Переплет 13 (ЛП)
— Ладно, извини, — быстро ответила она. — Тебе не обязательно об этом говорить.
— Он прекрасен, — прошептала я после паузы.
— Да, да, — проворчала она. — Все уже знают это.
— Нет, Клэр, — настаивала я. — Я имею в виду, что он действительно красивый. — Закрыв глаза, я прошептала: —Под одеждой.
— Боже мой! — закричала она мне в ухо. — Откуда ты знаешь, что у него под одеждой?
— Он принимал душ и был только наполовину одет, когда вышла…
— Откуда?
— Из его душа.
— Подожди! — Клэр пискнула: — Ты принимала душ с Джонни Кавана?
— Что — нет! — Я покачала головой. — Я принимала душ в его душе.
— Хорошо, тебе нужно вернуться к началу, потому что я теряю здесь силу своего грязного воображения.
— Мы оба промокли под дождем, — объяснила я с усталым вздохом. — Его мама отнесла мою одежду вниз, чтобы высушить ее. Я воспользовалась душем в его ванной комнате. Он принял отдельный душ. А потом мы оба как бы оказались в его комнате.
— Без одежды?
— На нем были спортивные штаны, — ответила я, сопротивляясь желанию рассказать ей о том, что я видела до того, как он надел свои спортивные штаны. — Вот и все.
— А ты? — настаивала она.
— Просто полотенце. — Я прикусила губу, чувствуя, как мое лицо пылает от жара. — Я думаю, что я показал ему…ну, ты знаешь …. И я действительно не знаю, как это случилось, но мы оба оказались на его кровати, — поспешила сказать я, понизив голос. — И затем он был прямо там, как будто его лицо было так близко к моему… — Прерывисто выдохнув, я добавила: — И я просто сошла с ума и поцеловала его.
— Боже, — выдохнула Клэр. — Это как смотреть крушение поезда, только вместо того, чтобы смотреть, я слушаю это.
— Я знаю, — простонала я. — А потом я запаниковала и заперлась в его ванной. — Я съежилась от воспоминаний. — И он был так добр ко мне, Клэр. Я имею в виду, он мог бы выйти из себя и вышвырнуть меня, но он просто продолжал говорить со мной с другой стороны двери, пытаясь уговорить меня…
— Фу, я не могу, — простонала она. — Это слишком ранит мое сердце.
— Он обещал, что не будет говорить об этом, если я выйду, — продолжала я говорить, несмотря на ее протесты, нуждаясь в том, чтобы снять это с моей груди. — Конечно, он солгал. Когда мы вернулись в его машину, он рассказал мне…
— Не об этом речь, — выдохнула она. — Пожалуйста, скажи мне, что он не дал тебе поговорить с ним.
— Он сделал эти, — выдавила я. — А потом он продолжал говорить мне, что мне не нужно извиняться, и я думаю, что он имел в виду именно это, но мне просто так стыдно за все это. Клянусь, я больше никогда ни перед кем так себя не выставлю.
— Черт, — вздохнула Клэр. — Я бы хотела, чтобы завтра у меня не было этого дурацкого матча. Я не хочу, чтобы ты была одна в школе, пока ты так себя чувствуешь.
— Я тоже, — мрачно согласилась я. — По крайней мере, Лиззи будет там.
— Может быть, не стоит говорить об этом Лиз, — вмешалась Клэр. — Она сразу отрежет ему член.
— Никто не должен знать об этом, Клэр, — прошептала я. — Никто.
— Согласна.
Я схватилась я за живот, когда очередная колющая боль рикошетом пронзила меня, заставив снова замычать от боли.
— Эй, может быть, тебе стоит взять завтра выходной, — предложила она, звуча обеспокоенно. — Звучит не слишком хорошо.
— Со мной все будет в порядке, — прошептала я.
И я могла бы быть в порядке.
Я надеялась.
Глава 49.Я облажался
Джонни
— Доброе утро, — признал Гибси, опускаясь на пассажирское сиденье моей машины во вторник утром. — Как прошла вчерашняя тренировка?
— Я облажался! — Я выпалил.
— Ты облажался? — Гибси выгнул бровь, пристегиваясь. — На тренировке?
— Нет. Я покачал головой. — Я не пошел.
— Почему нет?
— Потому что я облажался!
— Как?
