Остров Дохлого дракона. Часть вторая (СИ)

–Я твой внук, Савёл Гранитная Скала, – прошептал мой непослушный язык. 
–Внук, – казалось, призрак оглядывает меня с головы до ног, а потом моего компаньона и помещение. 
–Значит, ты нашёл эту комнату, – он помолчал, – это не принесёт тебе счастья, – и опять надолго задумался. 
Я решил прервать это молчание, страх немного улёгся и я вспомнил про вопросы, достал листок с записями и говорю деду. 
–Мы тебя вызвали, чтобы задать несколько вопросов.
–Спрашивай.
–Что это за пластинка, которую мы нашли на столе, – и я показал серебряную пластину. 
–Это страница дневника Херне, можно сказать, учебник магии. Избавься от неё пока не поздно, - голос у меня в голове был какой-то усталый, будто говорил на самом деле древний старик. 
–А что в ней плохого, как она может навредить? – полюбопытствовал я. 
–Всего их двенадцать страниц. Тот, у кого есть хоть одна, начинает притягивать другие и рано или поздно их находит, но вместе с пластинами приходят и несчастья, и чем больше пластинок, тем сильнее несчастья. Ты погибнешь, как погиб я. Избавься от неё, – голос зазвенел у меня в голове. – Избавься!
–Хорошо, хорошо, – успокоил я призрака, и стал расспрашивать про заклинания, которые позволяют делать золото и алмазы. Что знал, дед рассказал мне. Но узнал я немного, а этого было явно недостаточно, чтобы делать драгоценности.
–А где можно узнать остальное? – напоследок спросил я. 
–В дневнике Херне! – и призрак захохотал. – А теперь отпусти меня, тут ужасно воняет, – и снова захохотал. 
–Я прочитал рассеивающее заклинание, и призрак исчез, - «дракончик» казалось, выдохся, пот струился у него по вискам и капельками сползал со лба на нос, капли зависали на кончике носа и потом вытянувшись срывались вниз. 
Ивашка обратил внимание, что, и остальные в каюте время от времени вытирают рукавами пот со лба.
–Давайте проветримся, – предложил он друзьям, – а ты пока подумай о том, как узнал, об острове «Дохлого Дракона» и о кладе. 
Выйдя на палубу, ожидаемого облегчения они не получили, здесь тоже было душно и жарко. Ветер сейчас дул еле-еле, правда, направление не переменил – судно шло брандевинт. Галера легко держалась рядом. Злополучный остров, теперь уже точно дохлого дракона, остался далеко за кормой. Солнце клонилось к закату.
–Парит к грозе, – окинул взглядом небо Толстун, – небо ясное, а мои старые кости ломит. Ну, а я своим костям привык больше доверять, чем небу. Будет буря.
–Пойдёмте тогда разберёмся с «дракончиком» и кладом, – пригласил друзей в каюту Ивашка, – а то ведь на самом деле гроза начнётся, потонем и так и не узнаем, что это за клад и кто его закопал в третьем в тройке холме, – Ивашка и не предполагал, как близко к цели он попал. 
Пленник сидел всё так же привязанный к стулу, и всё так же обливался потом.
–Дайте попить! – попытался вскочить он навстречу вошедшим, но стул помешал ему.
Толстун налил из красивой чаши, стоящей на столе, (подарок короля) воды в кубок и протянул «дракончику».
– Может ему руки развязать, что он бросится на нас что ли? – спросил боцман, поддерживая кубок, пока связанный жадно пил. 
–Попозже, – махнул рукой Ивашка, – когда решим, что с ним делать. 
Дракончик захлебнулся и закашлялся. Ивашка поморщился.
–Ну, хорошо, развяжи ему руки, – подождал, пока тот прокашляется, и задал вопрос.
– Теперь рассказывай о кладе, все, что ты о нём знаешь. Откуда и как узнал? Что в нём должно быть? И подробнее.
– О кладе я узнал от демона, – и «дракончик» замолчал, оглядывая по очереди всех в каюте, словно проверяя, как его слушатели отреагировали на такое заявление. 
Ивашка тоже оглядел друзей. Эльф непроницаемо молчал, даже бровью не повёл. На жёлтом лице баньши тот самый демон ничего бы не понял. Толстун просто излучал недоверие. А сам Ивашка был заинтригован. 
Поняв, что эффекта не получилось, рассказчик несколько поник и потише продолжал:
–Несколько дней после разговора с дедом я раздумывал, не бросить ли мне всю эту магию, и не последовать ли его совету и выкинуть пластинку. Я даже не отваживался взглянуть на неё. Потом всё-таки не выдержал и достал её из сундучка, где хранил вместе с книгой по чёрной магии и другими предметами, необходимыми для колдовства. И как всегда меня заворожили эти руны. К тому же я теперь знал, что за ними скрывается путь к огромному богатству и огромному могуществу – путь к вершине магии. Долго любовался я пластиной и решил наплевать на предупреждение деда. Несчастья должны случаться с кем-то другим, но не со мной, нашёптывали мне руны. Потом я достал из сундучка книгу и раскрыл её наудачу. И вы, наверное, догадались, на какой странице я её открыл. Это было заклинание, позволяющее вызвать демона, демона земли. В примечании было написано, что его можно расспрашивать о кладах, зарытых сокровищах. А что, если его спросить о пластинках, о страничках дневника Херне, подумал я. И стал изучать заклинание. 
   
