Выстрелы с той стороны (СИ)

— И где мы возьмем словака теперь? — поинтересовался Антон.
— Я работал в Братиславе, — сказал Эней.
— У тебя не получится, — Цумэ щелкнул пальцами. — Твой акцент можно резать ножом и намазывать на хлеб. Ты ставишь ударения то по-русски, то по-польски.
Десперадо царапнул световым пером в своем электронном блокноте и показал всем: "А немой словак подойдет?"
— В качестве второго… — протянул Антон. — В качестве первого нет — слишком подозрительно. Игорь, а что если не прикидываться командой, а взять настоящих эвакуаторов уже по дороге со склада?
— Его могут перехватить раньше. У ди Сальво много врагов в регионе — недаром же он приходит за грузом лично. А теперь еще и Литтенхайм мертв. А Голушовски никакой любви к ди Сальво не испытывает. Груз могут перехватить австрияки, словаки, да мало ли… — Игорь поморщился. — Нет, эвакуаторы будут настроены отбиваться от всех — а значит, будет кровь. Кровь и никаких гарантий успеха. Там крепкие ребята, а главное, их может быть до холеры много…
— Нет, — возразил Эней. — До холеры много их вряд ли будет. Ди Сальво посылают сигнал тревоги, он в экстренном порядке отправляет что-то очень скоростное и не очень приметное, а значит — небольшое. Их будет ровно столько, чтобы погрузить контейнер. Но ты прав, это будут непростые ребята, и готовые к стрельбе. Может быть, даже варки.
— А если продвинуться ещё дальше? Я, конечно, глупый сельский поп, — Кен вдруг засмущался. — Но если мы сначала поднимем СБ насчёт того, что в таможне лежат наркотики, потом бахнем таможне, что за ними придет СБ, то, может быть, бахнем и ди Сальво, что все это понты с целью ограбления? Будет больше неразберихи.
— Ке-е-ен… — протянул Эней.
— Ты неправильно выбрал профессию, — закончил Игорь.
— Да нет, это так, в порядке бреда, — Костя замкнулся.
— Костя, ты не понял, — улыбнулся Игорь. — Это не бред, это замечательная идея. Только не СБ надо стучать на полицию, а одному управлению СБ — на другое. Словакам — на австрияков, австриякам — на словаков.
Поймав недоуменные взгляды террористов, он театральным жестом откинул волосы со лба и вдохновенно произнес:
— Слушайте внимательно, дети мои…
***
Высокий господин Федерико ди Сальво (в сицилийском произношении Фадрико — всем подчиненным, сменявшимся на протяжении полутораста лет, приходилось привыкать) очень не любил заминок. Особо важными делами он занимался лично, и поставка золота, серебра и нелегального биотеха входила в список этих особо важных дел. Поэтому каждый раз, когда в Братиславе швартовался речной сухогруз "Альты" с товаром Х на борту, сеньор ди Сальво сам, на своей собственной моторной речной яхте забирал его и вёз в Вену.
Конечно, деловой человек ранга ди Сальво не может не иметь друзей, которые даже в его отсутствие будут верно заботиться о его интересах. Беда в том, что эти друзья — при всей их искренней заинтересованности — не всегда знают, как далеко эти интересы простираются. Речной полиции, питавшей к ди Сальво исключительное почтение, и в голову не пришло, что обыск на таможенном складе из-за груза "дури", на который им дали наводку, может хоть как-то повредить законопослушному дону Фадрико.
В результате дон Фадрико уже битых пять минут выслушивал сбивчивые извинения генерального "Альты", перед которым уже извинился мытарь, на складе у которого предположительно находился незарегистрированный наркотик, из-за которого… Дом, который построил Джек… Наркотик действительно не имел к ди Сальво никакого отношения, но в той же самой секции, сейчас опечатанной полицией, лежало два синих контейнера с оранжевыми полосами. И если при обыске их вскроют и в документах прочтут, что это груз с "Арджеша"…
А хуже всего было то, что делом, как и положено по процедуре, занялась СБ. Оно вышло из-под контроля как таможенной, так и пограничной службы. И таможенники запаниковали.
— Я все понял, господин Кртчек. Я все понял с первых же трех фраз, остальные были лишними. Конечно, таможня проведет служебное расследование и узнает, кто пронес на склад незаконную субстанцию. Но я думаю, что неприятности на этом закончатся. Я совершенно уверен — и вы можете поделиться с таможней этой уверенностью — что в наших контейнерах СБ не найдет ничего подозрительного.
 
