Переплет 13 (ЛП)

Я подвинула ноги.
Торопясь за ним, я лавировала по дождевым лужам и трещинам на тротуаре.
Мне было достаточно трудно идти за ним на двухдюймовых каблуках и чертовски невозможно сохранять равновесие, сжимая руки по бокам.
— Дерьмо, — пискнула я, когда просчитала с прыжком и приземлилась в замерзшую лужу.
Это тоже была не обычная лужа.
Нет, это была ирландская лужа, состоящая из добрых пяти дюймов мутной, мутной, ледяной дождевой воды.
Сразу же вода начала заливать мои ботинки, и идти было невыносимо.
Подпрыгнув на одной ноге, я вытащил руку из-под куртки и снял туфлю.
Перевернув его вверх дном, я с тревогой наблюдал, как выплеснулась вода.
Мой бедный носок промок насквозь.
Мои икры были покрыты листьями и коричневой слякотью.
Я застонала от ужаса, сунув ногу обратно в ботинок, а затем принялась опорожнять другой ботинок.
— Что ты делаешь? — Джонни крикнул впереди меня.
— У меня в ботинке вода, — крикнула я в ответ, пробормотав ряд ругательств, направленных на ирландскую погоду. — Я не могу ходить в них вот так. Просто дай мне секунду… эй…
Мой ботинок выскользнул из моих рук, и я бросилась к нему.
Плохая идея, учитывая, что я балансировал на одной ноге и мои руки были зажаты.
Чувствуя себя лапшой, мне удалось схватить свой ботинок в воздухе, но я снова потеряла его, когда не смоглп встать на ногу.
Мой ботинок вылетел из моей руки, и я полетела назад, пытаясь, но безуспешно, удержаться в вертикальном положении.
Понимая, что дело проиграно, я отказалась от битвы и приготовилась к удару, который обязательно почувствую.
Я упала назад, моя задница на мгновение задела бетон, прежде чем меня снова подняли.
Сжимая кулаком перед курткой, которую я носила, Джонни буквально держал меня парящим над землей, как будто мое тело было чем-то до неприличия крошечным и невесомым.
Это не так.
Я весила шесть стоунов(38 кг) и три фунта, но вы бы об этом не догадались по тому, как он держал меня на одной руке.
— Отличный улов, — наконец выдохнула я, глядя на его лицо со смесью шока и восхищения, в то время как он поддерживал все мое тело одной рукой.
Его губы дернулись. — Спасибо.
— Ну, ты определенно лучше ловишь, чем бросаешь.
Ухмыляясь, Джонни поднял меня на ноги, прежде чем расстегнуть молнию куртки и освободить мои руки.
— Лучше? — спросил он, его руки легли на легкие изгибы моей талии.
Не совсем потому, что я чувствовала тепло его рук на своем теле, и хотя целый слой одежды отделял его прикосновение от моей плоти, я все равно чувствовал его до самых пальцев ног.
Это было плохо.
Это было так нехорошо.
Покраснев, я вцепилась в его предплечья, балансируя на своей единственной ноге в ножнах, и выпалила единственное, о чем могла подумать в этот момент: —Я не хочу, чтобы меня избили.
Его руки сжались на моей талии, когда он посмотрел мне в лицо. — Кто может избить тебя?
— Твоя девушка.
— У меня нет девушки, — медленно ответил он, на его лице отразились настороженность и замешательство. — Ты знаешь это.
— Белла.
— Она сказала тебе что-нибудь? — требовательно спросил Джонни, с сердитым выражением лица.
Я покачала головой.
Он приподнял бровь. — Нет?
— Нет, — тихо подтвердила я.
— Ты уверена, что она тебе ничего не сказала? — Он исследовал.
— Я уверена, — ответила я. — Но я не хочу давать ей повода.
Джонни пристально посмотрел на меня и повторил свое предыдущее заявление с некоторыми поправками. — Она никогда не была моей девушкой, Шэннон.
— Да, ну, пара девчонок из моего класса говорили, что у тебя…
— Ты говорила обо мне? — прервал он резким тоном. — С ними?
— Нет. — Я покачала головой. — Они говорили о тебе. Со мной.
Джонни возмущенно изогнул бровь. — Есть ли разница?
