Жена по наследству (СИ)

Пришлось оставить молодую жену на попечении мамы.
Дома, разумеется, всплыли все причины, по которым Гоняев принял решение отказаться от должности так внезапно. Мое удаленное управление обнажило все недостатки. Я действительно торчал в офисе всю неделю. Лишь пару раз возвращался ночевать домой, чтобы лечь рядом со спящей Миланой, предварительно подрочив.
Отец участвовал, но основная работа, конечно, лежала на мне. Артур помогал мне принять лишь окончательное решение. В такие авральные моменты я часто думал вернуться обратно в Казань, чтобы работать в компании постоянно: ходить в офис, пугать сотрудников, держать руку на пульсе.
Но почти сразу я отказывался от этого варианта. Мне нравилось жить в Москве, летать и играть в поло. К черту офис. Лучще удаленно поработать и снова быть свободным, как ветер.
В этот раз мне понадобилось меньше двух недель, чтобы решить основные проблемы и вопросы, а остальные делегировать. Конечно, теперь придется чаще контролировать и больше внимания посвящать новым сделкам. Но пока нефтяная машина Казаевых снова стабилизировалась и поехала.
Отец был со мной в офисе, когда позвонили из Москвы.
- Руслан Артурович?
- Да, это я, - ответил я, немного напрягаясь из-за незнакомого номера и голоса.
- Младший юрист «Фемиды» вас беспокоит. Оглашение завещания Алексея Агеева назначено на завтра.
- Да, помню, соврал я.
Ни черта я не помнил. Вот был бы номер, если бы профукал.
- Отлично. Тогда ждем вас завтра в полдень. Спасибо.
Он попрощался и повесил трубку.
- Завтра оглашение, - сообщил я отцу. Со всеми этими заботами у меня вылетело и головы чертово завещание. А я ведь ради него женился.
Папа хмыкнул.
- Конечно, только ради него. И твоя маленькая жена тебе совсем не нравится. Хоть себе не ври, Руслан. Ты втрескался в нее по уши.
Я скривил лицо.
- Втрескался? Что за выражения, па?
- А как сейчас говорят? Впрочем, не так важно. Женился ты очень странно.
- Это - да, не стал я спорить.
- Кстати, Милана подписала контракт.
- А? Ну да. Хорошо. Наверное.
Отец задрал бровь и посмотрел на меня удивленно осуждающе.
- Прости, пап, но что то мне пофиг на этот контракт. Ты же хорошо в людях разбираешься. Неужели не понял еще, что не нужны ей деньги?
- Все я понял, Руслан. И про тебя, и про нее. Мне даже немного стыдно, что я заставил тебя работать. Милана, конечно, не скучает, но получилось некрасиво.
- Надеюсь, мы это переживем.
- Мы, отец хмыкнул. — Последний раз ты говорил мы... Помнишь, когда?
- Нет, честно признался я.
- Про Настю... Как ее там?
- Горшкову?
- Ага, точно. И ночевать ты в своей комнате только ей разрешал.
- Пап, нам по восемнадцать было. Ты мне тогда устроил голодный год, где еще нам было ночевать?
- Однако, после нее в нашем доме твоих женщин не было. И смотрел ты на Настю примерно также как на жену сейчас. Признайся, мозги не варят рядом с Миланой, да?
Я сглотнул и вспомнил свои бредовые мысли перед свадьбой. Жениться я хотел больше, чтобы Мили в кровать затащить, а не получить наследство. Как отец это понял? Неужели у меня все на лице написано?
Не дождавшись от меня ответа, папа продолжил:
- Мне не нужна та компания, Рус. Если тебе так принципиально важно вернуть ее себе, то вперед. Приведи дела в порядок и продай этот бизнес. Не тащи в новую жизнь старые обиды и грязные деньги. У тебя впереди очень веселое время с молодой женой.
- Веселое? - не понял я.
- Конечно. Тебе захочется многому ее научить. Поверь, это очень весело и интересно — быть наставником невинной девушки.
- Откуда ты...
- Узнал, что она девственница? - закончил за меня отец. - По ней заметно. Она в принципе очень юная и совсем неискушенная.
- И немного беспечная. Я боюсь, она пропадет без меня в Москве. Знаешь, Мили ведь жила в отеле, хотя могла снять квартиру и экономить. У нее не так много денег. Она привыкла к сервису и танцевать...
Я заткнулся резко, понимая, что наговорил много лишнего. Отец странно улыбался.
