Тайные мечты одинокой женщины (СИ)

- Как будто есть учебник для пажей, - огрызнулся он.
- Ох, как все запущено, - покачала головой Дора. – Нет, малыш, я не намерена заниматься твоим обучением. Но урок преподам. Раздевайся. Полностью. Больше повторять не буду. За каждое лишнее слово – десять дополнительных ударов.
- Ударов…
Он заткнулся, не договорив. Дора расплылась в довольной улыбке.
- Вот видишь, какой ты сообразительный. Я еще не решила, что выберу для порки. Кстати, плюс десять. И да, малыш, ты в любой момент можешь меня остановить. Стоп-слово помнишь? Говори, не бойся. Эти слова лишними не будут.
- Красный, - выдавил Матвей. – Я помню… госпожа.
Стало немного легче. Выдержать порку проще, чем лизать пятки Доре. И ему удастся обмануть Эйру.
«Эйра не выносит ложь», - сказала Чара.
«Да, она ее чувствует, - добавила Каро. – Даже по телефону».
Ерунда. Он как-нибудь выкрутится. В конце концов, Эйра не бесчувственная! И сама лжет, когда притворяется, что ей все безразлично.
Рывком сняв трусы, Матвей снова застыл столбом.
- Взгляд опусти, - посоветовала Дора. – Дырку не прожжешь, а меня разозлишь. Уж больно он у тебя… наглый.
Она несколько раз обошла Матвея по кругу: медленно, очерчивая пальцем то плечи, то соски, то пупок. Ниже палец не опускался, и Матвей терпел, стиснув зубы. Нет худа без добра, теперь он точно знает, что не сможет подчиняться женщине. Возможно, только Эйре, но и то не факт. Вдруг все очарование исчезнет, стоит ей надеть латексный корсет?
Блять! Он вытерпит. Он должен вытерпеть ради гребаного разговора с Эйрой!
Зачем ему это?
Надо! И точка. Потом разберется…
- Иди сюда, малыш.
Что? Матвей хмуро уставился на Дору. И когда она успела поставить на середину комнаты стул? И что это разложено рядом со стулом на полу?
Дора села и дернула подошедшего Матвея за руку, укладывая его животом на колени.
Блять!
Он чуть не выругался вслух, но вовремя сдержался. Дора не выгонит его. И он не уйдет добровольно. Терпеть и изображать покорность!
Разговор с Эйрой стоит унизительной порки?
Дора погладила оттопыренные ягодицы, и Матвей вздрогнул от резкого болезненного шлепка.
Ерзать, пытаясь увернуться от ударов, он начал почти сразу. Рука у Доры тяжелая, и кожа горела, как будто на нее плеснули кипятком.
- Лежи смирно! – прикрикнула Дора.
Матвей старался, но получалось плохо. Стало еще хуже, когда Дора велела ему подать щетку для волос, лежащую на полу. От каждого удара темнело в глазах, и, чтобы не кричать, он закусил губу. Впиться зубами в предплечье не получилось, приходилось упираться руками в пол, чтобы не потерять равновесие.
Зачем ему это?!
К черту Эйру! К черту баб с извращенной психикой!
Стоп-слово – красный!
Когда Дора взяла в руки паддл, щетка для волос показалась Матвею детской игрушкой. Боль уже не накатывала волнами, она полыхала не только в ягодицах, но и во всем теле. Он не сдерживал стоны, и слезы градом катились из глаз.
И все же он терпел… ради Эйры. Он сам – извращенец и безумец.
Закончив порку, Дора позволила ему умыться в ванной комнате.
- На нижнего ты похож, как я на балерину, - сказала Дора. – Не уверена, что обучение может что-то исправить.
Включив воду и наклонившись над раковиной, Матвей ревел, как мальчишка. И не от боли, а от обиды. Даже если Дора не пожалуется на него Эйре, та спросит… и Дора скажет, что он не саб.
Все зря! Он проиграл пари…
Что-то теплое коснулось спины. Матвей дернулся и, обернувшись, увидел Эйру. От стыда мгновенно захотелось провалиться сквозь землю. Пусть он не выдержал испытание, но она не должна видеть его таким жалким!
- На, выпей. – Эйра протянула ему стакан с водой. – Это поможет.
Вода пахла то ли валерьянкой, то ли сердечным каплями. Матвей послушно осушил стакан, и дышать стало легче.
- Дай сюда… - Эйра потянулась к ошейнику и расстегнула пряжку. – Я сама верну его Доре.
Матвей всхлипнул, проведя рукой по шее.
