История США от глубокой древности до 1918 года

Те победы, которые федералистам удавалось одерживать с помощью судов, были прискорбно недостаточными для ультрафедералистов Новой Англии, которых теперь возглавлял Тимоти Пикеринг, бывший государственным секретарем в администрациях Вашингтона и Адамса. Он стал сенатором от Массачусетса — одним из всего девяти сенаторов-федералистов, которые остались в конгрессе после промежуточных выборов 1802 года (что составило менее половины от тех двадцати, которые там находились шестью годами раньше).
Пикеринг был уроженцем Салема (округ Эссекс), а так как из этого округа выдвинулось еще несколько ультрафедералистских лидеров, то эту часть партии со временем стали называть «Эссекской хунтой». («Хунтой», испанским словом, означающим «совет», в Америке стало принято называть политическую фракцию или клику.)
Пикеринг и его сторонники видели в администрации Джефферсона, ориентированной на фермерство, угрозу для коммерческого процветания Новой Англии. Покупка Луизианы стала последней каплей, так как каждый новый западный штат увеличивал большинство демократических республиканцев, а из Территории Луизиана можно было нарезать множество фермерских некоммерческих штатов.
Единственный выход Пикеринг видел в образовании отдельного государства. Коммерческие штаты должны будут денонсировать свое принятие конституции и вернуть себе суверенитет. Другими словами, они должны будут выйти из федерального союза. Пикеринг решил, что в новое государство войдут пять штатов Новой Англии плюс штаты Нью-Йорк и Нью-Джерси. Эссекская хунта даже готова была принять британскую помощь при создании этой «Северной конфедерации». (Невольно задумываешься о том, что бы по этому поводу сказал Сэм Адамс — твердый сторонник демократических республиканцев, однако в тот момент, когда хунта строила свои планы, Сэм Адамс в возрасте 81 года скончался 2 октября 1803 года.)
С этим вопросом обратились к Гамильтону. Готов ли он привести в союз штат Нью-Йорк?
Гамильтон самым решительным образом отверг такое предложение. Он приветствовал покупку Луизианы, когда другие федералисты ее осудили, и не собирался разрушить союз штатов только потому, что он идет не его путем. Однако все, против чего был Гамильтон, радостно принимал Бэрр, а Бэрр был беспринципным человеком, который ни перед чем не останавливался. Эссекская хунта обратилась к Бэрру.
Бэрр не собирался выставлять свою кандидатуру на пост вице-президента, так как после того, как при голосовании 1800 года он позволил федералистам себя использовать, разгневанный Джефферсон с позором изгнал его из партии. В результате Бэрр решил баллотироваться на пост губернатора Нью-Йорка и был готов снова заключить соглашение с федералистами. Пусть они его поддержат — и он присоединит Нью-Йорк к Северной конфедерации.
Весной 1804 года состоялись выборы губернатора Нью-Йорка, и Бэрр их проиграл. Бэрру показалось, что причина проигрыша очевидна. Гамильтон активно выступал против его кандидатуры, так что федералистская поддержка оказалась не такой мощной, как он рассчитывал.
Для Бэрра это стало последней каплей. Гамильтон помешал ему стать президентом, а теперь и губернатором!
В июне Бэрр нашел повод оскорбиться какими-то словами Гамильтона, сказанными в его адрес, и вызвал своего врага на дуэль. Гамильтону совершенно не обязательно было принимать вызов. Он осуждал дуэли, и только за три года до этого на дуэли погиб его старший сын. Он знал, что Бэрр — озлобленный человек и хороший стрелок. Однако Гамильтону не хватило отваги на то, чтобы показаться трусом и потерять свой статус «джентльмена».
Он принял вызов, и И июня 1804 года дуэль состоялась в Уихокене, на берегу реки Гудзон, относящемся к Нью-Джерси. Бэрр (который в тот момент все еще был вице-президентом Соединенных Штатов) тщательно прицелился и выстрелил Гамильтону ниже грудной клетки. По прошествии чуть более суток Гамильтон умер в возрасте сорока девяти лет.
