Сейн. Путь чести (СИ)

— Отпусти девчонку! — уже рычу, захлебываясь от гнева.
— Убить сученка! — отдает приказ здоровяк и оклемавшиеся стражники нападают со спины.
Я резко оборачиваюсь, вскидывая меч, которым так и не научился владеть, но сдаваться нельзя. Патлатый бьет ногой в открытый живот и я отлетаю назад, задыхаясь. Падаю на землю и вижу как в мою голову направляется клинок противника, уворачиваюсь, но щеку обдает жгучей болью, задел все-таки. Противник замешкался, а я подскакиваю и бью наотмашь, оставляя красную полосу на боку мужчины. Тот стонет, сжимая рану, но стоит на ногах, царапина, совсем не глубокая. Пропускаю удар сбоку, от другого стражника, его клинок отскакивает от кирасы и он хмурится, не понимая, что произошло. А я воспользовавшись шансом, с силой бью ногой в колено, отчего тот стонет. В этот момент кулак патлатого прилетает мне прямо в голову, отчего я снова падаю. Клятый блондин!
— Брось оружие! — орет здоровяк, схватив Мириду за волосы и прижав кинжал к ее тонкой шее так сильно, что под ним выступает капля крови. Проклятие!
— На колени! — плюется патлатый, дождавшись, когда я положу меч на землю и оттолкну его ногой.
— Хочешь посмотреть как казнят твоего любимого, красотка? — мерзко ухмыляется лысый, а я судорожно соображаю. Боги! Даже думать не хочу о том, что они сделают с ведой, после того как расправятся со мной.
Секунда.
Другая.
Моего горла касается холодная сталь клинка, но довольный собой блондин хочет еще поиграть.
— Хочешь пожелать девчонке отличной ночи? — ржет патлатый, водя мечом по моей шее — Поверь, она будет кричать от удовольствия!
На глазах веды выступают слезы, она тихо всхлипывает, впиваясь в меня взглядом, рассматривает мое лицо и закусывает дрожащую губу, видимо от вида раны на щеке. Одними губами шепчет долгожданное “люблю” и истошно кричит.
Нет. Нет-нет-нет. Я не могу этого допустить!
— Ты не понял, идиот! — склоняется ко мне стражник, надавливая на горло сильнее — Пожелай подруге приятной ночи!
Я молчу, а он ударяет меня по лицу, в то место, где чуть раньше прошелся его клинок. Я не издаю ни звука, хотя щеку сводит от боли, не время. Должен быть какой-то выход! А блондин вытирает мою же кровь об мою рубаху. Убьют и похоронят в лесу… Вспоминаю нашу первую встречу с ведой, ее распахнутые зеленые глаза, упругие рыжие кудри, тонкие пальцы указывающие на… Альрик! У меня есть волк! Я… Патлатый бьет ногой под дых, пытаясь заставить меня говорить. Дыхание перехватывает и я все-таки издаю тихий стон.
— Биргод, помоги. — тихо шепчу, как только возвращается способность говорить. Только бы он успел, пусть они убьют меня, но веда не должна пострадать. Пожалуйста!
— Что-ты там мямлишь? — злится блондин, а его кулак летит мне в челюсть, сука! Голова кружится.
— Биргод, прошу — снова шепчу я, но ничего не происходит.
— Заканчивай уже с ним! Хватит церемонится! — орет лысый.
— Смотри, крошка! — скалится Патлатый, подходит со спины и берет меня за волосы, дергая назад так, что хрустит шея — Нравится?
Медленно заносит меч, играя, проводит по коже, прицеливаясь, оттягивает долгожданный момент, перед глазами все плывет и я опускаю веки. Не сработало! Волк не пришел, наверное, не услышал. Жаль. Сейчас всё закончится. Так нелепо, глупо, но закончится. Сердце пропускает удар, а я представляю свою веду, ее рыжие кудри развеваются на ветру, она закусывает губу и сверкает зелеными, как самые чистые изумруды глазами. Громко смеется, зовет меня. Я уже умер? Пожалуй, лучшее, что я только мог представить перед смертью. Она шепчет мое имя, покрывая лицо поцелуями, жадно прижимается ко мне всем телом. Моя.
— Сейн, миленький, ты в порядке? — что? Очень странная фантазия… — Сейн, посмотри на меня, пожалуйста!
Я с трудом открываю глаза, а рядом веда. Живая. И я жив. Альрик! Он пришел! Рядом, тихо поскуливая, опускается огромный бурый волк и устало закрывает глаза. Что здесь произошло?
— Нам нужны травы, эликсиры или что-то еще… Святые! Я не знаю! Не знаю как лечить зверей! — тараторит дрожащая от страха веда — Они сбежали, но ранили альрика…
 
