Мотылёк над хищной орхидеей (СИ, Слэш)

 — Не надо билет, — после долгой паузы сказал он, — пусть Фердинанд подготовит к моему приезду шато.
 — Хорошо, сэр. Вам нужен шофёр?
 — Нет. Мне нужна машина, но я не хочу ждать, пока подгонят мою. Пусть Корвел возьмёт что-нибудь в прокат. Я буду тут, напротив, в кафе.
 Он повесил трубку и, устроившись на небольшой веранде с чашкой кофе в руках, стал ждать. Мысли его снова вернулись к неосуществлённой мечте, и мысленно Рей принялся листать недавно увиденный каталог итальянских авто.
 Ему понравился Мазерати Гран Туризмо, но он не был уверен, что уложится в ту сумму, которую получил зимой. Свободных денег на самом деле было не так уж много — а Рей не слишком привык экономить то, что находилось у него в руках. Большую часть имущества — если не говорить об активах — составляли три особняка — под Парижем, под Лондоном и в Швейцарии, недалеко от Берна, две квартиры в крупных городах — в Женеве и в Милане и бунгало на итальянском берегу, джет и яхта, само собой. Лондонский особняк пожирал столько денег сам по себе, что почти пятая часть доходов уходила на него. Рей уже давно освободился бы от этого бесполезного куска земли, если бы не мысли о том, что отец должен знать — этот дом у него есть.
 Само собой, к каждой резиденции прилагался автомобиль. А вот штат прислуги был один на все особняки: дворецкий, повар и кухненская помощница, двое стюардов и секретарь — в городах Рей и вовсе предпочитал обходиться без них, потому что не любил, когда в его квартире находился кто-то чужой. Ему всё время казалось, что эти люди обсуждают его за спиной — даже если они и слово боялись сказать в глаза. Особенно, если они боялись его.
 Рей тихонько выругался на глупость секретаря, когда синяя Панамера затормозила напротив кафе, но разбираться не стал — бросил несколько купюр на стол и направился к ней.
 Дойти до салона он, впрочем, не успел: зазвонил телефон.
 — Что? — мрачно буркнул Рей, от мысли о том, что он вынужден брать в наём то, что должно было давно уже принадлежать ему, его снова одолела злость, и номер Майкла, высветившийся на экране, только подлил масла в огонь.
 — Слушай, ты далеко? — спросил тот.
 — Далеко… от чего?
 — От школы, само собой.
 — Не знаю, а что? Майкл, говори быстрей. Я жутко устал сегодня — столько дел…
 — Не хочется говорить по телефону — но твой протеже напрягает меня всё сильней. Если так пойдёт и дальше, нам придётся разорвать с ним контракт.
 Рей замер, глядя перед собой.
 — Что с ним не так? — спросил он.
 — Он дикий, как шимпанзе. Избил миссис Шредер, когда та принесла ему обед.
 Рей молчал, считая одинаково глупым оправдывать Конрада или поддерживать Майкла.
 — Что теперь? — наконец спросил он. — Что ты предлагаешь, Майкл?
 
 — Я уже сказал, Рей.
 — Это исключено. Мы не станем его… увольнять.
 — Тогда разбирайся с ним сам.
 Рей посмотрел на часы. С одной стороны, Майкла хотелось послать. Просто чтобы не идти у него на поводу.
 С другой стороны, как только он представил, что увидит Конрада собственными глазами, а может, даже сможет с ним поговорить, зудящее чувство в груди сменилось теплом.
 — Не делайте пока ничего, — сказал наконец он, — я посмотрю, когда смогу добраться до вас.
 ========== Глава 10. Цены ==========
 — Конрад Кейр, двадцать один год, день рождения — седьмого ноября, — Рей пролистал стопку бумаг и, так и не найдя ничего нового для себя, бросил их на стол.
 На столе стояли два монитора — на одном плыли показания приборов, замерявших состояние окружающей среды и тела самого «пациента». На другом можно было увидеть трансляцию с камеры, установленной в помещении. То же самое, но в другом ракурсе и в полную величину Рей наблюдал сейчас через стекло.
  Тусклый свет миниатюрных потолочных ламп едва очерчивал контуры кровати, стоявшей в центре просторной залы. На кровати лежал тот самый Конрад Кейр.
 Конрад спал. Спутанные волосы прилипли ко лбу, руки были заведены далеко за голову и там закреплены. Ноги — широко разведены, и между них виднелась едва заметная трубочка катетера. Картина эта не менялась уже несколько часов, хотя этажом выше в окна светило солнце, и часы показывали три.
 — Сколько ещё? — спросил Рей, указав на окно.
 — Действие успокоительных почти прошло, миссис Шредер должна вколоть ему следующую дозу через пятнадцать минут.
 Рей стиснул зубы, и по острым скулам его загуляли желваки.
 — И давно ты держишь его так?
 — Два последних дня. Иначе он начинает биться в бинтах, как эпилептик. Может что-нибудь сломать себе или нам. Он чистый псих, Рей, я тебе уже говорил.
 Рей молчал.
 Буйные пациенты сюда попадали, но очень редко — обычно их непригодность становилась ясна ещё до того, как осуществлялся захват. За всё время содержания профилактического центра такое случалось всего пару раз — и оба раза мальчиков приходилось продавать на восток по бросовой цене. Ради таких денег Рей не хотел рисковать.
 Конрад с самого начала производил впечатление предельно покладистого, к тому же одинокого существа — у таких почти всегда обнаруживался комплекс вины или склонность к мазохизму, или попросту злость на весь мир, которую тоже легко можно было использовать на себя.