— Черт. — Застонав, я переключил передачу и отъехал от его дома. — Так чертовски плохо. — Сжав руки на руле, я издал болезненный рык. — Так чертовски, чертовски плохо, Гибс.
— Ты собираешься сказать что-нибудь еще, кроме слова “черт”? — он протянул, вытаскивая чистый компакт-диск из своей школьной сумки и засовывая его в мой футляр для компакт-дисков. — Кстати, я сжег это для тебя прошлой ночью, — добавил он с ухмылкой. — Я думаю, тебе понравится.
— Спасибо, — проворчал я, слишком отвлеченная, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме своих бушующих мыслей.
— Итак, — сказал Гибси, доставая коробку сигарет. Он положил одну сигарету между губами и вспыхнул. — Ты собираешься рассказать мне, как ты облажался?
— Опусти окно, — проворчал я. — Ты же знаешь, я не выношу запаха этих вещей.
— Я полагаю, этот кризис как-то связан с малышкой Шэннон? — предложил он, опустив окно и выпустив из него облако дыма.
Я снова кивнул, чувствуя панику.
Всю ночь я ждал, когда смогу избавиться от этого дерьма.
Я едва мог дышать от давления в моем теле — от этого, и от моих сожалений, и от ее запаха на моих простынях.
Я даже не мог насладиться ужином со своим отцом, чего мы не могли сделать с Нового года из-за противоречивых графиков.
Весь вчерашний ужин я был слишком погружен в свои мысли.
Я был слишком увлечен ею.
— Я думала, я тебе нравлюсь.
Ну, трахни меня, мое сердце чуть не лопнуло, когда она произнесла эти слова.
— Что ты сделал, Джонни? — Гибси толкнул меня, отрывая от моих мыслей.
— Я сделал это снова, — признался я.
Он настороженно посмотрел на меня. — Ты снова отвез ее домой?
Кивнув, я издал сдавленный стон. — За исключением этого раза, я пошел еще дальше и заставил ее вернуться домой после школы.
— Джонни…
— Я буквально поднял ее и посадил в гребаную машину, Гибс. — Испустив еще один разочарованный вздох, я откинулся на спинку стула и застонал. — С моей мамой.
Он рассмеялся. — Ты идиот.
— Я знаю, — простонал я. — А потом Ма сделала то, что у нее получается лучше всего.
— Она вмешалась, — со знанием дела добавил Гибси.
— Привела ее в дом.
Брови Гибси взлетели вверх. — Твой дом?
— О да, — прошипела я, все еще чувствуя горечь. — Затем она пошла и рассказала мне об этом.
Гибси вздрогнул. — О, Иисус.
— Я знаю, парень. — Я покачал головой, заставляя себя сосредоточиться на дороге. — Это было жестоко
— Где была Шэннон, когда шел этот разговор?
— Это худшая часть, — ответил я с гримасой, указывая на школу. — Мама решила, что было бы замечательно заставить Шэннон принять душ. Я бросаю на него злобный взгляд. — Еще один.
— Ты издеваешься надо мной? — Гибси хихикнул.
— Я тебя не издеваюсь, — выпалил я, сворачивая на знакомый переулок к Томмен. — Мама тоже подумала, что это была потрясающая, блядь, идея — взять ее одежду и положить ее в сушилку.
— Остановись. Я не могу. Это слишком бесценно. — Он откинул голову назад и завыл от смеха. — Мамушка Кавана лучший ведомый, чем я!
— Сосредоточься, Гибс! — Я рявкнул, когда заехал на парковку. — Это было плохо. Действительно чертовски плохо.
— Насколько плохо? — он спросил.
Я заехал на свое обычное место для парковки и заглушил двигатель.
— Насколько все плохо, Джонни? — Гибси уговаривал.
Издав болезненный рык, я повернулся на своем месте лицом к нему. — Она поцеловала меня?
Глаза Гибси загорелись. — Да?
Я кивнул. — На моей кровати. В полотенце. Выглядя как чертов сон. Она просто, блядь, положила свой рот на меня, Гибс.
— В полотенце?
— У мамы была ее одежда, помнишь? — Я задушил. — Она была завернута в полотенце и больше ничего.
Гибси ухмыльнулся. — И больше ничего?
— Больше ничего, — повторил я, произнося слово “ничего”.
— Ты видел…
— Да, — огрызнулся я, а затем громко застонала. — Черт.
— И?
— Идеально.
— Черт.
— Ага.