- Все, все… Уже все, - произнесла Эйра и успокаивающе похлопала его по плечу. – Неважно, саб ты или нет. Я выслушаю тебя.
 
Как он решился обнять ее? Непонятно…
Эйра вздохнула, позволяя наглеть. И только спросила:
- Зачем тебе это?
8. Гордость и предубеждение
Эйра могла гордиться собой. Выдержка и хладнокровие – признаки истинной леди. Выключить монитор и сохранять спокойствие нелегко, особенно когда перед глазами – обнаженный Матвей в чужом ошейнике. Эйра – не поклонница этого фетиша, однако саб, принявший от доминатрикс атрибут подчинения – неприкосновенен.
Любопытство кого-то там сгубило? Что ж, Мэт получает свой урок истины, а Эйра получила свой. Больше она не будет утверждать, что Матвей ей безразличен. Просто прибьет засранца, едва до него доберется!
Потому что он – возмутитель спокойствия. А еще – слишком красив и безупречен, чтобы его игнорировать!
Время остановилось. Эйра сидела за рабочим столом, намертво вцепившись пальцами в подлокотники кресла. Кого и когда она так ревновала? И не вспомнить. Даже Ян не удостоился такой чести, а к нему она всегда относилась по-особенному. Одно время даже думала, что это и есть любовь. Но – нет… Когда появилась Каро, Эйра с удовольствием помогла ей завоевать Яна. И до сих пор искренне радуется их счастью.
Так почему Матвей? Мальчишка! Мажор! Ваниль! Балбес!
Неужели все дело в том, что он – отец двойняшек?
И почему он – отец двойняшек?!
Все было бы проще, будь он обычным парнем. Эйра закрутила бы с ним роман, наигралась бы всласть – и они расстались бы без обид и сожалений. Но у них общие дети! Двое! И просто не получится…
Когда раздался звонок, Эйра не сразу поняла, откуда он. Каждая комната привата оборудована «тревожной кнопкой», но пользовались ей очень редко. Мелкие проблемы обычно решали дежурные сабы. Администратора вызывали, как правило, при грубых нарушениях правил клуба или конфликте интересов.
Едва Эйра сообразила, что звонят из привата, где уединились Мэт и Дора, стало страшно. «Убью засранца! – промелькнуло в голове. – Что он еще натворил?! Кроме того, что сунулся, куда не следует…»
- Ничего особенного не произошло, - сказала Дора, взглянув на Эйру. – Но я впервые не знаю, что делать. Ты уверена, что Мэт – нижний?
Плохо, когда эмоции отражаются на лице. Если заметила Дора, заметит и Матвей. Кстати, где он?
- Лично не проверяла, но результат собеседования хороший. И рекомендации тоже, - уклончиво ответила Эйра. – А что случилось?
- Ничего, - вздохнула Дора. – В том то и дело, что ни-че-го. Мэт ведет себя странно, болевой порог низкий. И, главное, никакого взаимодействия нет. Я его не чувствую, а он – меня.
- Он не обучен…
- По-моему, он бесперспективен. Я даже отшлепать его толком не смогла. В ванной он, умывается. А я на грани топдропа.
Дора определенно капризничала. Имела право, это косяк Эйры. Нижние в ее клубе не всегда вели себя безупречно, однако ванили среди них не было.
- Я разберусь, - сказала Эйра решительно. – Приношу искренние извинения, Дора. Тебе необязательно продолжать, возвращайся в зал. А я поговорю с Мэтом.
- Дан – хороший администратор, но без тебя здесь бардак, - неожиданно пожаловалась Дора. – Раньше ты таких ошибок не допускала.
Эйре пришлось проглотить этот упрек. Отчасти Дора права, она забросила дела клуба, посвятив себя детям. Но ведь так правильно. А ванильный мальчик здесь больше не появится.
Эйра не стала ждать, когда Матвей выйдет из ванной комнаты, не стала стучать. Сквозь шум воды она слышала и сдавленные рыдания. У мальчишки определенно истерика. Особенно, если его… отшлепали.
Лекарство немного помогло, а стыд и вовсе привел его в чувство. Эйра понимала, как непросто Матвею стоять перед ней обнаженным, поротым и заплаканным. Это она из упрямства зовет его мальчишкой и засранцем, но он все же мужчина…
Нижний на коленях или в любой другой унизительной позе всегда остается мужчиной, сильным и уверенным в себе. Он так же, как и все мужчины, стыдится слез и ненавидит себя за слабость. А Матвей дезориентирован и не понимает, что его естественное поведение намного приятнее притворства.