Глава 8
 
Событие восьмое 
Заклинание было очень сложное. Сразу учить его я не стал, посмотрел, что нужно будет растереть в порошок, что сжечь в кадильнице. Оказалось, на удивление мало: цвет папоротника, листья лаврового дерева, сушёную ящерицу и палец нерождённого младенца. Ну, это – думал я, пустяки. Но я ошибся. Ящерицу я поймал, лавровый лист купил на рынке, осталось ещё два компонента. Сходив в школу, я попросил знакомого директора познакомить меня с учительницей ботанике, и расспросил у неё о папоротниках. И что же оказалось – папоротники не цветут. Тогда я стал копаться в библиотеке у деда. Там прочитал, что папоротник цветёт на могилах одну ночь в году, в день, когда эльфы празднуют день влюблённых. Я опять пошёл в школу и показал эту книгу учительнице ботанике – она принялась смеяться надо мной. Я не очень запомнил, что она говорила, но одно мне врезалось в мозг. Папоротники растут в заболоченных чащах, а там могил не копают, и что они давно вымерли бы, если бы их цветение и размножение, следовательно, зависело от могил. По моей просьбе учительница достала гербарий и показала мне, как выглядит папоротник. Мой отравленный колдовством мозг принялся лихорадочно работать. Нужно искать заброшенное кладбище в лесу – сделал я вывод. Я пошел в краеведческий музей и навёл директора музея на рассказ о заброшенных поселениях гномов, где-нибудь в ближайших лесах. И что же, на старой карте мы нашли такой посёлок. Там жило раньше несколько тысяч гномов. Был богатый рудник, добывали медь. Потом рудник истощился, и гномы постепенно оставили посёлок. 
–Сейчас на том месте значится заболоченный лес, – печально подвёл итог директор музея. 
А мне хотелось плясать от радости. Долгие годы был большой посёлок и значит, должно быть, кладбище. А сейчас там заболоченный лес и должны расти папоротники. И тут я вспомнил, что понятия не имею, когда эльфы празднуют этот праздник. Тут к счастью (или к несчастью) удача сопутствовала мне. У директора музея была книга о эльфах, и я выяснил, что праздник этот будет через десять дней. Стояло начала лета, было тепло. И мы с компаньоном сразу собрались в экспедицию. Наняли несколько охотников, верховых и вьючных пони и на следующий день тронулись в путь. Без всяких приключений, если не считать переправы на плотах через быструю горную реку, когда у нас унесло плот с двумя пони и почти всем запасом продовольствия. Однако мы были почти у цели. Охотники заявили, что смогут прокормить нашу экспедицию дичью и грибами, в изобилии росшими в лесу. На пятый день мы добрались до места, указанного на карте, как бывший посёлок. Вокруг действительно было болото с небольшими островками, заросшими елью и осиной. Следы посёлка почти исчезли, лишь кое-где виднелись груды камня, говорящие о том, что здесь раньше были постройки. Время уходило, оставалось всего три дня, и я уже отчаялся найти в этом болоте кладбище. Но если злой рок помогает тебе, тут уже ничего не поделаешь. Накануне праздника мы нашли это древнее кладбище. Находилось оно на большом острове и в отличие от самого посёлка отлично сохранилось. Железные оградки могил сильно проржавели и покосились, но чётко показывали, где были захоронения. И всё кладбище было просто поглощено зарослями папоротника. Его я узнал сразу. И знаете, какая у меня сразу мелькнула мысль: «Нужно привезти учительнице ботаники цветы папоротника, чтобы исправить ошибку ботаников и войти в эту науку».