— Что? Как? — я прихожу в себя, а сердце долбит так сильно что, кажется вот-вот вырвется из груди — У него же шкура как добротная доска! Не может быть!
— Да, но… — Мири опускает глаза, размазывая по щекам слезы
— Что? Что произошло, Мири? — дыхание прехватывает, а она продолжает молчать, Мири!
— У лысого был зачарованный клинок… — сквозь слезы шепчет веда и всхлипывает — Он умирает! Мы должны ему помочь, Сейн! Должны!
— Тихо, мальенькая, успокойся! — смотрю на веду и крепко сжимаю ее ладонь, собираясь с мыслями — Что у тебя есть? Может попробовать лечить его так же, как людей?
— Сейчас! — быстро подскакивает Мирида и убегает к сумкам.
— Биргод, спасибо тебе! — шепчу я гладя жесткую шерсть волка, который пришел на помощь. А по его бурому боку стекает густая черная кровь — Держись, сейчас…
— Жизнь за жизнь. — слышу в голове грубый голос животного — Ты спас мою, я — твою. Это дело чести, воин!
— Я помогу, — тихо говорю вслух, потому что не понимаю, услышит ли зверь по-другому — только подскажи, как?
— Дай мне отдохнуть. — усмехается друг — Гонять людей занятие не простое… Устал.
— Не умирай, пожалуйста! — на глазах выступают слезы, а в груди гулко стучит, сходящее с ума от боли, сердце.
— Уходи спаситель. — уже хрипит зверь — Я помог тебе, чтобы ты помог моему миру. Останови императора, иначе мой народ вырежут, до последнего щенка.
— Я не знаю как… Я не справлюсь без тебя!
— Справишься. — тяжело дышит альрик, но все-таки открывает глаза — Если ценой смерти одного старика, можно спасти сотни молодых волков, я готов на эту жертву.
— Мири! Что у тебя? — кричу веде, пытаясь сдержать слезы.
— Я стараюсь! — Мирида сидит у сумки, смешивая какие-то жидкости и бормоча заклинания — Еще минуту!
— Держись, друг! Не умирай!
— Нужно немного потерпеть, будет… щипать. Наверное. — веда подбегает к альрику и падает на колени — Сейчас-сейчас, вот так.
— Это поможет? — я крепко держу за лапу волка, который снова тихо скулит.
— Я не знаю… — растерянно говорит веда, поливая рану сверкающей жижей — Надеюсь, что да.
— Люди… — вдруг слышу хриплый голос Биргода в голове — сюда идут люди. Издалека. Они…
— Что? — я свожу брови, не понимая о чем он, может быть волк бредит? — Какие…
В эту секунду в паре метров от нас, с невероятным шумом, появляется сверкающая темно-синяя арка. Портал. Мы с ведой одновременно замираем, уставившись в открытый проход и ждем гостя, затаив дыхание.
— Ну наконец-то! Вас днем с огнем не сыщешь! — из портала шагает веселый мужчина, на ходу осушая маленькую бутылочку, видимо эликсир.
— Эрион! — вскрикнула веда — Я так рада, но… что случилось?
— Объясню позже, дождемся моего спутника и… — советник главы Тучного тушканчика внимательно смотрит на меня, на Мири, на альрика — Что здесь происходит? Вы убили волка? Почему вы все в крови? Надеюсь, это не ваша?
— Наша, а альрик… — опускает глаза Мирида — Мы пытаемся ему помочь.
— Это Биргод, он — друг. — объясняю я, удивленному Эриону — Его ранили зачарованным клинком.
— Да и… Мне кажется, я не справляюсь, Сейн… — грустно произносит веда, поглаживая зверя.
— Где мой ахалтекинец, Мирида! — доносится из портала грозный, но очень знакомый голос, а следом появляется и его суровый обладатель.
— Кольтейн! — Мири смотрит на меня, потом на альрика и радостно продолжает — Сейн, он поможет, он точно знает как ле…
Девчонка вдруг осеклась, шумно втянула воздух и закрыла лицо руками, а я опустил глаза, впившись взглядом в зверя, который кажется не подавал признаков жизни. Никаких.
   
Глава 22
 
Через пару часов мы с Миридой смыли с себя следы тяжелого дня, обработали раны каким-то волшебными мазями и сидели в местной таверне, правда за совсем пустым столом — аппетита не было. Кольтейн отправил нас готовиться к дороге, а сам остался с Биргодом, сказал, что есть один шанс на миллион, возможно ему удастся спасти альрика. За все это время мы с Мири не проронили ни слова. Эрион, пытался отвлечь нас от беды, задавал вопросы, шутил, рассказывал про окончание бала, который запомнится всем, как салатный, но потом и советник сдался, погрузившись в свои мысли. Единственный вопрос который меня волновал, будет ли жить зверь, еще хотелось узнать зачем прибыли Кольт с Эри, но тушканчик отказывался об этом говорить без своего спутника.