- Чего? — спросил я раздражённо. Мне совсем не нравилась его блаженная рожа.
 
- Ничего, Руслаш, ничего, - продолжал посмеиваться Артур. — Мне кажется, именно ты пропадал без нее все это время. Меня радуют твои метаморфозы.
Я не стал с ним спорить. Нормально мне жилось и до Мили. Да, я не заботился ни о ком, кроме себя, жил вольным ветром и не парился. Уж точно не пропадал. Сейчас я не собирался менять свои привычки. Но как-то автоматически стал вписывать в них Милану. Удивительно, но меня это совсем не пугало и ни капли не раздражало. Скорее наоборот.
- Самолет вам завтра на утро приготовить? - уточнил отец, заметив, что я завис в своих мыслях.
- Да, спасибо. Нужно вылететь пораньше, чтобы не встрять в пробки сильно.
Достав телефон, отец несколькими сообщениями отдал распоряжения. Напоследок он не мог не съязвить.
- А что тебе пробки, Руслан. Позвонишь президенту, он тебе вышлет вертолет или кортеж с мигалками.
Я прищурился и ничего не ответил. Отец обязательно выйдет победителем в любом стеб-баттле. Пока мы ехали домой по прекрасной ночной Казани, я все думал о его словах. Кажется, папа и не помнил моих подружек, кроме Насти. Больше десяти лет прошло, но в пример он приводит девчонку, с которой у меня был бурный, но скоротечный роман. Забавно, что расстались мы... из-за свадьбы.
У нее случилась задержка, и сразу встал вопрос женитьбы. Два дня мимо календаря, а я уже должен был примерять костюм жениха и умиляться пинеткам. Месячные у нее пришли, но напор Насти мне совсем не понравился. Именно после нее сам институт брака стал для меня тождественен наказанию. Мы и полугода не прожили вместе. Когда я отнес Настины вещи в такси, мама перекрестилась.
- Слава богу.
- Мне казалось, она тебе нравилась, - удивился я. Не скажу, что мама пылала к Насте любовью, но никогда с ней не ссорилась.
- Я думала, она нравится тебе, - вернула Айза мне уточнение. Я не ответил, и тогда мама сама пояснила то, о чем я догадывался: - Жить в нашем доме Насте нравилось намного больше, чем ты сам.
Это не было снобизмом или предубеждением. Она просто констатировала факт. И я с ней был согласен.
К слову, мама никогда не приглашала Настю в свои салоны. Они редко встречались в нашем большом доме, лишь пару раз вместе ужинали. Отец ее вообще не замечал и не обсуждал. В общем, единственное, в чем мне посодействовали тогда предки - это разрешили жить вместе.
Словно читая мои мысли, отец проговорил:
- Айза с Мили сегодня катались по ночной Казани. Даже экскурсию взяли, хотя твоя мама знает о городе намного больше, чем любой краевед. Жаль, мы совсем поздно закончили. Могли к ним присоединиться.
Я взглянул на него, как на сумасшедшего.
- Ты Казань что ли ночью не видел, па?
- Всегда приятно показать красоту тому, кто в первый раз, - ответил он, с трудом пряча пошлую ухмылку.
Меня тянуло потребовать объяснений и подробностей, но я прикусил язык. Начнешь задавать вопросы, придется и самому отвечать. Обсуждать Милану я сегодня больше не хотел. Сам еще не все в голове устаканил по ее поводу. Одно я знал точно: не отрубает мне мозги при ней. Я способен трезво мыслить головой, а не членом. Даже рядом с Мили.
Прибыв домой, я заранее попрощался с отцом, просил передать привет маме и пошел спать. Едва переступив порог спальни, я понял, что мои потуги быть человеком-головой, а не человеком-членом, можно смывать в унитаз. В тусклом свете луны я различил силуэт Мили на кровати. Она спала, свернувшись калачиком, скинула одеяло, и ее оттопыренная круглая попка манила целовать, мять, даже кусать.
Озверевший дикарь во мне настаивал, что это важнее, чем всё на свете. Что там папа говорил?
Я тряхнул головой и усилием воли отправил себя в ванную. Лечь рядом без дрочки я бы просто не смог.
Собственно, и после нее я не смог даже подойти к кровати. Взяв себя в руки, я ушёл в гостевую спальню напротив, завалился на покрывало как бомж, проверил будильник и сразу отрубился. Старая добрая привычка после трех лет в авиации. Слава Богу, завтра мне нужно вести только себя хорошо, а не самолет или машину. В своей нормальности я начал сомневаться.