлюсь самим собой. Это то место, где я действительно принадлежу.
Позади меня стонет Эван.
— Почему бы нам не пропустить этот проход?
— К черту ”нет", парень".
Я припарковываю свою тележку в стороне и машу ему рукой.
— Отойди назад. Теперь я все контролирую.
Он бормочет множество ругательств, но делает, как ему говорят.
При покупке закусок важно охватить все основные группы продуктов. По три или четыре пакетика "Доритос" на каждого, потому что я знаю, что он их любит. Затем выбор конфет. M&M's (с орехами и без), кусочки Риза, батончики Херши и кегли. Далее следует печенье, необходимая часть любой сбалансированной вегетарианской диеты.
Он снова стонет. Разве это неправильно, что мне нравится этот звук? Потому что мне действительно нравится этот звук, исходящий от него.