— Да. — Я кивнула. — Большая. Я глубоко сглотнула и покачала головой. — Послушай, Джонни, мне не нужно… я больше не могу… — Прерывисто выдохнув, я заставила себя посмотреть на него. — Я не хочу, чтобы мне было больно из-за того, что ты заговорил со мной. — Мои слова прозвучали быстро и с придыханием. — Мне не нужны такие проблемы в жизни. Я не боец. Мне нужно опустить голову и пройти школу без драмы.
 
Наступила долгая пауза молчания, во время которой никто из нас не произнес ни слова.
— Ты думаешь, я позволю кому-нибудь причинить тебе боль? — наконец спросил Джонни, его темные и напряженные глаза сосредоточились исключительно на моем лице. — Ты думаешь, я допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое, Шэннон, как река?
Я смотрела на него, не зная, что сказать, и неуверенная в своих чувствах.
Когда я не ответила, Джонни издал низкое рычание и покачал головой, в результате чего капли дождя забрызгали мне лицо.
— Потому что я не буду, — ответил он на свой вопрос, сказав. — С тобой ничего плохого не произойдет, — добавил он, глядя на меня темными голубыми глазами. — Потому что я никому не позволю причинить тебе боль, ясно?
Я неуверенно кивнула. — Хорошо?
Он внимательно наблюдал за мной, его глаза горели и смотрели на меня. — Ты веришь мне?
— Я хочу, — выдохнула я, когда мои пальцы впились в твердые равнины его плеч — беспомощная реакция моего тела на его слова.
Боже, я хочу…
— Хорошо, — хрипло ответил он, подходя ближе и сжимая руки на моей талии. — Я тоже этого хочу.
Странная тяжесть охватила нас тогда, когда нескончаемый цикл дождя продолжал литься.
Как ощущение давления.
Как будто воздух вокруг нас стал разреженным.
Он смотрел на меня сверху вниз, выглядя одновременно раздраженным и взволнованным.
Это был смущающий взгляд.
Я не знала, что с этим делать.
Огромный черный внедорожник Range Rover подъехал к нам, разряжая странное напряжение и спасая меня от того, чтобы выпалить что-то опасное.
Затонированное окно опустилось, и из него высунулась голова женщины.
— Джонни? — крикнула женщина в Range Rover. Она была красивой блондинкой и выглядела слегка испуганной, глядя на нас. — Что ты делаешь с этой бедной девочкой?
— Это моя мама, — пробормотал Джонни, мельком взглянув на мать, прежде чем снова обратить свое внимание на меня. — Ну давай же.
— Мы ждем! — Я прохрипела, схватив его за руки, прежде чем он успел уйти, все еще балансируя на одной ноге. — А что насчет моей обуви?
Джонни взглянул мне под ноги, а затем позади меня.
Тяжело вздохнув, он обнял меня за талию, притянул к себе, поднял меня над землей и повел нас к джипу.
Одной рукой он дернул заднюю дверь, а другой усадил меня на заднее сиденье, а затем побежал обратно на пешеходную дорожку, чтобы забрать наши брошенные сумки.
— Я вся мокрая, — предупредила я, чувствуя себя неловко при мысли о том, что испорчу дорогую обивку машины.
— Серьезно, Джонни, — добавила я с дрожью, когда он вернулся к двери с нашими сумками. — Я промокла насквозь, моя одежда.
Его губы на мгновение дернулись, а затем он покачал головой, словно отмахиваясь от нежелательной мысли, пришедшей ему в голову.
— Ма, это моя, а, это Шэннон, — признал он, выглядя явно неловко. Он нервно взглянул на меня, а затем снова повернулся к матери, дважды прочистив горло, прежде чем добавить: —Она моя, э-э… она новенькая. Он толкнул меня дальше на заднее сиденье джипа своей матери, а затем бросил обе сумки рядом со мной. — Я сказал ей, что мы отвезем ее домой.
— Привет, Шэннон, — сказала его мать, поворачиваясь на сиденье и сверкая мне мегаваттной улыбкой.
— Шэннон, это моя мама, — хрипло объявил он. — Я, ах, пойду и найду твой ботинок.
Затем он закрыл дверь машины, заперев меня внутри со своей матерью, и убежал.
В ужасе я рухнула на заднее сиденье Range Rover принадлежавшего его матери.
Ну, это не было неловко.
Это было совсем не неловко.
Пытаться избежать гипервентиляции из-за жгучего дискомфорта было на удивление сложно, учитывая, что я был уверен, что наступает полномасштабная гипотермия.