Закончив разговор, он позвонил начальнику речной полиции, майору с не менее труднопроизносимой фамилией Шкртлик. С ним нельзя было говорить напрямую, и ди Сальво просто попросил его не уходить с работы до тех пор, пока для выяснения вопросов, связанных с грузом "Альты" на опечатанном складе, не подойдет начальник службы безопасности представительства "Берингер Ингельхайм" в Братиславе, г-н Дурак.
Обыск СБ — это была катастрофа. Речная полиция просто не тронула бы груз с "Арджеша": право же, ну зачем бы фармацевтическая компания стала ввозить наркотики, которые куда проще производить на территории Союза? Но СБшники перевернут вверх дном весь склад.
Бывшие коллеги оказывали Дураку кое-какие услуги по мелочам, но даже ради старой дружбы не воздержались бы от вопроса: а почему это "Берингер" беспокоится за свой груз, если он в порядке и просто лежит на складе, где случайно обнаружилась дурь?
В СБ работали рисковые люди. Рисковать ради вечной жизни — да. Рисковать из-за денег, когда эти деньги можно добыть и другими способами… Впрочем, ди Сальво положился на то, что Вацлав Дурак свое дело знает. И если единственный способ — кража контейнера со склада — то он сумеет ее организовать.
Одним из наиболее раздражающих факторов пребывания в Братиславе ради этого проклятого груза была необходимость веселиться напоказ, поскольку для всех интересующихся чужими делами дон ди Сальво приезжал в Братиславу отдыхать. Вот и сейчас он "отдыхал" в маленьком, уютном казино гостиницы "Корона". Крутилась рулетка, мелькало красное и черное, постукивал шарик…
Господину ди Сальво принесли на подносе коктейль и визитную карточку.
Имя — Илия Стоянов — не говорило ни о чём, кроме того, что обладатель его, скорее всего, болгарин. Написанные от руки буквы Ag говорили о многом. Слишком многом.
Дон Фадрико задумался было — но тут охранники поднесли ему комм. Его "балканский" комм. Звонил некто Стоянов, сказали они. Отключился и сказал, что перезвонит. На видеосвязь не выходил.
Правила хорошего тона требовали во время игры не общаться по комм-связи. Дон Фадрико извинился перед партнёрами и попросил крупье провести его в VIP-кабинет для отдыха.
— Кто вы? — спросил он, когда комм просигналил еще раз.
— Стоянов. Новый хозяин синих контейнеров с оранжевой полосой, ранее принадлежавших вам.
В Братиславе водились сумасшедшие. С сумасшедшим, который знал, где можно найти сеньора ди Сальво, дон Фадрико разговаривал впервые. У сумасшедшего был мягкий голос и чистый австрийский выговор.
— Не понимаю, о чем речь.
— Быки, которых нанял господин Шкртлик для ограбления склада — мои люди.
Ди Сальво прикрыл глаза. Несколько минут назад Дурак доложил, что Шкртлику удалось организовать изъятие груза. Начальник речной полиции знал, кому это можно поручить. Плохо знал. Потому что даже если сумасшедший блефует — все равно получается, что он знаком со схемой. А если он знаком со схемой, то где-то протекло, как полгода назад. Но Дурак тогда клялся, что убрали всех. Всех?
Ситуация требовала, чтобы дон Фадрико остался в стороне, чтобы — если дело обернется совсем плохо — всё взял на себя Дурак, представив дело как свой личный гешефт. Поэтому дон Фадрико действительно не знал, кого нанял Шкртлик и как с ними связаться. Дон Фадрико находился не на том уровне, чтобы входить в прямой контакт с речной шпаной.
 
— И кстати, — добавил сумасшедший, — вы доверяете начальнику службы безопасности "Альты"?
— О чем это вы, я не вполне вас понимаю… — Говорите, говорите, молодой человек. Телохранителям уже давно ничего не нужно объяснять и приказывать — если с хозяином связался посторонний, значит, нужно засечь звонящего. На всякий случай. — Какой-то контейнер, какие-то быки… Вы ошиблись номером, юноша.