Однако вместе с ним погибли и все планы создания Северной конфедерации. Бэрр в своей слепой ненависти полностью погубил свою политическую карьеру, превратил Гамильтона в героя и мученика и обрек Эссекскую хунту на злобное бессилие.
 
Результаты стали совершенно очевидными к моменту президентских выборов 1804 года. Впервые кандидатуры выдвигались на закрытых собраниях партий — то есть теми конгрессменами, которые являлись членами данной политической партии. Конечно же, демократические республиканцы снова выдвинули кандидатуру Джефферсона. Вместо Аарона Бэрра в качестве вице-президента они выбрали Джорджа Клинтона, который в течение долгого времени был губернатором штата Нью-Йорк.
Что до федералистов, то на пост президента они выдвинули Чарльза Пинкни (выдвигавшегося на пост вице-президента в 1800 году), а на пост вице-президента — Руфуса Кинга из Нью-Йорка, одного из авторов Ордонанса о Северо-Западе. Он был членом Конституционного конвента, а в недавнее время — послом в Великобритании.
Главным вопросом кампании была покупка Луизианы, и федералисты не могли совершить больше ошибки, нежели ей противиться. Приобретение громадной территории настолько отвечало чувству американской гордости, что почти все выборщики оказались демократическими республиканцами.
Результатом этого 5 декабря 1804 года стала полная победа демократических республиканцев. На этих выборах, когда впервые прошло раздельное голосование за президента и вице-президента, Джефферсон и Клинтон получили 162 голоса, и только 14 выборщиков проголосовали за Пинкни и Кинга. Только Коннектикут и Делавэр остались федералистскими.
Девятый конгресс, избранный на этих же выборах, стал еще более демократически-республиканским, чем прежде. Теперь демократические республиканцы имели в Сенате 27 голосов против 7, а в палате представителей — 116 против 25. Федералистское представительство превратилось в раздосадованного пигмея.
Что до Аарона Бэрра, то ему оставалось одно — перейти на мрачную территорию заговоров. Он был осуждаем всеми за убийство Гамильтона, а в штатах Нью-Йорк и Нью-Джерси были выданы ордера на его арест, так что его политическая карьера закончилась. Он отправился на запад, где встретился со своим другом, генералом Джеймсом Уилкинсоном.
Уилкинсон, получавший в 90-х годах деньги от Испании, со своим обычным поразительным везением, стал в 1805 году губернатором практически всей Территории Луизиана, не считая самой южной ее оконечности. Лет за десять до этого он строил планы по расколу территорий, прилегавших к Мексиканскому заливу, в чем ему должна была помочь Испания. Теперь его планы стали еще более грандиозными. Он мечтал об империи, которая включит в себя не только юго-западную часть Соединенных Штатов, но и испанские территории. Сам он должен был стать ее правителем, а Новому Орлеану отводилась роль его столицы. А почему бы и нет? Бонапарт, начавший свою карьеру обнищавшим корсиканским армейским офицером, сделался диктатором Франции, самым влиятельным человеком Европы, а 2 декабря 1804 года (за три дня до повторного избрания Джефферсона) и вообще французским императором, Наполеоном I. Какой это был пример для подражания!
Бэрр, который уже выразил свою готовность отколоться от Соединенных Штатов, поддержал невнятный план Уилкинсона. Бэрр обладал обаянием и умением внушить доверие — свойствами настоящего мошенника. На западе он познакомился со множеством людей, которые были ослеплены его замыслами, и в 1806 году он начал набирать людей для вторжения в испанские владения. Он дожидался только, чтобы его союзники в Новом Орлеане провозгласили независимость Луизианы.
Насколько далеко это зашло бы и насколько удачно бы сложилось, нам никогда не узнать. Джеймс Уилкинсон, то ли решивший, что его заговор все-таки не принесет успеха, то ли почувствовавший, что Бэрр отнимает у него всю славу (а может, тут присутствовали оба этих фактора), написал письмо Джефферсону, раскрыв заговор и обвинив во всем Бэрра, представив самого себя как патриота. Когда Бэрр об этом услышал, он бежал в испанскую Флориду, а Уилкинсон снова вышел сухим из воды.